– Теперь рассказывай, – Настя пристегнула ремень безопасности и откинулась в кресле.
– О чем? – удивился он.
– Ты уже шесть месяцев мучаешь меня тайной о своем загородном доме. То едем, то не едем – с осени голову морочишь.
– Вот, собрались. Ты что же, не рада? – Голос Николая опять прозвучал раздраженно. Господи, ну что это такое?! Просто рекордсмен по недовольствам.
– Рада, – она повернулась к нему, – но там же вроде все уже давно готово.
– Ну да, – Николай на миг замолчал, задумался, а потом ни с того ни с сего снова разозлился: – У меня желания не было! Достаточная причина? Все время, дурак, чего-то ждал!
– Ладно-ладно, – Настя испугалась, что глупая ссора испортит им всю поездку, – не хочешь говорить – не надо.
Она ласково погладила его по идеально выбритой щеке.
– Просто расскажи, что за особняк ты там построил.
– О-о, – Николай заметно оживился, кажется, даже вздохнул с облегчением, – это грандиозная постройка красного кирпича в стиле ампир с элементами готики и вкраплениями модерна!
– Ну-ну, – Настя засмеялась, – давай-ка остановимся на «красном кирпиче» – в остальном, думаю, ты ни черта не смыслишь.
– Мадемуазель отказывает нам в художественном вкусе и эстетическом воспитании?! Да будет вам известно, что мы – благородных кровей. – Николай уже вошел в раж и дурачился по полной программе. – Наша державная мать преподавала студентам основы коммунизма, а потом стала – кем бы вы думали? – специалистом по художественной культуре и литературе родного края. Так что осторожнее на поворотах, малыш!
– Да-да-да. – Настя улыбнулась, ей тут же передалась веселость Николая. – Поэтому ты, как потомственный знаток «родного края», рассуждаешь о готике и ампире? И где это ты в Москве…
– Ну-у, что значит – в Москве? – перебил ее Николай. – Нам довелось побывать и в лучших странах.
– Москва – не страна, – засмеялась она, – «два» тебе по географии.
– Угм. Но и не город в России, «кол» тебе по социологии.
– Противный ты, – Настя надула губы.
– Зато, в отличие от некоторых, знаю жизнь.
– Ладно, так ты опять о Франции? Франкофил необузданный: вина – французские, машина – французская, одежда – французская. Всю квартиру мне завалил французскими фильмами и книгами. Как только умудрился себе русскую девушку найти?
– Это-то как раз понятно! – Николай отнял правую руку от руля и погладил Настю по колену. – Ты соответствуешь моим представлениям об идеальной француженке, ясно? Только вот любишь по-русски.
– Ну, – Настя от души рассмеялась, по-своему поняв его слова, – если вместо «Николай!!!» в постели тебе приятно слышать «О, Николя!», я попробую.
– Да я не об этом, – он с надрывом вздохнул, – по-русски, значит, до потери мыслей. Эх, не выйдет из тебя настоящей француженки – не хватит такта. Все мысли о постели!
– Ах так?! – Настя сделала обиженное лицо и долгую паузу, но все-таки не выдержала: – Ну, и кто же, по-твоему, «идеальная французская женщина»?
– Это, – Николай задумался, – могла бы и догадаться – Катрин Денев, конечно.
– Ну-ну, – Настя надула губы. – Она тебя старше! И, кроме того, уж точно на пушечный выстрел такого извращенца, как ты, к себе не подпустит!
– Я – извращенец?! – шуточный тон Николая трансформировался в придуривающийся визг. – Это я – извращенец?! А кто же тогда, милочка, маркиз де Сад, например? Нежить?
– Все-все, прекрати, – Настя уже просто покатывалась со смеху, – нас ГАИ остановит – подумают, что я водителя насилую, раз он так орет. Маркиз – больной человек, ему можно. Да и чем заниматься в тюрьме, как не писать всякие гадости?
– А-а-а, – Николай сделал страшное лицо. – А за что его в тюрьму сажали?
– Не помню, – Настя пожала плечами.
– Зато я прекрасно помню, только вслух сказать стесняюсь. А ты говоришь – я извращенец. Я – тихий, смирный агнец божий. Мне до де Сада, как до Китая раком.
– Слушай, ну и словечки у тебя иногда проскальзывают, – Настя удивленно покачала головой, – просто неписаное народное творчество, а еще мнит себя человеком образованным, тоже мне «эстетически воспитанный».
– Лапочка, ничего ты не понимаешь! – Николая уже вовсю несло в пустословные дебри. – Вся прелесть современности состоит в смешении и путанице стилей, образований, сословий. Это основная тенденция нашего бодро идущего навстречу неизвестному времени. Филологи ругаются матом, физики молятся иррациональному, аграрии руководят людьми, конструкторы выращивают лук, педагоги торгуют на рынке! Все смешалось.
– Ладно, давай закроем эту тему, – Настя поморщилась. – От твоей социологии меня всегда мутит.
– От чего не мутит? – заинтересованно спросил Николай.
– От книг, – Настя откинула волосы назад и отвернулась к окну, ожидая новых колкостей со стороны не в меру разошедшегося кавалера.
– Ну, конечно, мадемуазель-библиофил, – Николай издевательски ухмыльнулся. – Хорошо, книги так книги. Тебе из французов кто больше нравится?
– Бодлер. – Настя не задумалась ни на секунду, хотя ничего особенного в безумной и даже мрачной поэзии этого француза, который ей еще во времена диплома надоел, не находила. – Как и тебе!
– В молодости я и вправду считал его лучшим. – Николай мгновенно стал серьезным. – А теперь мне плевать.
– Почему?! – Настя обиделась: а она-то так старалась, доставая ему в подарок редчайшее издание «Цветов зла», когда он мельком упомянул об этом увлечении своей юности.
– Неважно, – Николай пустым взглядом смотрел на дорогу. – Бодлер так Бодлер. Ты «Искусственный рай» читала?
– Да, – Настя непонимающе пожала плечами, – но мне не понравилось. Болезни души, проституция, наркотики – пугает все это.
– Дело твое. – Николай окончательно потерял к разговору интерес. – Давай лучше музыку послушаем. Можешь поспать – ехать еще долго.
– Вот так всегда! – Настя даже ногой топнула от возмущения. – Только найдется тема для разговора – и ты все обрываешь! А ехать долго?
– Дол-го. До Вол-ги, – произнес Николай нараспев.
– Да-а-а? – Настя и не думала, что им придется тащиться в такую даль. – И как только тебя в такую глушь занесло?! Поближе к Москве места не нашлось?
– Все, девочка моя, достала! У тебя весь мир – Москва. Ты ничего другого не знаешь и не видишь. – Николай включил радио погромче. – Лучше спи, от греха подальше! Через час разбужу – пойдем поляну для пикника искать.
– Ты что, с собой завтрак взял? – Настя нетерпеливо оглянулась на багажник, не обращая внимания на очередную вспышку раздражения Николая. – Вот здорово! Я дома поесть не успела.
– Взял, – Николай тяжело вздохнул, – я опытный, старый и обо всем заранее беспокоюсь. А ты спи давай, не то опять рассержусь.