Если бы кто-то подслушал мысли Виктора Волошина, который валялся на постели в своей роскошной спальне, он очень удивился бы. Виктор рухнул на кровать, едва вернулся из офиса, расторгнув контракт с итальянцами, – и случилось это среди дня, среди солнечного летнего дня! Окна не были зашторены, и до темноты оставалось еще часов восемь, если не больше.
Но Волошина, скрючившегося, уткнувшегося лицом в подушку, мало интересовало, что происходит вокруг. Едва добравшись до постели, он впал в странное мутное состояние, полусон-полубред, словно угодил в какой-то другой, вязкий, темный и страшный мир, куда не проникают солнечные лучи. В этом мире он был жертвой, а где-то рядом находился хищник; но Виктор не мог даже приблизительно представить себе, какой именно. Кто терзает его – тигр? Волк? Акула? Гигантский паук? Да, паук, вернее всего, паук – ведь это они впрыскивают пойманным в сети живым существам яд, вещество, разжижающее внутренности, а потом высасывают их! Вот и Виктор чувствовал, каждой протестующей клеточкой чувствовал, что из него что-то вытягивают – нечто нематериальное, но от этого не менее необходимое. Паника побуждала двигаться, отбиваться, кричать, но что-то – возможно, приобретенная мудрость жертвы – подсказывало, что всякое действие бесполезно, оно лишь увеличит расход этого самого необходимого – а значит, пойдет на пользу хищнику. Того, кто его мучает, Виктор все еще не видел, но тем не менее вдруг отчетливо представил. Волошин с детства ненавидел пауков – их раздутые, словно налитые белесым гноем, брюшки, их членистые мохнатые конечности, их головы, усаженные вперемежку крохотными глазами и мерзкими щетинистыми выростами… Встретив паука в своей квартире, он раздавил бы его – причем не рукой, разумеется, а чем-нибудь, например, тапкой, которую бы после долго и тщательно, не прикасаясь, отмывал сильной струей воды.
Что же с ним будет, если он увидит огромного паука, размером с себя? Или хотя бы размером с собаку? Кошмар какой… Из окружающей темноты доносилось слабое шевеление, чье-то размеренное дыхание, и Виктор покрывался холодным потом при мысли, что вот сейчас хищник приблизится и явит свой отвратительный облик. Он безумно боялся, но одновременно желал, чтобы это поскорее произошло – потому что нет ничего страшнее, чем страх неизвестного. Когда конкретно знаешь, чего опасаться, уже легче. Уже появляется надежда…
Звонок. Совсем рядом. Виктор подскочил на кровати. В комнате было полутемно, но, к счастью, это оказалась не мрачная тьма неведомой жуткой пещеры, а голубоватые тени летних сумерек. Неужели он проспал полдня? И какой отвратительный сон ему снился! Отвратительнее всего, впрочем, было то, что и по пробуждении чувство опустошенности не исчезло сразу. Оно просто отступило – но осталось. Как будто сон закончился, а силы из него, Виктора, продолжали убывать…
Чушь! Волошин схватил трубку и нажал кнопку приема.
– Алло!
– Э-э… мне Виктора Петровича…
– Юра, это я.
– Виктор Петрович! Извините, не узнал вас…
– Да, Юр, я тут задремал слегка, вот и охрип во сне… – Что это он? Что с ним? Зачем оправдываться перед охранником?
– С вами все в порядке? – в голосе Юры звучала обеспокоенность. – Целый день звоню – а вы трубку не берете.
– Не брал – значит, не мог, – прозвучало грубо, но было наплевать. – Так что там у тебя?
– В общем-то, так себе новости, Виктор Петрович… Во-первых, машину вашу пришлось все-таки в сервисе оставить. Ребята сказали, там есть с чем повозиться, но через пару дней машина будет как новенькая!.. Вы только не расстраивайтесь, я вас пока на своей «девятке» повожу…
– А с клубом что? – резко спросил Волошин. Удивительно, но даже судьба любимой машины его сейчас не интересовала.
– А с клубом вообще фигня, шеф. Не нашел я ничего. Зеленая дверь на замке, куда девался клуб знакомств, ни одна собака не знает… Куда Лиза подевалась, тоже…
«И Вера», – мысленно добавил Виктор.
Вера… Да, он как будто бы не думал о ней в течение этого трудного, изнурительного, принесшего столько неприятностей дня – однако стоило назвать ее имя, она встала перед ним, как живая. Как живая… Хотелось бы, чтобы она, живая, была здесь, рядом с ним! Возможно, тогда он смог бы забыть этот дурной день… и этот дурной сон…
– Ладно, Юра. Не расстраивайся. Что-нибудь придумаем. Завтра поищем наш клуб вместе. Звони мне с самого утра, часиков так с девяти.
Не дослушивая Юриных благодарностей, оборвал связь, после чего разделся, принял душ, лег в постель и заснул – на этот раз по-настоящему и без кошмарных сновидений.
Двадцатипятилетний Юра Ковалев был искренне доволен своей жизнью. Что служило тому причиной – его неприхотливость и жизнерадостность, легкий и покладистый характер, или, возможно, фортуна и в самом деле его баловала – собственно, уже не так важно. Главное, что почти каждое изменение в его судьбе бесспорно можно было отнести к удачам.
Разве не везение, что после девятого класса он легко поступил в автотранспортный колледж, где выучился и водить, и ремонтировать машины? Потом была армия, десантные войска, где тоже подфартило – воинская часть попалась хорошая, с нормальными условиями и командирами. Дедовщины и прочего произвола, которым так пугают газеты и телевизор, практически не наблюдалось. Ну, не сахар, конечно, но, как выражался прапор Михалыч, «кормить в дороге никто не обещал» – все-таки армия, а не санаторий. Зато Юра получил отличную физическую подготовку, овладел навыками, необходимыми для телохранителя. Сразу после дембеля, за компанию с двумя корешами, махнул в столицу, где их взяли на работу в охранное предприятие. Через год его сманил оттуда один бизнесмен по прозвищу Лохнесс [1] , в телохранители для своей жены Карины, соблазнив высокой зарплатой. Деньги и правда были хорошие, но у Крутилиных, такой была фамилия супругов, Юра долго не задержался. Эта самая Карина оказалась жуткой стервой, сначала чуть не открыто вешалась на него, а когда поняла, что ей ничего не светит (что Юра, идиот, что ли, лезть в постель к хозяйке?), устроила скандал и потребовала, чтобы муж его выгнал. Казалось бы, облом по полной программе? Но и тут Юрию Ковалеву снова улыбнулась удача. На тот момент Лохнесс уже не очень-то верил своей супружнице (поговаривали, что почти сразу после Юриного увольнения Крутилины развелись) и поэтому хоть и расстался с водителем, но не вышвырнул его на улицу с «волчьим билетом», как того требовала Карина, а рекомендовал хорошему знакомому, владельцу риелторской фирмы «АРК». И Юра так понравился Волошину, что тот почти сразу сделал его своим личным водителем тире охранником.
Тут-то и началась настоящая житуха! Виктор Петрович оказался начальник что надо, не хамил, не унижал, не ругался, всегда относился к Юре по-человечески.