– Не поняла. Ты насчет чего? – Офелия не сразу сообразила, о чем она. Ничего подобного ей и в голову никогда не приходило. Они с Мэттом были просто добрые друзья.
– Господи помилуй! Насчет твоего Мэтта, конечно! Ты не в курсе – он, случайно, не голубой?
– Не думаю. Впрочем, как-то не интересовалась. Ради всего святого, Андреа! Он ведь был женат, у него двое детей! Да и потом, какая разница?!
– Ну и что, что дети? После всех неприятностей женщины вполне могли ему опротиветь, – деловито возразила Андреа. Впрочем, она ничуть не сомневалась, что с Мэттом все в порядке. – Нет, нет, конечно, я так не думаю. А вот ты, моя дорогая, будешь просто дурой, если не вцепишься в него мертвой хваткой при первой же возможности, – отрезала она. – Такие парни, как твой Мэтт, на дороге не валяются! Между прочим, на брачном рынке таких разбирают в мгновение ока.
– Я не собираюсь цепляться за него мертвой хваткой. И по-моему, Мэтт думает о женитьбе столько же, сколько и я сама. Мне кажется, он предпочитает одиночество.
– Может, просто временно, пока депрессия… Кстати, а он не пробовал лечиться? А то можешь ему предложить, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Не исключено, конечно, что он уже принимает какие-то лекарства и у него просто такой побочный эффект. Антидепрессанты, к примеру, напрочь отбивают желание. Правда, на этот случай остается «Виагра», – с оптимизмом в голосе добавила Андреа. У Офелии при этих словах глаза полезли на лоб.
– Непременно посоветую, – хмыкнула она. – Представляю, как он будет тронут такой заботой. Между прочим, чтобы обедать с нами, ему вовсе не нужна «Виагра»! И никакой депрессии у него нет, просто он переживает. – В глазах Офелии это были совершенно разные вещи. Но Андреа придерживалась другого мнения.
– Один черт! – фыркнула она. – Сколько лет назад от него ушла жена? Десять лет?! И ты считаешь нормально, чтобы мужчина в его годы столько лет жил один?! А его интерес к Пип… Ну, был бы он действительно педофилом, я бы еще поняла, но ведь он же не такой! Просто он до смерти устал без семьи, вот и все. Одиночество не для таких, как он. То же самое относится и к тебе, моя дорогая.
– Спасибо, доктор Уилсон, мне уже лучше. Ах, бедняжка Мэтт, он даже и не знает, как ты все замечательно решила за нас обоих! Даже прописала ему «Виагру»!
– Ну кто-то же должен это сделать, верно? Вы с ним два сапога пара – ни за что сами не догадаетесь. Не будь меня, ты бы так и сидела в своем углу до скончания дней! А что потом? Еще пару лет, и Пип уже будет совсем большая.
– Да, Андреа. Как подумаю, что останусь совсем одна, просто плакать хочется. Но тут уж ничего не поделаешь, надо просто привыкнуть к этой мысли. К счастью, надеюсь, у меня есть еще в запасе пара лет. – Перспектива остаться одной, когда Пип станет взрослой, пугала Офелию. Она и представить себе не могла, что в один прекрасный день Пип уйдет из дома, чтобы жить своей собственной жизнью. От этих мыслей сердце у нее обливалось кровью. И Мэтью Боулз не мог тут ничем помочь. Просто ей придется привыкнуть жить одной. А сейчас радоваться, что дочь пока еще с ней. После потери Теда Офелия даже не думала о другом муже. И разве сможет какой-то мужчина заменить ей Пип?! Нет, конечно. Она сама найдет, чем заполнить пустоту: работой, друзьями – да чем угодно, хотя бы заботой о бездомных. – Мэтт – это не выход, – буркнула Офелия в трубку.
– Почему? – удивилась Андреа. – А вот мне он понравился!
– Вот и бери его себе. И пичкай «Виагрой». Держу пари, Мэтт будет просто счастлив, – рассмеявшись, предложила Офелия.
