— Надеюсь, здесь нас не ждали? — улыбнувшись, спросил он.

Когда подали трап, трое охранников сбежали вниз, чтобы все проверить.

Племянник сидел в кресле и нервничал, ожидая, чем все это кончится. В этот момент к нему подошел Музаффаров.

— Я должен сказать вам очень серьезную вещь, — начал Музаффаров, — но только не здесь, а внизу.

— Хорошо, — согласился племянник, — пойдем вниз.

Он встал, размял затекшие руки и направился к трапу. Музаффаров кивнул Зильберману и пошел следом. Когда они спустились на землю, племянник президента нетерпеливо спросил:

— Какой у вас вопрос? Надеюсь, не личный?

— Почти, — сказал Музаффаров и вдруг, выхватив пистолет, быстро и ловко приставил его к голове племянника и выстрелил. Тот дернулся и упал, он даже не успел удивиться, ибо умер мгновенно.

Музаффаров вздрогнул, оглянулся. Сверху на него смотрел Марк Зильберман. Он ничего не сказал, а просто ушел обратно в салон. Подъехала машина, и трое сотрудников Министерства национальной безопасности забрали тело несчастного, швырнули его в машину и отъехали. Музаффаров поднялся по трапу, вошел в кабину пилотов. — Экипаж будет заменен, — твердо сказал он. — Сейчас приедет другой экипаж. А вас ждет микроавтобус. Прямо рядом с трапом.

Командир знал, что в подобных ситуациях лишних вопросов не задают.

Поэтому он поднялся первым и вышел из самолета. За ним поспешили остальные члены экипажа. Они сели в микроавтобус, который тут же тронулся с места.

Музаффаров смотрел, как микроавтобус исчезает вдали. Он знал, что никто из сидевших в нем уже не выйдет оттуда. Через несколько секунд там взорвется бомба, и члены экипажа будут вычеркнуты из списка живых.

Он прошел к Зильберману, сел рядом с ним на сиденье, еще хранившее тепло племянника президента.

— Я восхищаюсь вашим президентом, — сказал Зильберман, опасливо покосившись на убийцу.

— Правильно, — сказал Музаффаров, — он великий человек. И наказывает любого, кто осмеливается идти против него. Даже самые отъявленные оппозиционеры говорят о достоинствах нашего лидера. Он не пожалел даже сына своей сестры.

Никому нельзя воровать народное добро никому. Без всяких исключений.

Он бы говорил еще, если бы в салон не поднялись те самые трое сотрудников, которые увезли тело убитого.

— Мы готовы, — сказал один из них.

— Удачи вам, — поднялся Музаффаров, — только один ящик вытащите.

Первый. А остальные пусть останутся здесь. Вы все знаете, что нужно делать?

— Знаем, — кивнул сотрудник МНБ. Через несколько минут Музаффаров и Зильберман спустились вниз. У трапа уже ждала машина.

— Они справятся, — уверенно сказал Музаффаров, — им нужно только взлететь и правильно сесть. Больше от них ничего не требуется.

— Надеюсь, что справятся.

Зильберман и Музаффаров отъехали от самолета. Через некоторое время лайнер взял курс на Дагестан. Еще через час сообщили, что в Дагестане идет снег и самолет исчез с радаров служб наземного базирования. А на следующий день по телевидению выступил президент. Он явно нервничал и говорил о том, что самолет, на борту которого находился его племянник, был сбит и лежит на дне Каспийского моря. Это давало возможность шантажировать Москву своими угрозами о выходе из СНГ.

Ни Зильбермана, ни Музаффарова никто больше никогда не видел. Так же, как и племянника президента. И экипаж погибшего самолета.

Глава 45

Они сидели за столиком в кафе, и со стороны казалось, что встретились два друга, которые обсуждают свои проблемы. Прилетевший в Москву Дронго, узнав, что заместитель министра иностранных дел республики, которой принадлежал самолет, находится в посольстве, позвонил ему, пригласив на беседу. Исмаил незримо присутствовал и на этой беседе, а зримо сидел за соседним столиком.

Очевидно, он еще не получал никакого приказа и не знал, что ему делать со своим подопечным.

Дипломат, пришедший на встречу, нервничал, потел, кашлял, часто протирал очки, неловко улыбался. Дронго коротко рассказал ему о своих поисках, добавив, что в найденном самолете, судя по всему, не было никакого золота.

— Об этом написали российские газеты, — покраснев, заявил дипломат, — но наши газеты настаивают, что золото находилось там и оно было похищено.

— Вы же с самого начала знали, что там не было золота, — терпеливо сказал Дронго, — я все проверил. Ваш самолет взлетел и через сорок минут снова сел. Что происходило там и почему он сел, никто не знает, а вы не разрешили мне приехать в республику, чтобы проверить мои подозрения на месте. И этим еще больше убедили меня в том, что здесь не все чисто.

Дипломат слушал молча, не прерывая своего собеседника. Было видно, что ему очень тяжело дается этот разговор.

— Ваш самолет должен был лететь дальше по маршруту Бухарест-Цюрих, — продолжал Дронго. — Я звонил в аэропорт Бухареста. В Румынии их ждал другой самолет. Согласитесь, что это странно, когда самолет взлетает, снова садится и опять взлетает. А в другом городе его ждет запасной самолет. И если вспомнить, что это президентский лайнер, то ситуация вообще кажется невероятной. Но самое интересное в другом. В Дагестане самолет вдруг резко уходит от наблюдения и снижается. Я был на Аграханском полуострове и видел это место. Чтобы посадить там самолет, нужно не просто умение. Нужно быть абсолютным профессионалом.

«Боинг» садится на прибрежной полосе, а потом кто-то намеренно тащит его к песчанику. Сесть на пески самолет не мог — он бы просто развалился. Но было выбрано идеальное место для посадки. Сесть на полосе можно, а взлететь оттуда уже нельзя. Значит, самолет был заранее обречен.

— Это все домыслы, — нервно пожал плечами заместитель министра иностранных дел.

— Нет, не домыслы, — возразил Дронго. — Когда убили вашего консула, я видел телефон Низаметдинова. В этот момент ему звонил ваш генерал, который был вместе с вами у меня дома. Я вспомнил номер телефона. Он высвечивался на аппарате Низаметдинова. Очевидно, случилось нечто очень важное, если генерал решил позвонить одному из своих офицеров. Затем поездка на север. С генералом ФСБ Потаповым посылают профессионального журналиста Валидова, а для общения с прессой оставляют сотрудника вашей службы безопасности подполковника Низаметдинова. Это тоже интересный факт. О моей поездке в Чечню знали только несколько человек. Но меня встретили там выстрелом из гранатомета, и я только чудом уцелел. Я понимаю, почему вы приехали именно ко мне и предлагали фантастические гонорары. Понимаю, почему задействовали для этого все свои возможности и подключили нужных людей. Вам необходимо было убедить российскую сторону в том, что вы искренне заинтересованы в поисках. Вы искали левой рукой то, что спрятали правой. Вам нужно было прикрыться моим авторитетом, чтобы оправдать свой выход из СНГ. Ваш самолет решал сразу несколько стратегических задач.