Певец продолжает:
«И время придет,
Уступит наш хан христианам,
И снова подымется русский народ,
И землю единый из вас соберет,
Но сам же над ней станет ханом!
И в тереме будет сидеть он своем,
Подобный кумиру средь храма,
И будет он спины вам бить батожьем,
А вы ему стукать и стукать челом.
Ой срама, ой горького срама!»
И с честной поссоритесь вы стариной,
И предкам великим на сором,
Не слушая голоса крови родной,
Вы скажете: «Станем к варягам спиной,
Лицом обратимся к обдорам!» [12]
Напомню, что Обдорское княжество или ханство располагалось в бассейне Оби, в Западной Сибири. Не особенно культурное место.
Нехитрая, слишком нехитрая идейка воспета А.К. Толстым — но потенциал ее велик. Если мы европейцы, лишь временно оторванные от истинного Отечества, то и «возвращение в Европу» закономерно и оправданно, даже решительно необходимо. И меры, принимаемые Петром I и его последователями, — правильные, нормальные меры: нечего здесь отпускать бороды, носить сарафаны, блюсти посты, слушать колокольный звон, цепляться за традиции и вообще оставаться русскими.
Идейка становилась оправданием почти всего, что выделывал со страной «дракон московский», Петр I, напрасно прозванный Великим [13] .
Идейка позволяла и самому народу без отечески мудрых решений своих царей постепенно «склоняться» к Европе. Никакая культура не любит новшеств — мы об этом уже говорили. А вот вспоминать культура «любит». Стоит убедить людей, что новшество — вовсе не новшество, а «хорошо забытое старое», что так жили предки, — и новшество тут же превращается в нечто почтенное и очень даже желанное. Так было с идеей европейского Возрождения, когда появившиеся новшества — огромный по масштабу сдвиг в культуре объяснялся просто: возвращением к Греции и Риму.
Так вот и здесь: идейка исконного русского европейства, порушенного злыми татарами, обеспечивала процесс русской модернизации.
Но есть, по крайней мере, один пример (по крайней мере, пример значительный и яркий) того, как еще до монголов появилось то, что позже приписывалось «повреждению нравов» из-за татарского ига. Чтобы стать «самовластцем всей Суздальской земли», ввести режим жесткого единодержавия, отказа от всего роднящего Русь и Европу, Андрею Боголюбскому не понадобились никакие монголы.
И потому вот она, мораль: чтобы утвердить деспотизм восточного типа на Северо-Востоке Руси, не надо никаких монголов.
Может быть, монголы и помогли становлению такого типа власти, но вовсе не потому, что принесли его с собой. А потому, что сделали Северо-Восток еще более диким, архаичным, оторванным от остального мира. А князей еще в большей степени племенными вождями, чья главная цель — противостоять внешнему врагу.
Вообще же мысль о том, что источник проблем Северо-Востока Руси лежит вовсе не в нашествии монголов, а в изоляции от всего мира, высказывалась еще в прошлом — начале нашего столетия. Например, эта мысль очень ясно высказана в книге поляка К. Валишевского [14] .
Был ты видом довольно противен,
Сердцем подл, но не в этом суть.
Исторически прогрессивен
Оказался твой жизненный путь.
Н. Коржавин
Потери
Из 74 крупных городов Руси монголы в 1237–1238 годах разрушили 49, из них 14 обезлюдели навсегда. Современная Рязань — это город, построенный в стороне от исторической Рязани. Большая часть этих городов — на Северо-Востоке Руси.
Из 12 рязанских князей погибли 9. Из трех ростовских — двое. Из девяти суздальских — пятеро. Наверное, среди дружинников потери были еще больше: среди московских бояр XVI века нет ни одного, чьи предки известны были бы с домонгольских времен. Как видно, феодальный класс сменился практически полностью.
Приятно отметить — и эта часть Руси, страшно разрушенный Северо-Восток не так просто сдался дикарям.
В 1245 году Ярослав, сын Всеволода Большое Гнездо, поехал в Орду. В отличие от Даниила Галицкого он никак не мог не подчиняться монголам — хотя бы внешне. Он прошел обряд очищения в дыму ритуальных костров, под завывания шаманов, поклонился хану Батыге Джучиевичу, пил-пировал со всеми ханами, беками, туменника, темниками и чуть ли не сотниками. За правильное поведение Ярославу дали ярлык на великое княжение — подтвердили его право быть великим князем.
Но уже в 1247-м Ярослав вызвал особую ярость Батыги Джучиевича: будучи в Орде, он так клялся Батыге в верности, что Батыга поверил! А оказалось — он тайно готовил восстание. Ярослава вызвали в Орду, где он умер на пыточном столе. Вообще-то монголы князей казнили так, чтобы солнце и Великое Вечное Небо не видело их крови — забивали палками в мешках. Ярослав Всеволодович вызвал такое бешенство, что для него Батыга сделал исключение из правила.
Православные пастыри
Выдала же Ярослава Всеволодовича монголам как заговорщика агентура Сарайского епископства. Это епископство в Сарае основал сам же Ярослав! Но его желание избавиться от татар шло вразрез с политикой православной Церкви.
Сарайское епископство и вообще русская православная Церковь подчинялась патриарху в Никейской империи. В 1204 году крестоносцы разгромили Византию. На ее развалинах возникли Эпир и Никейская империя. Патриарх из Константинополя переехал в Никею.
С тех пор православие искало ЛЮБУЮ силу, лишь бы бросить ее на Европу, отомстить за 1204 год. Монголы были привлекательны в этом смысле. Большинство были язычниками, но были и христиане. Младший брат Батыя, Сартак, был православный.
Идеология была простая: «покоритеся, дабы крестить неверных». То есть примите монголов, чтобы вместе с ними громить католическую Европу.
Вот агенты Сарайского епископата и сдали Ярослава Батыю!
Каин и Авель
У Ярослава Всеволодовича были два сына: Андрей и Александр. Братья по-разному относились к монголам. Андрей был блестящим, ярким человеком, намного интереснее брата. В 1250 году Даниил Галицкий выдал дочь Аглаю за Суздальского князя Андрея Ярославича.
Династический союз Андрея и Даниила пугал монголов. Они прекрасно понимали, что Андрей очень хочет от них избавиться и что его тесть Даниил Галицкий его в этом поддерживает.