– А здесь что будет? – Настя неуважительно ткнула пальцем в левую часть.
– Итальянский ресторан, – сдержанно сообщил маклер.
Настя сразу же потеряла к объекту всякий интерес и успокоилась. Машина остановилась, прижавшись к тротуару, Стае помог Насте выйти.
– Есть еще вход со двора, – сразу же начал экскурсию сотрудник агентства, распахнув тяжелую железную дверь, – место для парковки в ночное время для пятнадцати-двадцати машин тоже. А днем здесь паркуется офис, не пролезть.
Войдя внутрь, они очутились в небольшом холле. Обычный старый дом после капитального ремонта: голые бетонные стены, на полу свежая стяжка. Но зато никакой грязи после бывших владельцев. Настя медленно перешла из квадратного холла – там вполне поместился бы небольшой гардероб и ресепшн с охраной – в большой зал и застыла. За три дня поисков такое с ней случилось в первый раз: она вдруг ясно увидела свой будущий клуб. Вот здесь – сцена, белая, глянцевая. Никаких деревянных помостов из пионерского прошлого. Только пластик с подсветкой и устойчивая плоская лестница. Можно, если денег хватит, сделать сенсорную поверхность: чтобы освещение менялось в зависимости от действий танцора. Какой же выбрать цвет для стен и портьер?! Понятно, что никакого пошлого красного – этой дряни предостаточно в мужских ночных клубах. Женщине нужно чувство защищенности и свободы, а не разврата. Пусть будет понятно, кто и зачем, но не в открытую, не явно.
Настя продолжала медленно поворачиваться, оглядывая зал: обычные столы и стулья здесь не подойдут. Диваны – лучше из бежевой кожи – и низкие столики наподобие кофейных. Настя уже просто дрожала от нетерпения – так хотелось поделиться своими мыслями с кем-нибудь. Она взглянула на Стаса – тот сосредоточенно изучал стены, видимо, вникая в вопросы качества шпатлевки. Судя по пустому выражению его лица, ни сцена, ни мебель, ни клуб его вообще не интересовали. Настя украдкой вздохнула и попросила маклера провести их дальше. Из зала они попали в широкую комнату – вполне можно было разместить здесь бар, дальше, вглубь, уходил коридор и помещения под туалетные комнаты, а еще дальше – довольно большой зал, пока непонятного назначения. И крошечные закутки: под гримерки и прочее подсобное хозяйство.
Лестница на второй этаж вела прямо из холла – располагалась она в самом углу, так что Настя ее поначалу и не заметила. Наверху оказалось сплошное открытое пространство, раза в два меньшее, чем площадь первого этажа. Здесь работы предстояло много – возводить стены, проводить электричество, устанавливать трубы. Да-а, на ремонт явно уйдет больше трех месяцев, на которые она наивно рассчитывала сначала. Настя еще раз прошлась по периметру и, старательно скрывая внутреннее нетерпение, спросила безразличным тоном:
– Ну, и какие условия аренды?
– Как везде, – маклер внимательно посмотрел на Настю, явно изучая степень ее готовности к сделке, – арендная плата – четыреста долларов в год за квадратный метр. Всего здесь шестьсот метров. Предоплата за полгода вносится сразу. Что еще? Энергозатраты включены в стоимость аренды. С согласованием вашего проекта мы, как владельцы здания, поможем…
– Подождите, – Настя поняла, что дальше пойдет перечисление деталей, а ее пока не устраивала основная часть: сто двадцать тысяч долларов предоплаты. – Нет, четыреста слишком дорого! Средняя цена в Москве не больше трехсот.
– Ну, это если под офис, – не растерялся ушлый маклер, – а ресторан или клуб – совершенно другое дело.
– Объясните своему руководству, – в ее голосе послышались железные нотки, – что мы заключим контракт, если в качестве предоплаты за первые полгода я вношу шестьдесят тысяч. Не больше.
Настя, не прощаясь, развернулась и спустилась по лестнице вниз. Маклер отстал, чтобы поговорить по телефону.
– Мы согласны, – судя по голосу, маклер был страшно недоволен таким решением: слишком неприятной оказалась эта клиентка, – дать скидку пятьдесят процентов на первые полгода. Делайте спокойно ремонт.
– Понятно, – Настя старательно не выказывала никакого восторга, хотя внутри у нее все трепетало от счастья, – тогда мы готовы подписать контракт.
– Хорошо, – маклер сделал страшное лицо, – но мы оставляем за собой право пересматривать стоимость квадратного метра два раза в год. Если вы не согласны – более сговорчивые клиенты у нас уже на примете.
– Это грабеж! – Первой реакцией было отказаться. Но как только Настя представила себе, что кто-то другой может снять ее клуб, то тут же осеклась. – Ладно. Высылайте договор.
Три месяца промчались, как невнятный и безумный ураган. Настя нанимала подрядчиков, до хрипоты спорила с дизайнером, гоняла рабочих, смотрела материалы – от паркета до краски, носилась по магазинам электроники и музыкального оборудования, ни черта не понимая, что к чему, и чуть ли не до кровавых мозолей на языке насиловала ни в чем не повинных продавцов.
Первое собрание акционеров прошло в июне посреди полной разрухи, в декорациях из мешков цемента, паркетной доски и прочего строительного хлама в основном зале будущего клуба. Настя специально для этой встречи заказала мебель: стол и несколько кресел, которые думала потом поставить в свой кабинет. Валерий Ильич – хозяин сети московских супермаркетов – явился первым. Это был весьма обаятельный мужчина лет сорока пяти. Вымуштрованный бодигард невозмутимо довел его до только что распакованного кресла и отошел к дверному проему – Настя еще не решила: ставить на входе в зал какие-то двери или ограничиться аркой. Вера Михайловна опоздала. У этой смешливой и чересчур активной дамы тоже был собственный бизнес, доставшийся в наследство от престарелого мужа, который давно счастливо переместился в мир иной. Супруг был на сорок лет старше своей обожаемой половины и в советские времена работал директором огромного завода по производству бумаги. Завод за период перестройки, благодаря невесть каким ухищрениям, оказался в его частной собственности. Но ненадолго. Владелец умер, завод перешел к жене. Но Верочку, как кокетливо она представилась, гораздо больше, чем целлюлоза, волновали целлюлит и депрессия. Верочке нужно было развеяться. От Лидии Сергеевны явился Павлик – тот самый нерадивый племянник, которого Настя должна была перевоспитать. По инициативе Пановой было решено, что Павлик участвует во всех внутренних процессах, контролирует работу клуба и бывает тут когда угодно ему. Впечатление он производил самое пакостное: худой до остроты костей, которых не мог скрыть даже свитер, постоянно трясущийся от холода и с безумно бегающими глазами. Настю не отпускало ощущение того, что с этим «управляющим делами» она еще намучается.
Заседание получилось коротким. Валерия Ильича интересовали затраты, финансовые отчеты, проекты и разработки, Верочку Михайловну – персонал, а Павлика только день открытия клуба. Так что первому были предоставлены документы, второй – обещание пригласить на кастинг, третьему – предположение относительно начала октября. Павлик укоризненно покачал головой и презрительно уставился в потолок. Настя от этой его пантомимы чуть не взбесилась: хочешь быстрее – приди, помоги хоть в чем-то, вместо того чтобы закатывать глаза. Так ведь нет! Не появился ни разу, пока не пригласили официально. Ладно, этого козла так или иначе придется терпеть. Поэтому лучше не распаляться. Нервов не хватит.