– Я польщена, Бенджамин, но мне будет еще приятнее, если ты будешь звать меня Чарли. Как прошел полет?

– Наверное, нормально. Я почти все время спал. Сказывалось нервное и физическое истощение. В этот день он спал до полудня, а потом Маргарет, как и обещала, отвезла его в аэропорт.

Понизив голос, Бен спросил у отца:

– Ты вчера звонил Сандре? Малыш о'кей?

– Все в порядке, – ответил Оливер, огорчившись, что Бенджамин так о них беспокоится. Алекс по-прежнему был его главной заботой, больно было смотреть, как Бен по нему скучает. Именно это Олли и сказал Шарлотте, когда они на минутку остались наедине, пока вносили вещи Бенджамина к нему в комнату.

– Он его ни за что не забудет, Олли.

– Да, я уже понял. Но пора ему подумать и о себе.

– Подумает, не торопи его. Он все еще в шоке. Не забывай, что ему пришлось испытать.

Потом они спустились вниз. Все дети, включая Бенджамина, бросились на кухню. Когда Оливер с Шарлоттой туда зашли, Бенджамин уплетал огромный сандвич и гору печенья, которое Агги ему напекла. Мел ему что-то возбужденно рассказывала, а Сэм совал в лицо морскую свинку, демонстрируя, какая она красивая. Бен слушал их и улыбался. Теперь-то он лучше других знал, как хорошо дома. Ему казалось, что он провел год на другой планете.

– Ну и как школа? – спросил он у Мел.

– Классная. Тебе понравится, – ответила та и прикусила язык. Отец предупреждал ее не приставать к брату по поводу школы, но Бен заметил выражение ее глаз и улыбнулся:

– Не беспокойся, малышка. Я не обидчивый. Но я еще не решил, что буду делать. Сначала хочу съездить в Бейкерсфилд, посмотреть, как там Алекс, а потом постараюсь сдать экстерном на аттестат. Думаю, можно попробовать поступить в ЛАКУ [7] .

С мечтами о Принстоне, Йеле и Гарварде пришлось распрощаться, но ЛАКУ не хуже, к тому же Бену хотелось пока быть поближе к дому. Других планов у него не было.

То же самое он повторил отцу, когда младшие улеглись. Чарли сказала, что сама училась в ЛАКУ, и предложила написать рекомендательное письмо, если надо.

– Это было бы великолепно.

Бен поблагодарил и потом старался не пялить на нее глаза, но и так весь вечер был под большим впечатлением от нее, ее обаяния, от того, как сильно она увлечена отцом. Шарлотта настояла, что сама поедет домой, она хотела оставить мужчин наедине. Бенджамин был о ней самого хорошего мнения, чем после ее отъезда обрадовал отца.

– Похоже, папа, тебе повезло. Она – класс.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Олли, а потом с озабоченным видом оглядел сына, словно искал на нем шрамы. Но шрамов не было, лишь глаза как будто постарели на десяток лет.

– Ты пришел в себя? Скажи честно?

– Прихожу. Пап, ты можешь одолжить мне какую-нибудь машину? Я хочу завтра съездить в Бейкерсфилд проведать Алекса.

– Ты считаешь, это так необходимо? Я хотел сказать, так сразу? Сандре это может не понравиться. Может, вам стоит дать друг другу передышку?

Бенджамин вздохнул и, вытянув ноги, откинулся на спинку мягкого дивана:

– Я был бы рад вообще никогда ее больше не видеть, но я хочу проведать малыша.

– Ты от него без ума, так ведь?

Именно таким было и его отношение к собственным детям, но Олли ожидал, что в данном случае будет иначе. Как ни странно, иначе не было.

– Пап, он же мой сын. Неужели ты думал, что я могу к нему относиться по-другому?

Бен, казалось, был удивлен. Для него не имело значения, какой ребенок: законно – или незаконнорожденный. Он просто любил своего малютку.

– Да нет. Я так же относился к тебе, когда ты появился на свет.

Он тогда бы ни за что его не бросил и не доверил ненадежной особе. Оливеру вдруг стали понятны чувства сына.

– Можешь взять «универсал», если хочешь. Только скажи Агги, а то она ездит на нем за покупками и забирает Сэма из школы.

– Спасибо. И обещаю, как только вернусь, определюсь с учебой. А если до поступления в ЛАКУ останется время, то устроюсь на работу. Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я хочу отблагодарить тебя за все.

От этих слов у Оливера на глазах выступили слезы, он ласково похлопал сына по коленке и поднялся, ощущая усталость и вместе с тем облегчение, что сын наконец вернулся в лоно семьи.

– Главное, чтобы у тебя все хорошо сложилось, Бенджамин. Когда-нибудь, если повезет, у тебя будут и хорошая жена, и желанные дети.

Бенджамин улыбнулся отцовскому пророчеству и с любопытством посмотрел на него:

– Пап, ты на ней думаешь жениться? Я имею в виду Чарли.

– Возможно, – в свою очередь, улыбнулся Олли и честно, как мужчина мужчине, признался сыну: – Я бы хотел, но нам пока некогда было обсудить это.

На протяжении последнего месяца он ходил вокруг да около данной темы. Олли знал, как важна для Чарли ее карьера, и панически боялся отказа. Он не хотел все испортить чрезмерной поспешностью, но в то же время понимал с самого начала, что встретил свою судьбу и что предложение ей рано или поздно все равно сделает. Отношения с Шарлоттой не были похожи ни на что испытанное им раньше, и даже чувства к Саре были совсем другие. Теперь Оливер осознал, что с Сарой всегда было сложно – они не подходили друг другу. Теперь же взаимопонимание было идеальным. Чарли была воплощением его мечты.

– Классная девчонка. Она мне в самом деле нравится.

– Мне тоже, – улыбнулся Олли, после чего проводил сына наверх, в его спальню. Потом он медленно пошел к себе, довольный, что снова собрал их всех под одной крышей. Три его цыпленка так стремительно взрослели, даже Сэм, который уже никогда не спал с папой, А только в своей комнате с морской свинкой Чарли.

Глава 24

На следующий день Бенджамин поехал в Бейкерсфилд и не пришел в восторг от увиденного, но малыш был здоров, Сандра дома, а ее мать вроде бы держала все под контролем. На большее рассчитывать не приходилось. Дом был старый, запущенный, кондиционер не работал, и Алекс спал в кроватке в гостиной, рядом с орущим телевизором. Малыш радостно запищал, когда, проснувшись, увидел в комнате Бенджамина. Покидать его было нестерпимо больно, но Бен радовался возможности уехать от Сандры.

В Бел-Эйр он вернулся несколько успокоенным, в течение последующих недель сдал экстерном экзамены на аттестат, подал документы в ЛАКУ и через месяц был принят. К тому времени он нашел работу в книжном магазине студенческого городка и намеревался не бросать ее, чтобы вносить свою лепту в ежемесячные платежи на Алекса.