«Это тот, прежний Торак считал метку племени Волка своей», — мрачно сказал он себе.

Только теперь ему стало ясно, что последние полмесяца он всего лишь играл в изгнанника, выискивая любой предлог, чтобы оставаться поближе к племени Ворона. Он вел себя, как тот молодой лось, жалобными криками звавший свою мать. Если он, как и тот лось, не научится выживать в Лесу самостоятельно, то непременно погибнет. Нет уж, он, Торак, подобной ошибки не совершит!

Пальцы его невольно стиснули камешек, украденный у Ренн: «Оставь его. Оставь все это в прошлом».

Он сунул камешек в развилку дерева и бросился бежать.

Туман каплями оседал на листьях папоротника; он был такой густой, что казалось, будто листва дерева подернута инеем. Камешек, оставленный Тораком, уютно устроился в развилке коричневых ветвей.

Самец косули вышел на поляну и принялся щипать траву. Запела малиновка. Проснулся черный дрозд. Всходило солнце, разгоняя ночной туман.

Самец косули вдруг встревожился, резко поднял голову и мгновенно исчез в чаще. Малиновка и дрозд с пронзительным писком сорвались с ветвей дерева.

Какая-то тень легла на его ствол.

Лес затаил дыхание.

Из-за ствола вынырнула чья-то зеленая рука и взяла из развилки оставленный Тораком камень.

Глава одиннадцатая

— Он здесь, — сказал Аки. — Я прямо-таки носом чую.

— А я нет, — откликнулась девушка из племени Ивы; она, задыхаясь, сражалась с течением и очень старалась не отстать от Аки. — Может, он вовсе не на восток, а на юг направился? Родом-то он ведь оттуда.

— Вот потому все остальные на юг и двинули — чтобы ему путь туда отрезать! — проворчал Аки.

— А мы, похоже, слишком высоко по реке поднялись, — подал голос Раут и с опаской посмотрел на Аки. — Нам бы лучше назад повернуть.

— Нет! — рявкнул Аки.

— Тогда давайте хоть передохнем немного, — встрял в разговор еще один парнишка. — А то у меня руки просто отвалятся, если я погребу еще хоть немного!

— И у меня тоже, — тяжело вздыхая, заметила девушка из племени Ивы. — Там, чуть позади, я один подходящий приток заметила. Давайте туда вернемся, а?

Послышались одобрительные возгласы, и Аки, ворча что-то, согласился развернуть лодки.

Торак, прятавшийся среди густых ветвей ивы, наконец-то смог выдохнуть с облегчением. Некоторое время он еще посидел на дереве, пока не убедился, что это не было обманным маневром, потом соскользнул в воду и побрел к берегу.

Волк уже ждал его. Он с интересом наблюдал за тем, как Торак набивает свои башмаки травой, чтобы согреть ноги. Затем они вместе двинулись вверх по течению реки.

Весь тот день преследователи пытались нагнать их, идя широкой полосой — к востоку от Рек-Близнецов и вверх по течению реки Топорище. Стоило Тораку попытаться свернуть на юг, и его тут же вновь отгоняли к реке. Только там, в залитых водой зарослях, ему удавалось сбить собак со следа.

Торак замерз, промок насквозь, третью ночь толком не спал и уже начинал совершать непростительные ошибки. Например, только что он чуть не наступил на кабана, нежившегося в луже жидкой грязи. И как это он не заметил кабаньих следов? Их бы и пятилетний малыш заметил!

Подслушав разговор Аки и его приятелей, Торак решил отказаться от мысли идти на юг. Теперь он надеялся лишь на то, что сумеет перебраться через реку и достигнуть оврагов, по которым можно было бы снова вернуться на север. Там, конечно, места суровые, да и дичи водится маловато, зато почти нет людей — разве что старый одинокий Ходец. И это, пожалуй, сейчас важнее всего.

Река, казалось, начинает на что-то сердиться — издали уже доносился рев порогов. А около полудня Волк вдруг напряженно прислушался, и через несколько минут Торак тоже услыхал это — шелест весел, разрезающих водную гладь, и сопение собак, бегущих по берегу и старающихся не отставать от плывущих по реке лодок. Аки и его приятели, похоже, отдыхали не слишком долго.

Торак перебрался через болотце, заросшее ивняком и колокольчиками, стараясь не ступать на пятна нежно-зеленого мха — на этом мягком покрывале след ноги виден в течение нескольких дней. Волку было легче: его широкие, мягкие лапы следов почти не оставляли.

Торака весьма огорчило то, что преследователи явно не собираются дальше плыть по реке, а хотят перебраться на другой берег, словно догадавшись о его, Торака, намерениях. В своих долбленках они легко повернули поперек течения, пристали к берегу, взвалили лодки на плечи и стали взбираться на берег. Они явно собирались миновать пороги по берегу, неся лодки на себе, а потом затаиться где-нибудь выше по течению, поджидая свою жертву.

Выбора у него не было: только идти вперед.

Река совсем рассердилась; вода бешено билась, закручиваясь в буруны вокруг скал и камней; водяная пыль висела густым облаком, и Торак снова промок насквозь. Пробираясь мимо порогов, он видел своих преследователей, движущихся в том же направлении по противоположному берегу. Торак хорошо помнил, что там, на противоположном берегу, есть два оврага, ведущие в сторону от речной долины. Позапрошлой осенью они с Ренн побывали там, перебравшись через реку по стволу рухнувшего дуба. Так, может…

Увы, того дуба уже не было; его, видимо, унесло водой во время паводка.

Торак даже немного растерялся. Он действительно не знал, как ему быть дальше. Голова отказывалась соображать. В ушах от усталости стоял такой звон, что трудно было думать. И все-таки должен же быть какой-то способ перебраться через реку!

И этот способ нашелся. Впереди речная долина сужалась, затопленные водой заросли уступали место валунам и кривоватым деревьям. У одной из сосен подмыло корни, и она упала, образовав как бы мост примерно на два человеческих роста выше воды. Впрочем, переходить по такому мосту было нелегко: мокрая сосновая кора оказалась слишком скользкой, страшно мешали густые колючие ветки, да и сам ствол, когда Торак ступил на него, подозрительно закачался.

«Сойдет», — решил Торак и двинулся через реку.

Хотя что-то подсказывало ему, что он совершает ошибку.

Волк легко пробежал по упавшей сосне, перепрыгивая через ветки, и уже на берегу обернулся и повилял Тораку хвостом: «Это так просто! Иди скорей!»

«Нет, это совсем не так просто», — хотелось ответить Тораку. Трудно удержаться на скользком стволе, когда ползешь на четвереньках в тяжелой, промокшей насквозь одежде из оленьих шкур со спальным мешком, луком и колчаном за спиной, особенно когда у тебя нет таких когтей, как у Волка.

Он уже почти перебрался через реку, когда услыхал знакомые голоса. Посмотрел вниз — и чуть не свалился в воду.

Белая пена так и крутилась вокруг поросших зеленым мхом валунов. И на одном из этих камней прямо под Тораком стояли Аки и Раут.