– Знаю, знаю, не надо мне объяснять, я ведь не вчера на свет-то родился. Такая же чертовщина творилась и со мной, когда умерла моя старушка. У тебя все пройдет, вот увидишь. Трудно, конечно, в это поверить, но попомни мои слова, Оффи, – так и будет. Все образуется. А кстати, – мимоходом бросил он, с нарочитой рассеянностью глядя в окно, – я женюсь.
Новость обрушилась на нее словно гром среди ясного неба, и Офелия обрадовалась как ребенок.
– Вот здорово! А что сказали твои дети?
– Она сразу пришлась им по душе… так что они рады. Офелия вспомнила, что нынешняя невеста Боба была когда-то лучшей подругой его жены. И вот теперь они решили пожениться… Что ж, со вдовцами такое не редкость. Обычно если они женятся, то либо на сестрах, либо на подругах своих покойных жен.
– И когда свадьба? – широко улыбаясь, спросила Офелия.
– Хрен его знает! Твердит, понимаешь, что никогда не выходила замуж, вот и решила устроить пир на весь мир! А по мне, так лучше просто забежать в мэрию, да и дело с концом.
– Фу! Как тебе не стыдно! Прекрати ворчать и радуйся! Может, это в последний раз!
– Надеюсь, что так оно и есть. Как бы там ни было, она классная девчонка! И потом мы с ней вроде как друзья.
– Это самое главное.
То же она могла бы сказать и о них с Мэттом. Жаль только, что у нее не хватило решимости переступить через свои страхи – тогда бы они стали по-настоящему близки. Сейчас Офелия почти завидовала Бобу. Правда, он вдовел намного дольше, чем она. Возможно, когда-нибудь наступит день, когда и она, переступив через прошлое, сможет начать новую жизнь.
За разговором они незаметно добрались до окраин Миссии, сделав свою обычную остановку в Хантерс-Пойнт. Как всегда, обошлось без проблем, и Офелия в очередной раз вспомнила Мэтта с его страхами. Настроение у нее было великолепное, и, остановившись выпить кофе с бутербродами, она весело смеялась и перебрасывалась шутками с Милли и Джеффом. Подмораживало, бродяги на улицах имели в такую погоду особенно несчастный вид, и, наверное, поэтому сегодня они с особенной благодарностью принимали привезенные им еду и теплые вещи.
– Черт, ну и холодрыга сегодня! – буркнул Боб, заводя мотор.
Они медленно миновали доки и тяжелогруженые железнодорожные составы, потом по давно сложившейся привычке принялись рыскать среди путей, забираясь в самые темные уголки и подвалы. Постепенно они оставили позади Третью, Четвертую, Пятую и Шестую улицы, причем Боб ворчливо заявил, что ему, дескать, никогда не нравился этот район – слишком много наркотиков, буркнул он. Даже на их фургончики тут поглядывали с опаской – боялись, что им придет в голову вмешиваться. Впрочем, все они хорошо знали, что это опасно. Им нужны не хищники, а их жертвы, беспомощно цеплявшиеся за них в надежде выжить. Конечно, они могли ошибиться. А вот Джефф любил этот район – и был прав: такого количества бездомных, как тут, не встречалось нигде. Они прятались в подъездах и на задворках домов, а из картонных коробок мастерили себе какое-то подобие хибар, в которых ютились, скрываясь от холода.
Было решено заглянуть в проулок между Пятой и Шестой – Милли клялась, что видела там пару бродяг и оба набрались так, что едва держались на ногах. Боб с Офелией с ними не пошли, решив, что если речь идет о двоих, то Милли с Джеффом справятся своими силами. Вскоре, однако, Джефф крикнул, что им понадобятся одеяла и теплые вещи, которые лежали в пикапе Боба, но, прежде чем он успел закончить, Офелия уже бросилась бежать.
– Я отнесу! – крикнула она через плечо.
Боб хотел возразить, но она, держа в руках сверток с теплыми вещами, уже углубилась в проулок и почти скрылась из виду.
– Погоди! – завопил Боб, кинувшись вдогонку.
Но проулок, насколько хватало глаз, казался вымершим, только в самом конце его громоздились какие-то коробки. Джефф и Милли были уже возле них, а Офелия – в двух шагах, когда вдруг какой-то долговязый, тощий бродяга, вынырнув из подъезда, схватил ее. Боб на бегу успел заметить его движение и метнулся в их сторону. Держа Офелию одной рукой, мужчина крепко прижал ее к себе. Как ни странно, она совсем не испугалась. Не думая об опасности, она повернула к нему лицо и машинально улыбнулась. Взгляды их встретились.
– Дать вам спальный мешок? Или, может быть, теплое пальто? – По его глазам она сразу же догадалась, что перед ней наркоман, и улыбнулась как можно доброжелательнее, стараясь убедить беднягу, что не желает ему зла.
– Нет, крошка. На что они мне? А что-нибудь еще у тебя есть? – Огромные глаза с каким-то диким выражением впились в лицо Офелии.
– Еда, лекарства, теплая одежда, несколько дождевиков, спальные мешки, шарфы, шапки, носки, шерстяные костюмы, штормовки – словом, все, что угодно.
– Вы что – торгуете таким дерьмом? – презрительно бросил он.
Подбежавший к ним Боб остановился, ожидая удобного момента, чтобы вмешаться.
– Нет, хотим отдать их вам, – спокойно покачала головой Офелия.
– С чего вдруг? – В голосе бродяги чувствовалась нескрываемая враждебность. К тому же он явно нервничал.
Боб застыл на месте, боясь шелохнуться. Ситуация висела на волоске, и Боб безумно боялся нарушить установившееся хрупкое равновесие. Один неверный шаг – и Офелии конец.
– Решили, что может вам понадобиться.
– А что это за пижон с тобой? – Его пальцы еще сильнее стиснули запястье Офелии. – Коп, что ли?
– Нет. Он не полицейский. Мы с ним работаем в Векслеровском центре. Так что вам дать?
– Классная у тебя работенка, сука! Можешь оставить свое дерьмо себе. Мне ничего не нужно.
– Достаточно, – спокойно вмешался Боб, в то время как сзади незаметно выросли Милли и Джефф. Они сразу поняли, что что-то случилось, и хотя пока еще не знали, что именно, но на всякий случай решили подойти. – Ну-ка, отпусти ее, парень, – тихо, но твердо велел Боб.
– А ты еще что за цаца? Ее сутенер?
– Послушай, тебе не нужны неприятности, нам тоже. Отпусти ее, и мы уйдем. Ну, давай, убери руки! – резко бросил Боб, впервые за все время пожалев, что у него нет при себе пистолета.
Милли и Джефф были уже рядом. Наркоман заметил их и, прошипев что-то угрожающее, еще крепче прижал к себе Офелию.
– А это еще что за уроды? Тоже копы, да? А врали, что не из полиции!
– Мы не копы, – отчетливо, чтобы тот понял, произнес Джефф. – Просто я из «морских котиков» – слышал о таких, а, парень? А теперь слушай внимательно. Если ты не отпустишь ее сию же минуту, то я возьму тебя за задницу и голыми руками разорву на две половинки.
Бродяга уже подтащил Офелию к дому, где в дверном проеме виднелись смутные фигуры еще каких-то оборванцев. Те нетерпеливо переминались с ноги на ногу, поджидая своего приятеля. Боб чертыхнулся – именно этого он и боялся больше всего. Сами того не желая, они угодили прямо в лапы наркоманов.