— Вы знаете, когда Эштон обратился ко мне насчет кота?
— Не могу сказать, — отвечал свидетель.
Мейсон, холодно глядя на него, напомнил:
— Вы под присягой, не забывайте. Когда Эштон приходил в мою контору, вы за ним следили, так ведь?
— Нет, сэр.
— У вас был зеленый паккард, — сказал Мейсон. — Вы его поставили перед моей конторой. Вы ждали, пока Эштон не вышел, и медленно поехали за ним, разве не так?
Свидетель облизнул губы и промолчал. Судья Пеннимейкер наклонился вперед, его лицо выражало интерес. Траслов, казалось, ничего не понимал.
— Ну, — сказал Мейсон, — отвечайте на вопрос.
— Да, сэр, — сказал наконец свидетель. — Это было так.
— И вы поехали к Бэбсону, столяру, и расспросили его насчет костыля Эштона?
Поколебавшись еще, Брэндон ответил:
— Да, сэр.
— Зачем вы это делали?
— Мне так велели.
— Кто?
— Фрэнк Оуфли.
— Он вам сказал, зачем ему это нужно?
— Нет, сэр. Он мне велел следить за Эштоном всякий раз, когда тот уедет из дому. Он просил узнавать, куда Эштон ходит, с кем видится и сколько денег тратит. Особенно его интересовали деньги.
— Когда он вам это велел?
— Двадцатого.
— А когда он сказал, что больше следить не нужно?
— Двадцать третьего, во время обеда.
Перри Мейсон вернулся на свое место и улыбнулся через стол Траслову.
— Это все, — сказал он.
Траслов поколебался, потом произнес:
— Я думаю — достаточно. Пусть войдет Роберт Джейсон.
Вошел доктор Роберт Джейсон, под присягой подтвердил факт, что тело Питера Лекстера было эксгумировано, что он произвел тщательный осмотр тела, имеющий целью определить, произошли ожоги до смерти или же после нее.
— К какому выводу вы пришли? — спросил Траслов.
— Тело почти превратилось в уголь, однако в нескольких местах его защищала одежда. Если смерть наступает от сгорания, там, где одежда плотно прикрывает тело, повреждений меньше — это установленный факт. Я смог осмотреть эти участки и сделал свои выводы.
— Каково же было ваше заключение?
— Что смерть наступила до пожара.
— Спрашивайте, — разрешил Траслов Мейсону.
— Каково ваше заключение — наступила ли смерть от ожогов или от удушения угарным газом? — спросил Мейсон.
— Угарный газ обычно присутствует при любом сгорании.
— Значит, практически невозможно определить, умер ли человек от удушья из-за того, что к нему в комнату накачали угарного газа из выхлопной трубы автомобиля, или он задохнулся и сгорел во время пожара? Это так?
— Приблизительно так. Да, сэр.
— Вы делали рентген скелета?
— Нет. Зачем?
— Интересно было бы знать, есть ли признаки того, что правая нога покойного была сломана.
Доктор Джейсон нахмурился, а Траслов спросил:
— Какое это имеет значение?
— Я бы просто хотел, чтобы сделали такую проверку, — сказал Мейсон. — Нужно бы это знать, не говоря уже о том, есть ли налицо признаки отравления угарным газом.
— Но свидетель только что показал, — вставил судья Пеннимейкер, — что такое вещественное доказательство присутствует в любом случае, отчего бы ни умер этот человек.
— Он этого не говорил, — настаивал Мейсон. — Он лишь показал, что такое доказательство должно быть налицо, если смерть наступила от сгорания или от удушения угарным газом. Я хотел бы, чтобы данный свидетель немедленно установил эти два факта и вернулся в зал суда.
— Я могу позвонить в клинику и попросить своего ассистента произвести исследование, — предложил доктор Джейсон.
— Вполне достаточно, — согласился Перри Мейсон.
— Это будет нарушением, — напомнил судья Пеннимейкер.
— Знаю, ваша честь, но час поздний, а мне хотелось бы прояснить дело сегодня. Ведь это не окончательное заседание. Цель сегодняшнего разбирательства — установить, совершено ли преступление и есть ли основания обвинять ответчика.
— Хорошо, — согласился судья, — можете это сделать, доктор.
Доктор Джейсон покинул свидетельское место.
К решетке, отделяющей членов коллегии от публики, протолкалась Делла Стрит и подошла поближе к Мейсону.
— Минутку, извините меня, — Перри Мейсон подошел к решетке.
— Я звонила в страховую компанию, — шепнула ему Делла. — Они сообщили, что полиция в Санта-Фе, Нью-Мексико, обнаружила мою машину. Ее вел человек, который клянется, что он Уотсон Кламмерт, но не может этого доказать иначе как при помощи квитанций, удостоверяющих, что он купил эту машину и заплатил за нее как Уотсон Кламмерт. Прелестная подробность — они считают его грабителем банка, потому что в машине нашли чемодан, в котором миллион долларов наличными.
— Что ж, — вздохнул Мейсон. — Значит, мы кое-чего добились.
— Вызывается свидетельница Уинифред Лекстер, — объявил Траслов. Чуть понизив голос, он обратился к судье: — Суд, без сомнения, согласится с нами, что эта свидетельница настроена иначе, чем другие, и возьмет на себя основной допрос?
— Можете допрашивать свидетельницу, — разрешил судья Пеннимейкер. — Если будет необходимость, мы изменим порядок.
Уинифред Лекстер вышла с таким видом, с каким принцесса подошла бы к палачу. Она подняла правую руку, принесла присягу и заняла свидетельское кресло.
— Ваше имя Уинифред Лекстер и вы помолвлены с обвиняемым?
— Да.
— Вы были знакомы с Чарльзом Эштоном?
— Была.
— Вам известен кот, находящийся в суде, с табличкой «Клинкер»?
Уинифред Лекстер прикусила губу и сказала:
— Мне знаком кот привратника.
— Это и есть кот привратника, о котором вы говорите?
Уинифред Лекстер вопросительно взглянула на Перри Мейсона, но Перри Мейсон молчал. Она глубоко вздохнула, поколебалась, уже готова была отрицательно качнуть головой, но кот с утробным мяуканьем соскочил со стола, перебежал через зал, прыгнул к ней на колени и уютно свернулся клубочком. В публике послышались смешки. Судья стукнул молотком. Девушка снова взглянула на Мейсона.