Андреа немедленно вышла из себя и принялась вопить в трубку, но Офелия уже к этому привыкла. Собственно говоря, именно взрывной темперамент ей и нравился больше всего в Андреа. Сама Офелия была совсем другой. Наверное, и вправду говорят, что противоположности сходятся.
– Может быть, я так и сделаю. Кстати, когда у Пип следующая игра?
– Нет, ты просто невыносима, честное слово! Может, тебе просто поехать в Сейф-Харбор и силой вломиться к нему в дом? Мэтт будет потрясен. Мужчинам обычно льстит, если красивая женщина так стремиться избавить их от одиночества.
– А что, неплохая идея! – одобрительно хмыкнула Андреа.
Они поболтали еще пару минут, и Офелия совсем забыла, что собиралась рассказать подруге о том, как провела прошлую ночь.
Вечером они с Пип отправились в кино, потом вернулись домой и с аппетитом поужинали. А в десять часов, прижавшись друг к другу, уже спали мертвым сном.
А в это время в Сейф-Харборе Мэтт еще работал над портретом Пип. Придирчиво разглядывая никак не дававшийся ему рот, Мэтт вдруг вспомнил, как улыбалась Пип, когда вышла с поля после игры. Малышка вся светилась от счастья. Он вспомнил ее улыбку, и у него сразу же потеплело на душе. Мэтту нравилось смотреть на нее, нравилось ее писать, просто чувствовать, что она где-то рядом. Присутствие ее матери тоже было ему приятно, но все-таки не так.
Пип в его глазах была ангелом, лесной нимфой, проказливым эльфом. Мэтта всегда изумляло, как в теле ребенка может уживаться душа умудренного жизнью человека. И сейчас, работая над портретом, он вдруг заметил, как с каждым мазком, который он накладывал на холст, эти ее черты проступают все ярче.
Наконец, отложив кисти, Мэтт отправился в постель, очень довольный собой. Он еще спал, когда на следующее утро позвонила Пип. Услышав в трубке его сонный голос, она принялась извиняться.
– Простите, что разбудила, но я почему-то решила, что вы уже встали, – покаянно пробормотала она. Было полдесятого, но Мэтт накануне забрался в постель только около двух.
– Все в порядке. Просто я вчера немного увлекся нашим с тобой общим проектом, вот и засиделся допоздна. Зато почти закончил, – похвастался он. Мэтт был страшно доволен, и Пип тоже.
– Моей маме наверняка он понравится, – восторженно пробормотала она. – Может быть, как-нибудь вечером сходим вместе пообедать и вы мне его покажете? Мама теперь два вечера в неделю работает до утра.
– Как это? – удивился Мэтт. Он ничего не понимал. Значит, Офелия нашла себе еще какую-то работу, помимо Векслеровского центра?
– Она теперь работает в «Команде быстрого реагирования». Так называют тех, кто по ночам ездит по улицам, развозит еду и лекарства для бездомных. Мама будет работать по вторникам и четвергам. Ее не будет всю ночь, так что она попросила Элис ночевать тут со мной, а то когда мама возвращается домой, Элис уже поздно ехать к себе, – объяснила Пип.
– Интересно, – пробормотал Мэтт. «И довольно опасно», – добавил он про себя, но решил, что не стоит пугать Пип.
– Я с радостью свожу тебя пообедать, но, может быть, лучше сделать это в один из тех дней, когда твоя мама будет дома? А то она еще, чего доброго, обидится.
И дело тут вовсе не в том, что Мэтту приятно общество Офелии. Просто он прекрасно понимал, что его появление в ресторане с девочкой может вызвать досужие домыслы. Встречаться с ней на городском пляже – совсем другое дело. И он был уверен, что Офелия с ним согласится. Их взгляды на детей до смешного совпадали, а поскольку Мэтт испытывал глубочайшее уважение к Офелии, вырастившей и воспитавшей такого потрясающего ребенка, как Пип, то он был твердо намерен и дальше следовать их принципу.