Но остальные присутствующие, похоже, отнеслись к услышанному не так легко. И Сиамская кошка, и Вика, и этот ее Игорь – все были просто ошарашены.
Немецкие гости чувствовали себя крайне неловко. Они переглянулись, поднялись и стали прощаться. Мы с Басей попытались их задержать, но у нас ничего не вышло.
– Нет-нет, нам, к сожалению, уже пора ехать. Благодарим вас за прекрасный вечер, все было великолепно.
Я вышел проводить их на лестничную площадку. Поплотнее прикрыл за собой дверь и пожал обоим руки.
– Благодарю вас, господа! У меня нет слов, чтобы выразить, как вы меня выручили.
– Что вы, что вы! – вполголоса отвечал секретарь. – Не стоит благодарности. Ради спасения ребенка мы способны на большее, чем этот маленький спектакль.
– Кажется, ваши гости поверили в ту абракадабру, которую мы несли, – подтвердил Лейшнер. – Хотя на самом деле я никогда в своей жизни не говорил ничего более глупого.
– У вас, у русских, сейчас появилось такое выражение, никак не могу его запомнить – что-то про спагетти в ушах…
– Вешать лапшу на уши, – понял я.
– Вот-вот. Мы хорошо повесили им лапшу на уши, – засмеялись немцы и откланялись: – До встречи в Германии, герр Шмидт! И не затягивайте с приездом – наследственные дела не любят проволочек.
Я вернулся в квартиру в приподнятом настроении. План, придуманный мной вчера, вполне удался.
В столовой продолжалось возбужденное обсуждение нового поворота событий. Только Бася спокойно убирала со стола.
– А по мне – так оно и к лучшему! Жить спокойнее. От больших денег одни неприятности, – сказала она.
Но все остальные присутствующие явно не были с ней согласны.
Я вынул из кармана сигареты и двинулся в сторону балкона.
– Да, это дело явно надо перекурить… Лиза, вы не составите мне компанию?
– С удовольствием, – Сиамская кошка мгновенно оказалась рядом со мной. Она все еще была сильно взволнована. – Ах, Герман, я до сих пор в себя прийти не могу! Надо же, какое разочарование! Представляю, как вам сейчас тяжело! Вы почти уже были миллионером – и вдруг…
Я придвинулся к ней поближе и заглянул в яркие голубые глаза:
– Значит, Лиза, я вас привлекал только как богатый наследник? И теперь, когда мои миллионы растаяли, как дым, вы сразу потеряли ко мне интерес?
– Ну что вы! – она кокетливо потупилась. – Я совсем не так меркантильна. Не скрою, в образе богатого наследника вы были обворожительны, но вы таким и остались в моих глазах…
– Значит, я могу рассчитывать на то, что вы позволите проводить вас домой? – я невольно начал изъясняться в том же стиле, что и она.
– Можете. Тем более, что я как раз собиралась уходить…
Я сообщил своим, что отвезу Лизу домой. Игорь пожал мне руку, Вика рассеянно пожелала удачи, Бася не вымолвила ни слова, но ее взгляд был очень красноречив.
Сиамская кошка жила совсем недалеко – на Большой Грузинской, недалеко от зоопарка. Я вел «Тойоту», поддерживал непринужденную беседу и одновременно судорожно размышлял. Лиза великолепно владела собой, но меня это нисколько не удивляло – в этой истории лицедеев было хоть отбавляй. Я и не ждал, что она чем-то выдаст себя, меня интересовало совсем другое. По идее, Сиамская кошка сразу же должна была сообщить своим подельникам о том, что никакого миллиона у меня нет и не будет. И мне было очень интересно, как именно она это сделает. Скорее всего, по телефону…
Конечно, я понимал, что очень рискую. Причем не только собой, но и Светкой. Нельзя было сбрасывать со счетов, что злоумышленники, потеряв надежду заполучить деньги, с досады сделают с моей дочерью что-нибудь страшное. Но теперь в моих руках была заложница – Сиамская кошка, – и я был почти уверен в своих силах.
На улицах было непривычно свободно, и мы добрались до ее дома меньше чем за четверть часа.
– Ну вот я и дома, – улыбнулась Лиза. – Благодарю вас, Герман, вы так любезны…
Я протянул ей папку с так и не понадобившимися нотами и выжидательно улыбнулся. Интересно, пригласит она меня подняться или нет? Наверное, нет, ей срочно нужно позвонить и поговорить без свидетелей – и уж тем более без такого свидетеля, как я.
Она не спешила покидать машину.
– Надо же, еще так рано, совсем светло. Вы ведь не торопитесь? Хотите подняться, посмотреть, как я живу?
Приглашение было как нельзя на руку. Теперь главное было задержаться у нее подольше. И, например, притвориться спящим, чтобы подслушать ее телефонный разговор. Я изобразил на лице живейшую радость:
– О, это так мило с вашей стороны!
У Сиамской кошки было небольшое двухкомнатное гнездышко, полное маленьких подушечек, фарфоровых фигурок, разнокалиберных вазочек и фотографий в резных рамочках. Она усадила меня на низкий мягкий диван, налила выпить и предложила полистать журналы.
– Располагайтесь, а я сейчас. Только переоденусь в домашнее.
«Домашним» оказался кружевной прозрачный пеньюар, столь откровенный и соблазнительный, что говорить нам уже ничего больше не понадобилось…
Однако прикинуться спящим мне не удалось. Когда кукушка на старинных часах у нас над головой прокуковала одиннадцать, Сиамская кошка прильнула ко мне и ласково потерлась щекой о мою обнаженную грудь.
– Котик, не обижайся, но тебе пора. Завтра у меня запись на радио, и мне надо вставать очень-очень рано…
Я пустил в ход все свое мужское обаяние, но Лиза была непреклонна. Остаться на ночь она мне не разрешила – видите ли, она не сможет выспаться, когда рядом будет такой замечательный мужчина, как я, а завтра обязательно нужно быть в форме. Вот так меня, очень мягко, но настойчиво, истинно по-кошачьи, выставили за дверь. Разочарованный, я еще немного подождал в машине у подъезда, в надежде, что, спровадив меня, Лиза отправится с докладом к своему боссу. Но этого не случилось. Почти сразу же после моего ухода свет в окнах четвертого этажа погас и больше уже не загорался. Похоже, Сиамская кошка действительно улеглась спать. И если позвонила кому-то, то сделала это очень быстро. Или же говорила в темноте.
Мне ничего не оставалось, как отправиться домой. «Ну ничего, – уговаривал я себя, – посмотрим, что они будут делать дальше…»
За время жизни в Москве я научился уже довольно ловко справляться с замками в Викиной двери. А сейчас я открыл их почти бесшумно, вошел в прихожую, переобулся и тихо двигался по коридору к своей комнате, как вдруг услышал доносящиеся из-за двери гостиной голоса. Там ссорились Вика и Игорь.
И я замер у двери точно так же, как сделал это почти тридцать лет назад – в день моего рождения и смерти нашего с Викой отца. Все повторилось в точности – только я был уже совсем не тот, да и люди за дверью оказались совсем другие.
– Как же ты все-таки могла так сглупить! – раздраженно выговаривал моей сестре Игорь. – Так сразу принять все на веру, ничего не уточнив…