– И я это понял, – Арсений закивал, как болванчик, – стал к выходу пробираться. Но мужчина-то мой сильный, как черт! Как схватит за ногу, как повалит…
Не в силах продолжить, он опять залился горькими слезами.
– Не плачь, – Жанке снова стало жалко его: она залюбовалась на мускулистые, красиво вздрагивающие плечи, – ты о себе, главное, теперь позаботься!
– А что?! – встрепенулся он.
– Милиция теперь за тобой бегать будет, – вкрадчивым голосом произнесла она, – наверняка по месту прописки уже побывали.
– Не может быть!!!
– Точно. – Жанна налила ему и себе, они выпили: бутылка за время разговора почти опустела. – Это же ножевое ранение. Причинение намеренного ущерба здоровью человека. Сечешь?
– Думаешь, меня посадят?
– Обязательно, – кивнула она, – если найдут.
– Жанночка, милая, – не помня себя от страха, Арсений бросился перед ней на колени, – ты же меня спасешь? Ты меня спрячешь?!
– Хм, – она откинулась на спинку стула, – если только при одном условии.
– При каком?
– Спать сегодня мы будем вместе.
Он склонил голову в знак согласия, и Жанка с наслаждением потрепала свою добычу по жесткой макушке.
– Только выпить еще налей, – пробормотал он.
День уже перевалил за полдень, когда Жанка проснулась в измятой несвежей постели и счастливо потянулась: рядом с ней лежал не просто мужчина, а настоящий красавец, сошедший с обложки глянцевого журнала прямо в ее объятия. Он был само совершенство даже теперь, когда лицо его оказалось изувечено побоями. За ночь раны припухли, а кожа окончательно посинела. Жанка присмотрелась внимательнее: наверняка останутся следы и шрамы. По крайней мере, в рекламу бедного Арсика теперь вряд ли возьмут. Но ничего-о-о. Он Жанке нравится и такой – с лица воды не пить. Зато все остальное в полном порядке: идеальные плечи, спина; красивая задница, немного тяжеловатая для мужика, но зато превосходной формы. А ноги! Таких ног Жанка в жизни еще не видела: изящные и сильные одновременно. И все это теперь для нее! Как минимум до тех пор, пока его рожа немного не заживет и он не перестанет бояться милиции. А потом, глядишь, что-нибудь еще придумается.
Жанка снова окинула безупречное тело любовника восхищенным и нежным взглядом. Это надо же! В ее постели, да еще бесплатно, суперкрасавец, бывший фаворит самой Анны Котовой!
Арсений зашевелился, и Жанна перевела взгляд от соблазнительных ягодиц на изувеченное лицо. Глаза Арсюши открылись. Несколько секунд он смотрел на Жанну невидящим взглядом, а потом испуганно отпрянул.
– Что это?! – нервно забормотал он. – Как это так? Что случилось?
– Не бойся, – промурлыкала она, – со мной ты в безопасности.
– Почему я с тобой-то?! – никак не мог сообразить он, – Жанка, что за дурдом?!
– Ох, – она тяжело вздохнула, – все забыл. Лицо не болит?
Он протянул руку и дотронулся до рассеченной губы.
– Болит, – заныл Арсений, – что со мной было?
– Напомнить? – участливо поинтересовалась Жанна.
– Не надо, – отмахнулся он, и в глазах его промелькнул ужас воспоминаний о вчерашнем дне, – я в душ хочу!
– Иди, – Жанна грациозно поднялась и достала чистое полотенце из шкафа.
За ее спиной Арсений морщился, глядя на покрытые целлюлитом бедра подруги. А она-то всего на четыре года старше его! Неужели такая же страшная участь ждет совсем скоро и его самого?!
Получив полотенце, он направился в ванную комнату, открыл дверь, и Жанна услышала истошный крик, разнесшийся по всей квартире, – Арсений увидел в зеркале себя.
Он не в силах был принять душ – сидел на краю ванны и скулил от отчаяния.
– Не надо, – утешала его Жанка, прижимая к своей груди, – все пройдет! Все наладится. Главное, уехать сейчас из Москвы, чтобы тебя не нашли.
– Куда?! – горестно воскликнул он.
– Давай к моим родителям махнем, – задушевно предложила она, – подлечишься, отдохнешь. Ты так устал!
– Как я с такой рожей к чужим людям? Что мы им скажем?!
– Скажем, – Жанка мечтательно закатила глаза, – что ты – мой жених. Что по дороге на нас напали и ты защищал мою честь!
– Жанка-а-а, – завыл он с новой силой, – ты дура?!
– Да, – счастливо выдохнула она.
– Я с тобой жить не буду, – предостерег он, – не думай! Только лицо заживет, и сразу уйду!
– Конечно, Арсюша, – пропела Жанна елейным голосом, – я ведь тебя и не держу. Если бы не милиция…
Было раннее утро. Москва крепко спала, как и жильцы дома в районе Таганки: все окна, за исключением одного, были темными. Только в нем горел свет, и были видны торопливые тени людей за занавесками.
– Олеся, почему мы летим разными рейсами?! – Иван спешно упаковывал вещи и носился по квартире в поисках то одного, то другого. То, что будущая жена не потрудилась помочь ему собрать чемодан, вывело его из себя. Не мужское занятие! Даже мать, особо не утруждавшая себя домашним хозяйством, всегда это делала для отца.
– Потому что, – Леся выкатила в коридор свой чемодан: такси за ней уже подъехало, – мне на пару дней нужно попасть в Европу.
– Что?!
– Все очень просто, – она пожала плечами, – это твоя инициатива лететь прохлаждаться на Фиджи. Ты твердил: «изысканный отдых», «Голубая лагуна». А у меня были другие планы.
– Так отмени!
– Встреча в Берлине, – Олеся сверкнула глазами, – важна прежде всего для меня!
– Ты ничего не говорила! В чем дело?!
– Дело в нашем будущем, – Олеся устало вздохнула и подошла к Ивану, чтобы обнять его, – я тебе все расскажу. Как только мы окажемся вдвоем, в спокойной обстановке. На острове твоей мечты, да?
– Ладно, – от прикосновения ее мягких губ он успокоился моментально.
Как хорошо, что все сложилось успешно: они стали миллионерами и теперь наконец поженятся. Лучшей женщины, чем Олеся, Иван за всю жизнь так и не встретил: его любовь, пройдя огонь, воду и медные трубы, стала на удивление нежной и даже преданной. Время от времени он сам поражался новому в себе постоянству.
– Не теряй времени, милый, – прошептала Олеся, с усилием оторвавшись от поцелуя, – у тебя еще много дел!
– А?
– Бэ! – Она легонько щелкнула его по носу и рассмеялась: – Анюте не забудь позвонить!
– И что я ей скажу?
– Это ты сам придумай, – Леся начала открывать дверь, – скажи, что отравился.
– Чем?!
– Мало ли какую дрянь может съесть одинокий голодный мужчина. – Леся весело подмигнула ему и вышла за дверь, укатив за собой огромный фиолетовый чемодан.