– Конечно, конечно, – торопливо закивал писатель. – На лечение Оленьки я ничего не пожалею…
– Ну вот и отлично. Если хотите, могу посоветовать вам пару столичных клиник, где, насколько мне известно, есть хорошие специалисты…
Вскоре бесчувственную Олю со всеми необходимыми предосторожностями перевезли на «Каширскую», в клинику доктора Индрупского, одно из лучших медицинских учреждений Москвы, которое отличалось от муниципальной районной больницы Зареченска так, как отличается «Бентли» последней модели от старого «Запорожца». Там врачи сделали все возможное, но ощутимых результатов не добились. Положение оказалось слишком серьезным. Оленька так и не сумела прийти в себя и лежала теперь в отдельной палате под капельницей, в окружении множества приборов, поддерживавших в ней жизнь. На все вопросы Алексея врачи лишь разводили руками. Ничего не известно. Может быть, она очнется уже завтра. А может, и нет. Верьте и надейтесь.
Сначала Алексей навещал свою любимую каждый день. Чтоб было поближе ездить, он перебрался из загородного дома в Москву – в родительскую квартиру. После маминой смерти, когда встал вопрос, что делать с квартирой, Рита наотрез отказалась ее продавать. «Недвижимость – отличный вариант вложения средств, – заявила она. – Если вдруг наше финансовое положение когда-нибудь ухудшится, у нас всегда будет подспорье. К тому же через каких-нибудь лет десять Лиза или Вася могут захотеть жить отдельно. Так что о продаже и речи быть не может. Лучше приведем квартиру в порядок, сделаем ремонт, обставим как следует и станем сдавать. Деньги никогда лишними не бывают».
Так и сделали. Родительская однокомнатная квартирка была невелика, но зато располагалась в хорошем районе, почти в центре, да еще всего в десяти минутах ходьбы от метро, так что сдать ее удалось не только быстро, но и выгодно. Несколько лет она приносила Ранцовым пусть небольшой, но стабильный доход. Однако где-то в конце весны, а может, и в начале лета, Алексей толком не помнил, жильцы, которыми они с Ритой были очень довольны, молодая семейная пара, съехали, поскольку решились на ипотеку и обзавелись собственным жильем. С тех пор Алеша постоянно твердил себе, что родительской квартирой надо заняться, может, все-таки продать ее или хотя бы отремонтировать и снова сдать… Но находились тысячи причин, почему он так этого и не сделал, – от отсутствия настроения до мирового экономического кризиса, из-за которого цены на рынке недвижимости сильно упали. А теперь это все оказалось только на руку. Вот уж поистине, что ни делается, то к лучшему.
Без всякого сожаления покинув акуловский дом, который теперь постоянно пробуждал в нем лишь тягостные мысли и воспоминания, писатель собрал вещи и отправился в Москву. На новом месте он обжился на удивление быстро – может быть, потому, что домой приезжал только ночевать, а дни в основном проводил в больнице, у постели бесчувственной Оленьки. Он разговаривал с ней, надеясь, что вдруг все-таки врачи ошибаются и любимая может слышать его. Рассказывал ей новости, читал вслух газеты, журналы и книги, и даже, когда смотрел фильмы на ноутбуке, поворачивал экран к ней, хотя и сам понимал бессмысленность подобных действий.
Такой образ жизни он вел недели две и, наверное, продолжал бы, может быть, даже намного дольше, если бы не тот звонок Вероники. Когда она позвонила, Алеша, как всегда, сидел напротив Олиной кровати и читал вслух «Имя Розы» Умберто Эко. Услышав сигнал телефона, он оказался вынужден прерваться на полуслове.
– Леша, ты можешь сейчас говорить? – голос бывшей жены звучал как-то особенно, она явно была то ли огорчена, то ли встревожена чем-то. – Дело в том… – она вдруг запнулась. – В общем… У нас неприятности. С Пашей.
Сердце Алексея дернулось, провалилось куда-то и вернулось с острой иглой внутри. Неужели что-то случилось с сыном? Неужели сейчас ему, Алексею, придется убедиться в справедливости старой поговорки «беда не приходит одна»?
– Что с Павлом? – почти выкрикнул он.
– Ой, Лешенька, он… – бывшая жена заплакала.
– Вероника, родная, возьми себя в руки, – уговаривал растерянный Алексей. – Скажи мне, ради бога, что случилось?
– Он… Он университет бросил… – всхлипывала в трубке бывшая жена.
О боже всемогущий! Писатель чуть не выронил мобильный, так вдруг потяжелели у него руки и ноги. Он-то уже был готов услышать самое худшее… А тут такие пустяки. Сердце отпустило. Дышать стало намного легче.
– Как же ты меня напугала, Вероника… – пробормотал он в трубку.
– А думаешь, я сама не напугана и не расстроена? – Бывшая жена явно не поняла, что он имел в виду. – И ведь посреди учебного года вдруг раз – и бросил! Когда учиться-то осталось всего ничего!
– А что он сам говорит, что заставило его принять такое решение? Может быть, у него какие-то проблемы в университете?
– Да в том-то и дело, что никаких проблем! Он каждый семестр в список лучших студентов попадал! Ни я, ни Игорь не можем понять, в чем дело. А сам Павел толком ничего нам не хочет объяснить.
– Хорошо, Вероника, я позвоню и поговорю с ним, – пообещал писатель и вдруг услышал в ответ:
– Да можешь уже и при встрече поговорить.
– В каком смысле? – не понял Алексей.
– Пашка заявил, что переезжает жить в Россию, – только что вроде успокоившаяся Вероника снова всхлипнула.
– Вот даже как? Ну, дела! Никуся, родная, ну не плачь, пожалуйста. Ничего такого уж страшного не произошло. Подумаешь – университет бросил. Тоже мне трагедия! Бывают в жизни вещи гораздо хуже, уж поверь мне…
– Да, конечно, извини… – запоздало опомнилась Ника. – Я даже не спросила, как у вас дела. Как Ольга?
С годами Веронике почти удалось смириться с былой ненавистью к бывшей сопернице. Во всяком случае, весть о том, что Алексей и Оленька снова сошлись, она восприняла вроде бы спокойно и пожелала им счастья. Но все-таки Ника называла Олю всегда исключительно полным именем и никак иначе.
– Без изменений, – привычно отвечал Алексей. – Я как раз сейчас у нее.
– Тогда прости меня, пожалуйста. У тебя своих несчастий полон рот – а тут еще я со своими проблемами…
– Ника, ну что ты такое говоришь! – возмутился писатель. – Проблемы Паши – это и мои проблемы, он ведь наш с тобой сын. Прямо сейчас и позвоню ему.
– Пожалуйста, Лешенька. А то у меня так что-то на сердце неспокойно…
Разговор с сыном вышел коротким. Пашка подтвердил все слова матери: и об университете, и о скором приезде в Россию. Более того, он уже, оказывается, взял билет на самолет.
– Я тебя встречу, – пообещал Алексей.
– Да нет никакой необходимости, па, я сам отлично доберусь, – возразил было сын, но день и номер рейса назвал. До его прилета оставалось всего четыре дня.
«Вот тогда и поговорим», – решил Алеша.
– Багажа-то у тебя много будет? – поинтересовался он.
– Да немало. Террабайт восемьдесят, – очень по-современному ответил сын и попрощался.