Сейчас Вера не понимала, для чего она очнулась. Желание жить ушло вместе с Ильей. Только если бы от любви к Маркову у нее остался ребенок, смысл, который судьба вкладывала в их встречу, был бы понятен. А так... Ради чего она вообще живет? Ради страданий?
Должна была умереть от горя, едва получив весть о смерти Маркова. Как Изольда. И почему современная женщина – не в пример средневековой – стала такой живучей?!
Вера всхлипнула и разразилась горькими рыданиями: чувство одиночества стало таким огромным, что почти задушило ее. Стало страшно оставаться в этом мире совсем одной. Тело ее сотрясалось в нервных конвульсиях, ладони потянулись к лицу.
– Верочка, не надо, милая! – Варвара Тихоновна схватила ее за плечо, пытаясь удержать на месте руку с воткнутой иглой. – Что же ты делаешь?!
– Отстаньте. – Вера бушевала, плохо соображая, что творит. – Что вам от меня нужно?!
– Верочка, – в голосе пожилой преподавательницы звучала нежность, – я обещала твоему отцу, что буду рядом! Я должна, понимаешь? Ты – очень близкий мне человек.
– При чем тут отец?!
– Боже мой, – запричитала она, – ты успокойся! Я все расскажу. Он не велел, но все равно.
Она дождалась, когда Веру перестанет трясти, и убрала руки. Но никуда не ушла: присела на краешек кровати.
– Мы с твоим отцом познакомились больше тридцати лет назад. – Варвара Тихоновна улыбнулась воспоминаниям. – Я-то, конечно, и до личной встречи была наслышана об Орлове – мы по его учебникам студентов учили, – но увидеться довелось не сразу.
Вера молча смотрела на нее, осознавая сказанное. После долгой паузы спросила:
– Мама была еще жива?
– Что? – Варвара Тихоновна не сразу расслышала. – Ах, да. Твоя мама была жива, но семьи, если так можно сказать, у них с Сашей уже не было. Ты не подумай, – Варвара Тихоновна тут же перебила сама себя, – Александр Иванович не позволял себе ничего! Он любил Лиду. Общался со всеми тепло, по-дружески, никого не обижал, но каждой женщине – а вокруг их было много, – сразу и деликатно давал понять, что не стоит питать надежд.
– И вам? – Рассказ Варвары Тихоновны казался чем-то пришедшим из потустороннего мира.
– Конечно, и мне. – Варвара Тихоновна вздохнула. – Но я все равно влюбилась. Мне уже тридцать семь было. Детей нет, мужья только бывшие. Вот и поставила цель.
– Подождите, – Вера встрепенулась, – у вас же сын есть. Александр. И даже внуки...
– Правильно. – Варвара Тихоновна лукаво посмотрела на Веру. – Александр Александрович. Ему двадцать семь. И внучки-погодки Машка с Дашкой.
– Это, – у Веры задрожали губы, – значит...
– Значит, у тебя есть сводный брат. И две племянницы.
Глаза Варвары Тихоновна счастливо сияли, а Вере показалось, что из горькой реальности ее переносят в другой мир. Неужели род Орловых не оборвался? Она не одна?
– В общем, Верочка, – Варвара Тихоновна провела пухлой ладошкой по запястью Веры, – я бы могла стать твоей второй мамой. Если бы уговорила Александра Ивановича жениться.
– Он не хотел?
– Боялся предать память Лиды, – она печально опустила глаза, – или тебя травмировать. Да еще бабушка с вами жила. В общем, замуж за любимого человека и отца своего ребенка я так и не вышла.
– Как жаль...
– Да что там, – Варвара Тихоновна махнула рукой, – мы все равно были счастливы и любили друг друга. Александр Иванович все сделал для нас с Сашей, как для своей семьи, – и квартиру получил, и в университет сына устроил, и помогал. Ты знаешь, – она помолчала, – когда в институте появился этот Марков и я заметила, что ты влюблена, подумала ведь грешным делом, что теперь и у тебя в жизни все сложится. Как у нас с Сашей.
Вера отвела взгляд. Сочувствие – скорее даже жалость – на лице Варвары Тихоновны чуть не заставило ее разрыдаться снова.
– Ты только держись, – застрекотала Варвара, – тебя из больницы скоро выпишут. Приедешь к нам в гости! Сколько лет врозь, а родные ведь люди. Правильно?
– Да, – Вера кивнула, но мысли о Маркове уже вернулись, – когда похороны Ильи?
Варвара Тихоновна сморгнула:
– Верочка, пока ничего не известно. Даже личность не установлена. Там же реактивы... От человека ничего не осталось...
– А если это не Марков?! – Глупая надежда затрепетала в сердце.
– Больше некому. – Варвара Тихоновна опустила плечи. – Есть показания свидетелей. Ночью Илья Владимирович поехал в институт, в лабораторию. Какая-то идея у него появилась, решил срочно проверить.
– Кто это сказал?
– Не важно, Верочка. – Варвара Тихоновна пугливо отмахнулась.
– И что, – Вера посмотрела ей прямо в глаза, – все уверены, что это несчастный случай?
– Других доказательств нет.
– У меня есть, – взволнованно зашептала она, – его хотели убить. Он всем мешал в нашем городе.
– Боже мой, Верочка, с чего ты взяла?!
– Слышала разговор в доме Зульфии Ильдусовны, Абсолямов...
– Вера, забудь! – резко перебила Варвара Тихоновна. Она побледнела, потом ее щеки покрыл лихорадочный румянец.
– Но вы сами все знаете. Помните, говорили, что Марков был любовником Зули? Я должна рассказать об этом – его убили.
– Да сплетни все! – Варвара Тихоновна нервничала. – Видели их на каком-то приеме, разговаривали они, Илья с этой кралей заигрывал. Что же с того?!
Договорив, Варвара Тихоновна выскочила за дверь, а вернулась уже с медсестрой. Та деловито поправила капельницу и, повернув Веру на бок, всадила укол. Сил сопротивляться уверенным рукам не было. Через мгновение пациентка спала.
В больнице Веру продержали целых две недели. Варвара Тихоновна прибегала каждый день, обсуждала что-то с персоналом, заставляла проводить дополнительные обследования. Услышав краем уха как-то ее разговор с лечащим врачом, Вера могла только изумиться настойчивости своей несостоявшейся мачехи. Зря отец на ней не женился – она бы все бытовые вопросы, которых он так не любил, щелкала как орехи.
Вера не разозлилась на Варвару Тихоновну за самодеятельность. Напротив, почувствовала себя так, словно впервые в жизни у нее появилась мать. Господи, как же это хорошо, когда о тебе, как о ребенке, заботятся! Теперь, вспоминая многие давно забытые сцены, Вера поняла, что отец с Варварой действительно жили душа в душу и во всем поддерживали друг друга. Не случайно же она поступила, например, именно в этот вуз, на факультет иностранных языков. Не случайно оказалась на кафедре английской филологии, где всю жизнь трудилась Варвара Тихоновна. Раньше таких слов еще, конечно, не знали, но, похоже, у отца с Варварой был настоящий «гостевой брак». Хозяйство вел каждый свое, жили отдельно, а все вопросы решали сообща и прекрасно понимали друг друга.