— Объяснили же нам, к бабке поехала!
— Машина загорелась… Тело в головешку превратилось, тебе повезло, ты не видел. А результатов экспертизы нам на руки так и не дали. Черт его знает, может, это вовсе и не она сгорела!
— Ну а вещи-то! И потом, ее же свидетели видели!
— Знаешь, Леха, свидетели иногда такого наговорят!.. Уж ты поверь мне, я пять лет опером был, чего только не наслушался! Да, кстати, ведь, когда Тина Сергеевна разбилась, этой самой Виолетты как раз не было дома.
— Что-то я не пойму, ты к чему клонишь-то?
— Да ни к чему я не клоню! Просто не нравится мне эта история, вот и все.
Наступило молчание.
— Ладно, поехал я до дому до хаты, — проговорил после паузы Алексей, и Виолетта поспешила покинуть свой пост. Не хватало только, чтобы ее обнаружили.
— Вот черт, — забормотала она, оглядываясь в поисках Старухи, но той почему-то не было рядом. — Этак он неизвестно до чего додумается! Надо от него избавляться, и как можно скорее!
Возвращаясь, она наткнулась на выбегающего из дома Сашуру. Мальчик прижимал к себе целую кучу разноцветных автомобильчиков, то и дело ронял их. За ним лениво плелась Анна, даже не подумав подобрать с земли хоть одну игрушку.
— Анька, ну на кого ты похожа! — напустилась Виолетта на дочь. — Растрепанная, тушь на правом глазу потекла, помада стерлась. Я каждое утро на тебя чуть не целый час трачу, что же мне, еще и днем прикажешь тобой заниматься?! Сашенька, иди поиграй, деточка! А ты, тетеха, быстро приведи себя в порядок! Хорошо еще, Станислав не видел тебя такой.
— Можно подумать, он вообще что-то видит, твой Станислав! — скривилась Анна. — Только пьет с утра до ночи, а ты знай подливаешь! Мало мне было одного мужа-пьяницы!
— Да как ты со мной разговариваешь? — Виолетта еле сдержалась, чтобы не отвесить ей звонкую пощечину. — Ты что, с ума сошла, забыла, чему я тебя учила? Будешь так себя вести, вылетишь из этого дома в два счета! Ишь, распустилась!
— Ладно, прости! — испугалась Анна. — Это я так. Устала, наверное, сама знаешь, как с детьми тяжело… Кстати, Сашка опять сегодня спрашивал, где его мама.
— И что ты ответила?
— Сказала, как ты велела, что она уехала работать в другой город.
Слушай, мам, а может ты для мальчишки гувернантку наймешь, ты вроде обещала? А я лучше по хозяйству буду… Ну пожалуйста, мне так надоело с ним нянькаться…
— Посмотрим на твое поведение! — неопределенно пообещала Виолетта. — И вообще, не до того мне сейчас, своих забот полно! Слушай, ты Старуху не видела?
— Галину Иванну, что ли? Вроде в кухне была.
— О господи! Да, извини.
Виолетта отправилась на поиски Старухи, но той нигде не было. Она обегала весь участок, два этажа старого дома, три нового и, наконец, обнаружила ее на самом верху, в зимнем саду, освещаемом большими окнами, проделанными прямо в крыше. Сидя на бортике декоративного пруда, Старуха болтала в воде ногами и смеялась. В руках у нее был сорванный тут же пышный белый цветок орхидеи. Она обрывала лепестки и бросала их в пруд, любуясь, как, медленно кружа, они садятся на воду.
— Вот ты где! А я уж с ног сбилась, пока тебя искала. Ну что за забаву ты себе нашла, как дитя малое! Мне с тобой поговорить надо.
— Вот как? И о чем, хотелось бы знать? — осведомилась Старуха, не прекращая своего занятия.
— Надо что-то делать со Стасом. — Виолетта хотела присесть на стилизованную под старину скамейку, но передумала и осталась стоять. — Пора приводить его в чувство. Этак он и правда сопьется, а ни мне, ни Аньке он в таком виде не нужен. Сделай с ним что-нибудь!
— Слушай, тебя не поймешь! То хочешь, чтобы он ни о чем не задумывался, то вдруг подавай свеженького как огурчик. Ты уж определись, что тебе надо!
— Да пойми ты, он же бизнесмен! — Виолетта вынула сигарету, щелкнула зажигалкой, закурила. — А в бизнесе каждая минута дорога. Не дай бог, расслабится, упустит волну — и разорится. Что тогда делать?
— Так тебе только деньги от него нужны? — Старуха оторвала последний лепесток и бросила в воду бледно-розовую сердцевинку. — А я-то думала, у тебя любовь.
— Слушай, не зли меня, и без тебя тошно! — Виолетта нервно заходила между кадками с растениями.
— Это ты про охранника, что ли? — Старуха исхитрилась сорвать еще один цветок, на этот раз огненно-красный, и опять принялась за свое занятие. — Ну тут все ясно. От него пора избавляться. Парень думать стал, а это вредно.
— Легко сказать — избавляться, а как?
— Как, как! Мне ли тебя учить? Последи за ним, поймай на чем-нибудь. Человек не ангел, где-нибудь, да согрешит. Ну выпьет там на работе, прикарманит чего-нибудь, мало ли… А ты тут как тут — хвать за руку!
— А ты поможешь?
— Да помогу, помогу, куда я денусь.
— И со Стасом?
— И со Стасом помогу. Что-то, смотрю, ты совсем раскисла, ничего без меня не можешь!
— Устала! — посетовала Виолетта, опустившись на скамейку.
— Ах ты, бедняжечка, — пожалела Старуха, но как-то не очень искренне. — Ну ничего, потерпи. Недолго уже осталось.
Настрой охранника очень не понравился Виолетте, и она решила отнестись к словам Старухи со всей серьезностью. После похорон у нее появилось достаточно свободного времени, и теперь она ходила по дому, контролируя всю прислугу. Витек, разумеется, стал объектом номер один, но за ним она наблюдала тайно — подсматривала, подслушивала и втихаря расспрашивала о нем остальной персонал.
Вскоре ее старания увенчались успехом. Как-то в сумерках Виолетта сидела на веранде; после исчезновения Тины ей все больше не хватало посиделок с ней, и теперь почти каждый вечер, если позволяла погода, она одевалась потеплее и проводила час или два в плетеном кресле, одна или в обществе Старухи. На этот раз с ней никого не было, Виолетта успела выкурить три сигареты и уже собиралась уходить, когда услыхала, как на дорожке шуршит мокрый после дождя гравий. Кто-то быстро подходил к веранде. Приглядевшись, Виолетта увидела Старуху. Она была чем-то возбуждена и махала рукой, приглашая следовать за ней. Виолетта поспешила на призыв, и Старуха привела ее к воротам, точнее, к маленькому домику у ворот, где обычно находились охранники. Воспитательница подошла к самой стене и осторожно заглянула внутрь через ярко освещенное окно. В комнате были Витек и Катя, сидевшие рядом на узком диванчике. Девочка уткнулась лицом в мощное плечо охранника, и было ясно, что она горько плачет: худенькие плечи вздрагивали от рыданий. Мужчина осторожно обнимал ее, ласково гладил по длинным спутавшимся волосам, видимо, пытаясь утешить.
— Тебе ничего не напоминает эта сценка? — ехидно поинтересовалась Старуха.
Виолетта в изумлении обернулась к ней.
— Ну как же! Этот твой директор школы и учителка английского у него в кабинете! — захихикала старая карга. — Забыла уже? А я все помню! Ну-ка пойди сейчас к ним и устрой такой же скандал, как тогда!