Тот внимательно осмотрел пузырек и невозмутимо переспросил:
Говоришь, вы погнались за теми двумя? Зачем?
Уж очень странно они себя вели. Мы им помахали, а они тут же сложили свои манатки и — наутек. Это показалось нам подозрительным… Но потом мы потеряли их из виду — как раз перед «Летучим голландцем». Там мы и нашли пакет с отравой.
Видно, кто-то кому-то хотел его передать, — задумчиво сказал Шерм.
Мы тоже так считаем, — согласился Фрэнк. — Пакет могли принести те двое, а может, еще кто-нибудь. Вот Джо и остался последить.
А вы, оказывается, шустрые, — одобрительно кивнул шериф. — Молодцы, ребята.
И вот еще что, — добавил Фрэнк. — Уверен, что все это видела Кент Холливел. Она на веранде стояла, с биноклем. Может, даже видела, кто принес пакет. Я хотел ее расспросить, но собаки меня и близко к дому не подпустили.
Да все знают, для чего она их держит. Мисс Холливел любит уединение, а к ней все время рвутся непрошеные посетители.
Все-таки стоило бы с ней поговорить…
Я сам поговорю. А эту штуковину припрячу. — Убрав пузырек, Шерм похлопал себя по карману.
Мальчик глянул на часы. Пора идти в кафе: Чет, наверное, уже ждет. Фрэнк зашагал в поселок, но напоследок оглянулся на дом шерифа.
От того, что он увидел, у него глаза на лоб полезли. В кустах за участком Шерма мелькнул… Декстер Гринлиф! Неужто он вернулся, чтобы шпионить за ним и шерифом? Если так, то он слышал каждое их слово.
Фрэнк стиснул зубы и ускорил шаг. Ничего, он выведет этого парня на чистую воду, чего бы это ни стоило. Зря, что ли, шериф не захотел о нем говорить? За этим что-то кроется…
Сюда, Фрэнк! — позвал Чет, когда тот вошел в кафе. Он сидел за дальним столиком и уплетал огромный сандвич с «дарами моря».
Попроси официантку, чтобы завернула парочку для меня и Джо, — сказал Фрэнк приятелю.
Пока официантка готовила сандвичи, Фрэнк быстро рассказал Чету, что произошло с тех пор, как они расстались. Подошла официантка; он отдал ей деньги и бросил Чету:
Топай на «Летучий голландец». Пусть Джо поест, а то он с утра голодный. Я вас разыщу потом.
Ты куда? — удивился Чет.
В галерею, — ответил Фрэнк. — Хочу посмотреть картины Кент Холливел. Как-никак она тут — главная достопримечательность… Глядишь, и узнаю что-нибудь новенькое.
Наскоро прожевав сандвич, Фрэнк пересек улицу и вошел в белое строение с ярко-красными декоративными полосами по фасаду. В передней комнате галереи за столом сидела рыжеволосая женщина, та самая, что вчера подметала дорожку перед домом. Ей было под тридцать. Она читала «Вести побережья».
Добрый день, — поздоровалась она. — Чем могу быть полезна?
Мне хотелось бы посмотреть какие-нибудь работы Кент Холливел. Хотя, честно говоря, приобрести хоть одну у меня нет возможности, — признайся Фрэнк.
А-а, вы из тех, кого несправедливо называют зеваками, — улыбнулась женщина. — Мое имя Ильза Кроуфорд, я владелица этой галереи и ничего не имею против зевак. К нам их много ходит.
Легкий европейский акцент, широкая ленточка в волосах и просторный шелковый жакет в восточном стиле придавали ей вид человека, приобщившегося к мировой культуре. Однако больше всего в Ильзе импонировала открытая дружелюбная манера обращения. «С такой можно найти общий язык», — подумал Фрэнк.
Очень приятно! А я — Фрэнк Харди.
Вам повезло, Фрэнк, — сказала Ильза. — Как раз вчера я получила от Кент Холливел четыре новых пейзажа, все — маслом. Правда, их еще не повесили, у моего помощника сегодня выходной.
Вот это здорово! Я большой поклонник Кент Холливел.
Да, поклонников у Кент хватает, — засмеялась Ильза. — Даже если бы она пятерней писала, а не кистью, покупатели все равно бы нашлись. Думаю, это оттого, что она великолепный колорист. На ее цветовые гаммы так радостно смотреть!
Вы ее лично знаете? — вежливо поинтересовался Фрэнк.
Да, много лет. Ведь первым, кто начал продавать картины Кент, был мой отец. Сейчас он уже отошел от дел.
Я сегодня хотел зайти к мисс Холливел, попросить у нее автограф, да ничего не вышло. Зато познакомился с ее псами.
А, это Фриц и Франц. Забавные собачки, правда?
Да уж…
Но вы все-таки уцелели? Поздравляю! — улыбнулась Ильза. — Пойдемте в запасник, Фрэнк. Я покажу вам новые поступления.
Небольшая комната в глубине дома была заставлена картинами в рамах, свернутыми в трубку холстами, стопками репродукций. Отсюда был выход на заднее крыльцо. В углу виднелась дверь в туалет.
Ильза подошла к стене, где были составлены картины, и стала перебирать их.
— Странно, — удивленно сказала она, просмотрев полотна второй и третий раз. — Утром они были здесь…
На ее лице был написан испуг.
Вы уверены? — спросил Фрэнк.
Абсолютно. Я сама их сюда поставила!
Тогда напрашивается только одно объяснение… — произнес мальчик, не сводя глаз с владелицы галереи.
Боюсь, вы правы, — упавшим голосом закончила она за него. — Их просто украли!
Вы только не волнуйтесь, ладно? — успокаивал Фрэнк Ильзу Кроуфорд. — Вы уверены, что не убрали картины в другое место?
Уверена. Кент сама принесла их вечером, и я поставила их сюда.
Фрэнк осмотрел двери.
Вы запираете только на этот замок? — спросил он, открывая дверь.
Только на этот. С тех пор как отец открыл галерею, у нас не было ни одного случая воровства. Макатунк ведь вообще славится честностью своих жителей… Во всяком случае, славился.
Вы сказали, что утром картины были на месте. Значит, их вынесли днем, — рассуждал Фрэнк.
Но каким образом? Я весь день не отходила ни на шаг!
Мы с братом вчера видели, как вы подметали дорожку перед домом.
Естественно. Я это каждый день делаю…
Кто заходил сегодня в запасник? — спросил Фрэнк. — Не помните?
Хозяйка галерей пожала плечами.
Честно говоря, я не очень-то обращала на это внимание. Я ведь продаю не только картины, но и плакаты, репродукции, открытки. И все это находится в запаснике. Естественно, люди сюда заходят. Я не слежу за ними.
Ильза, постарайтесь все-таки вспомнить, кто сегодня сюда заходил! — настаивал Фрэнк.
Ну, была молодая пара, такие… азиатской внешности. Они купили гравюру Мерри Хэвер-строу. — Ильза сделала глубокий вдох, словно это помогало ей вспоминать. — Забегал Шерм, мы с ним поболтали… Да, он еще зашел в туалет… Кстати, надо бы сообщить ему о краже, правда? — Она наморщила лоб. — Дайте подумать… Ах, да — еще Нора Стриктер, около полудня. Вы ее знаете?