Можно было поязвить и немного посмеяться над ее словами. А можно было, наоборот, начать уверять, что уж в их союзе все будет лучше, чем у других. Но вместо этого у него почему-то вырвалось:
— Небось, если бы тебя позвал замуж этот твой кекс, ты бы ничего подобного говорить не стала. А мигом бы согласилась!
— Какой еще кекс? — не сразу поняла Таня.
— Не притворяйся, ты отлично знаешь, о ком я говорю! Тот, по которому ты сохнешь. Или ты из тех, кого хлебом не корми — дай пострадать? Быть счастливой для разнообразия не пробовала? Странно, но она не обиделась.
— Не знаю, может, ты и прав. Может, мне и впрямь нравится моя нынешняя ситуация. И я не хочу ничего менять. Наверное, именно в этом и есть мое предназначение.
Опять философия! Да что же у нее сегодня за настроение такое? Вместо того чтобы дать прямой ответ, начинаются какие-то рассуждения, сравнения, метафоры…
— Тань, ответь мне коротко и ясно — ты согласна стать моей женой или нет?
— Я… Я не знаю, Денис.
— А, понятно. Все, как в твоих любимых романах. «Извините, но я должна подумать». «Приличная девушка никогда не скажет «да» сразу»…
— Не в это дело…
— А в чем тогда? В твоем хахале?
— Нет.
— А что так? — Дэн почувствовал облегчение, но, как оказалось, рано.
— Потому что он меня не любит, — она подумала немного. — Хотя, нет, не совсем. Не просто не любит. Он меня просто не замечает. Вот ты ведь тоже в меня особо не влюблен, но тебе не жалко тащиться со мной на эту ужасную дачу и чинить тут крыльцо.
— И что из этого?
— Да ничего, наверное…
— Послушай, Тань… — его вдруг осенило. — А этот твой… Как ты его там называешь? Твой избранник, он кто?
— В каком смысле? — не поняла Таня. — Он удивительный, необыкновенный человек. Таких больше не бывает.
— Уж в этом я не сомневаюсь! Я не о том. Чем он занимается в этой жизни?
— У него творческая профессия… А зачем тебе это?
— Чтобы узнать, есть у него бабки или нет.
— Фу, как я не люблю это слово… Да, он известный человек, гений, знаменитость с мировым именем. И, конечно, состоятельный. Но при чем тут это?
— Да при том, что я, кажется, начинаю понимать, откуда ветер дует… Конечно, куда нам, нищим гастарбайтерам до мировых знаменитостей!
— Дэн, перестань! Разве в этом дело!
— А мне кажется, именно в этом. Короче, говори прямо — ты выходишь за меня замуж или нет?
— Я уже сказала.
— И что ты сказала?
— Что не знаю…
— Черт бы вас побрал с этой вашей женской логикой! — не выдержал Денис. — Как же мне это все надоело!
Плюнул и пулей вылетел за калитку.
Вот и пойми после этого женщин! Денис матюгнулся и пнул камешек, валявшийся на его пути. Чего ради он торчал здесь, терпел эту замороченную по самое некуда старую деву, ее полоумную мамашу и этот непригодный для жилья скворечник? Нет, хватит! На фиг! Сейчас же в Москву, домой, на Бронную. И наслаждаться жизнью. И к работе вернуться, которую он почти забросил непонятно зачем.
«Блин, вот ведь я лопух! — ругал он себя. — Чертово пари! Сколько времени и сил потрачено зазря! И зачем я вообще ввязался в этот спор?»
Упреки в собственный адрес могли бы продолжаться еще очень долго, но были прерваны звонком мобильного.
— Денис? — прозвучал в трубке нежный голосок Беллы. — Привет. Я тебя ни от чего не отрываю, говорить можешь?
Из всех его знакомых женщин только она одна задавала такой вопрос. Лоле никогда и в голову не приходило, что у кого-то могут быть дела более важные, чем общение с ней. Интересно, а Таня стала бы об этом спрашивать? Впрочем, к черту Таню!
— Да-да, конечно! С тобой я могу говорить всегда! Она тихонько засмеялась в трубке.
— Ты в Москве? Свободен сегодня вечером?
— Пока не в Москве, но окажусь там максимум через пару часов. И конечно, буду очень, очень рад тебя видеть!
— Тогда до встречи у тебя?
— До встречи! Целую!
И Дэн быстро зашагал в сторону Рублевского шоссе, на ходу набирая номер личного охранника. Пусть скорее приедет за ним и увезет из этого места к чертовой матери!
Тайны Снежной королевы
Наше время и далекие дни
Олег так и не смог найти для себя ответ на вопрос: любит ли он Светлану?
То ему казалось, что это действительно так, что он влюбился с первого взгляда, еще в зале ожидания аэропорта Эль-Прат — не зря же он затеял это пари, в конце концов! То вдруг, наоборот, он начинал думать, что познакомился с Тереховыми только из-за Олеськи, а чувство к ее маме пришло значительно позже и вовсе не было любовью. Скорее попыткой разгадать ее тайну, понять, что же на самом деле творится у нее на душе. Или сочувствием, когда он уже разглядел в ней под маской холодности и независимости другую Свету, нежную и ранимую. А может, он заинтересовался ею просто из чувства соперничества, на почве ревности к Индюку?
Понять было сложно. Олег, как выражался Денис, всегда «воспринимал жизнь через призму опыта». А какой может быть опыт в области чувств у бывшего однолюба, который женился сразу после школы и был верным супругом почти двадцать лет?
Теперь, когда все барьеры между Олегом и Светой рухнули, он стал очень тяготиться той ролью, которую вынужден был играть перед ней. Надо было набраться мужества и открыться ей, но тогда слишком многое придется объяснять. Что греха таить, Олег этого боялся. И предстоящего объяснения, и того, что Светлана его не поймет. Выгонит из своего дома и будет сто раз права. И он все откладывал и откладывал неприятный разговор.
Каждый день Олег покупал цветы. Он часто делал это и раньше, будучи женатым на Ольге, и должен был признать, что тогда это доставляло ему гораздо большее удовольствие. Он жил со Светланой под одной крышей, спал с ней в одной постели. Он даже был счастлив, но не мог перестать сравнивать ее с бывшей женой. Как бы ни было неприятно это сознавать, но основным его чувством к Светлане все же была жалость. Какая-то она была беззащитная, неприкаянная, совсем не жесткая и уж, конечно, не безразличная, как ему поначалу показалось. А, по выражению все того же Дэна, «с точностью до наоборот». Из Снежной королевы буквально на глазах Света превратилась в пылкую влюбленную.
С ней было что-то не так, Олег не мог этого не замечать. Порывы ее страсти доходили до исступления, но иногда внезапно, точно ее подменили сестрой-близнецом, Светлана становилась совсем другим человеком, такой, как была раньше — вялой, апатичной, безразличной ко всему. Закрывалась у себя в комнате и просила ее не беспокоить.