— Кто вы? — в упор спросил Валентин.
— Я одна из тех, кого вы называете древними богами.
— А представиться? Имя у вас есть?
— Было много разных имен. Кое-какие вы наверняка знаете. Хотите увидеть мое истинное обличье?
— Желательно, — хмуро буркнул Валентин.
— Действительно истинное или то, какой вы представляете меня в своих сказках?
— И то и другое.
Черты лица женщины поплыли, вся ее фигура подернулась туманной дымкой, а когда она растаяла, перед Валентином в огромной ступе сидела древняя старуха с метлой, в которую превратился ее стул.
— Баба-яга? — ахнул Валентин. — Обычная ведьма?
— Угадал. Так когда-то меня называли. Только не надо забывать, что ведьмами раньше на Руси называли мудрых женщин, ведающих, что делают.
— О как! — окончательно успокоился Валентин. — Ну а если поглубже копнуть? Какая ты на самом деле?
Тело старухи опять подернулось туманной дымкой, и вот уже перед лейтенантом сидела девушка необыкновенной красоты, в блестящей кольчуге, с длинной русой косой, которая лежит поверх груди, спускаясь вниз до талии. Образу юной невинной свежести мешали лишь бездонные и бесконечно мудрые глаза. В одной руке девушки был щит, которым она прикрывала левую грудь, а в другой меч. Точно такой же огненный меч, что был только что в руке у Валентина.
— А крылышки у тебя есть? — невольно спросил юноша, косясь на меч русоволосой валькирии.
— Не путай меня с более поздними богами. Мне крылья не нужны. Я в первую очередь берегиня.
Перед Валентином опять сидела обыкновенная тридцатилетняя женщина, от прежней красавицы в которой остались только эти бесконечно мудрые глаза.
— А это кто? — задал довольно глупый вопрос Валентин.
— Я так понимаю, с древнеславянской мифологией ты незнаком.
— Ну-у-у… как вам сказать, — замялся юноша.
— Понятно. Сначала были Род, Роженица… впрочем, заниматься сейчас ликбезом не будем. Пантеон славянских богов изучишь в свободное от работы время. Могу лишь сказать, что означает приставка к моему имени. Баба — означает богиня.
— Круто. Но ты же сказала «берегиня».
— Все верно. Защитница рубежей. Только не тех границ, что с соседями, а тех, что граничат с нечистью. А еще я охраняю леса, зверей и… девиц.
— Дивия! — сообразил Валентин.
— Гм… я рада, что Дарья Николаевна хоть что-то в тебя вдолбила.
— Так это о тебе мне белые и черные намекали?
— Можно сказать, что и обо мне.
— Ничего не понял, — помотал головой Валентин. — Они же говорили о пробуждении древних богов и жутко этого боялись. А ты вроде на спящую красавицу непохожа.
— Речь шла не столько о пробуждении, сколько о возвращении древних богов, которые уже отошли от дел в этом мире. Этого они действительно боятся. Боятся утратить свою власть. Впрочем, как видишь, от дел отошли далеко не все. И мы в любой момент можем вернуться, если здесь будет так же пышно цвести зло. Та фантастическая картина апокалипсиса, нарисованная тебе демоном, вполне может стать реальностью. И толчком к битве богов вполне может стать Дитя Стужи. Только лукавый, как всегда, немножечко приврал. Вернее, недоговорил. Все будет далеко не так.
— А как?
— Не забывай, что мы — древние боги, а потому гораздо мудрее. Вот когда они схлестнутся между собой в борьбе за власть, тогда мы и придем.
— Охренеть. — Валентин откинулся на спинку стула. — Ангелы мне одно толкают, демоны другое, древние боги третье. Чему верить?
— А ты попробуй довериться своему сердцу, — посоветовала богиня.
— Попробую. Насколько я помню, бабуси с метлами из детских сказок не всегда ведь непослушных детей кушали. Были и такие, что добрых молодцев сказочными артефактами да советами мудрыми одаривали.
— Я из таких, — кивнула Дивия.
— Ну так советуй. А то я совсем уже запутался.
— Крестницу мою, Дитятю Стужи, спаси.
— Та-а-ак… уже ближе к теме. Ангел говорил остановить, демон — уничтожить, а древняя богиня просит спасти. Последняя просьба мне больше по душе. Дитя Стужи оказалась девочкой, а я к прекрасной половине человечества отношусь трепетно. Помогу, спасу, если только после этого не наступит Армагеддон.
— Вот если спасешь, Армагеддон и не наступит.
— Вопрос — от кого ее спасать?
— От себя самой. Против тебя играют сейчас силы немалые. Кое-кто из людей, причем не самых лучших людей, слишком близко подобрался к истокам запретных знаний и набрал уже много силы.
— Аненербе?
— Да. Безумная жажда власти над миром толкает их на безрассудные поступки. Они в заблуждении своем таких дров наломать могут, что ни древние боги, ни те, кто пришли после нас, уже ничем не смогут помочь. Вся надежда на тебя.
— Здрасте! Боги не могут, а я, как былинный герой, раз, два и…
— Какой же ты все-таки балбес! — не выдержала Дивия. — Дитя Стужи сейчас между тобой и Аненербе словно между молотом и наковальней. Охота идет на тебя, но удар придется по ней. А ответ ее будет страшным! Вот тогда и начнется Армагеддон.
— Стоп! — поднял руки Валентин. — Я простой человек. Служу в Фээсбэ. Лейтенант. Мелкая сошка. Ты — богиня. Тебе стоит только щелкнуть пальцами — и проблемы уже нет!
— Не все проблемы решаются таким образом. Я не могу напрямую вмешиваться в дела людей до тех пор, пока молчат и в открытую не выступают остальные боги. И лучше бы они молчали и дальше, потому что битва богов — это и есть то самое начало конца под названием Армагеддон. А ты — человек. Пока что человек, хотя в тебе намешано уже довольно много. И от ангелов, и от демонов, и даже высший вампир к тебе руку приложил, и еще кто-то… — Дивия замерла на полуслове. — Останови его!
— Что такое? — встрепенулся Валентин.
— Некрона останови, быстро! — Лицо богини напряглось, на ее теле начала проявляться кольчуга, а в руке замерцал огненными всполохами меч.
Валентин схватился за мобильник, на дисплее которого отображался полный сигнал. Отстучав на нем номер, он приложил трубку к уху. Вызов был немедленно принят, но ревущий в трубке голос Некрона был абсолютно невменяем.
— Где ты?!! — ревел высший вампир.
— У меня все нормально, Некрон, не психуй.
— Где ты?!! Я тебя не чую!!!
— Тора останови! — крикнула Дивия. — Это он его подпитывает.
— Да остановись ты, Некрон! И Тору дай отбой! Со мной все в порядке.
— Мне не нужен Тор, чтоб сровнять этот город с землей! Где ты?!!
— Некрон! Я тебе приказываю!
На этот раз Валентин выбрал правильный тон.