К началу следующего учебного года она подошла с хорошим внутренним настроем. В этом году в школе появился новый учитель, сменивший вышедшего на пенсию преподавателя химии. Новый химик был приятной наружности и, кажется, славный человек. Доброжелательный и вежливый, он понравился и коллегам‑учителям, и ученикам. С самого начала он покорил коллег тем, что сразу добросовестно выучил, как кого зовут. Однажды он зашел в преподавательскую, где, кроме Виктории, никого не было. Она как раз перекусывала салатом из ближайшего магазина, одновременно пытаясь закончить проверку тетрадей, которые сегодня же намеревалась вернуть ребятам. Время до следующего урока еще оставалось. Новый химик присел с ней рядом и развернул свой огромный сэндвич. У Виктории потекли слюнки. Вот что люди едят, а она, как заяц, салат жует… Она даже майонезную заправку себе не позволила, только сбрызнула листья лимоном. Виктория старалась не нарушать диету, тем более в преддверии завтрашнего сеанса психотерапии.
— Привет! Кажется, мы еще не знакомы. Я Джек Бейли, — представился он. Ему было слегка за тридцать, но волосы уже начали седеть, к тому же он носил бороду, что придавало ему более солидный вид в глазах учеников. Такого поневоле будешь воспринимать всерьез. Виктория улыбнулась и назвала себя.
— Я знаю, кто ты, — улыбнулся он. — Двенадцатиклассники тебя просто обожают. Когда мой урок следует за твоим, соответствовать нелегко. На твоих уроках им куда интереснее. Не представляю, как ты все это придумываешь. Ты здесь прямо‑таки звезда.
Виктория просияла, довольная похвалой.
— По правде говоря, они не всегда от меня в восторге, — возразила тем не менее она. — Особенно когда даю контрольную без предупреждения.
— В детстве я никак не мог решить, кем стать — физиком или поэтом. Думаю, ты сделала удачный выбор.
— Но я ведь не поэт, — смущенно сказала она. — Обычный учитель. Нравится тебе наша школа?
— Я в восторге! В прошлом году я работал в небольшой школе в Оклахоме. Здесь, конечно, уровень совсем другой. — Виктория уже знала, что Бейли получил блестящее образование — окончил Массачусетский технологический институт в Бостоне. — И еще я с удовольствием открываю для себя Нью‑Йорк, я ведь родом из Техаса. После диплома пару лет жил в Бостоне, потом перебрался в Оклахому. А этот город меня заворожил, — признался он, доедая сэндвич.
— Меня — тоже. Я из Лос‑Анджелеса. Здесь второй год, хотя сама еще многого здесь не видела.
— Может, вместе будем узнавать Нью‑Йорк? — оживился он, и Виктория почувствовала себя польщенной. Трудно сказать, говорил ли он серьезно или это была дань вежливости, но она была бы счастлива пойти куда‑то с таким мужчиной. Правда, за последнее время у нее было несколько свиданий. В Лос‑Анджелесе с одним бывшим одноклассником, но все это было не в счет. Личная жизнь у нее по‑прежнему практически отсутствовала, а среди коллег Джек Бейли был единственным достойным внимания. С самого его появления вся женская часть их коллектива только о нем и говорит. Иначе, как «наш Аполлон», химика за глаза не называют, Виктория сама слышала.
— Почему нет, — небрежно бросила она, не желая демонстрировать свой интерес. Вдруг он приглашает ее просто из вежливости?
— Ты театр любишь? — спросил он. Они поднялись и направились к двери. Бейли был намного выше Виктории, не меньше шести футов.
— Очень! Но мне это не по карману, — честно призналась Виктория. — Хотя иногда все‑таки хожу, чтобы себя побаловать.
— Есть одна авангардная пьеса, которую я очень хочу посмотреть. Говорят, довольно мрачная, но вещь отличная. Я знаком с автором, представляешь? Если ты не занята, может, сходим в эти выходные?
Не хотелось говорить ему, что она свободна не только в эти выходные, а всегда, тем более для него. Его интерес ей льстил.
— Звучит заманчиво, — ответила Виктория с лучезарной улыбкой, уверенная, что дальше приглашения дело не пойдет. Она уже привыкла, что мужчины сначала ведут с ней дружеские беседы, а потом пропадают. Да и знакомиться с холостыми мужчинами ей, в общем‑то, негде. И на работе, и в жизни ее окружение составляли женщины, дети, а если мужчины, то непременно либо геи, либо женатики. Подходящий по всем статьям холостяк — большая редкость. Недаром психолог советует чаще выходить на люди и заводить новые знакомства, причем не только с мужчинами. А так ее мир ограничен рамками школы.
— Свяжемся по электронной почте, — пообещал Джек, после чего оба разошлись по своим классам. У обоих сейчас был урок. Помахав рукой, он отправился в другое крыло, где находились лаборатории, а Виктория мимо кабинета Хелен прошла к себе. Та в этот момент говорила с Карлой Бернини, и при виде Виктории женщины заулыбались. Она на минуту задержалась в дверях.
— Привет, народ. — Она обожала установившийся в коллективе дух неформального общения. Обе коллеги были существенно ее старше, но в школе все постепенно начинают чувствовать себя одной семьей, где более опытных преподавателей воспринимаешь как старших братьев и сестер, а учеников — как младших. Школа — это единый организм.
— Так‑так… Ланч вдвоем с Аполлоном? — расплылась в улыбке Карла. Виктория смущенно кивнула.
— Смеетесь? Сидели за одним столом, только и всего. Оставьте несчастного в покое! Полшколы за ним бегает. Он просто соблюдал приличия. У вас что, локатор включен? Или в преподавательской жучков понаставили? — Все трое рассмеялись. Им ли не знать, что школа всегда полна сплетен, учителя судачат друг о друге, школьники — об учителях, и наоборот. Здесь всем обо всех известно, и что у кого происходит в жизни, ни для кого не секрет.
— Он душка, — прокомментировала Карла, и Хелен согласилась. Виктория закатила глаза.
— Да говорю вам, никакими ухаживаниями тут и не пахнет! Неужели ему приударить больше не за кем? — Все знали, что хорошенькая француженка тоже имеет на химика виды. В этом случае о каких шансах Виктории вообще можно говорить?
— Ему повезет, если он тебя окрутит, — проговорила Карла. Она успела полюбить молодую учительницу, очень уважала Викторию как педагога, хотя той еще многому надо было учиться. Но она уже в первый год прекрасно справилась.
— Благодарю за оказанное доверие! — отчеканила Виктория и прошествовала к себе. Поразительно, как быстро по школе разносятся слухи. Интересно, напишет он ей? Вряд ли. Но поговорить с ним было приятно. Она не думала, что из этого что‑то выйдет, и назавтра, на сеансе у психотерапевта, затронула эту тему.
— Почему это нет? — удивилась доктор Уотсон. — Почему ты считаешь, что он не выполнит своего обещания?
— Потому что это был ни к чему не обязывающий разговор за ланчем. Он уже и думать о нем забыл.
— А если нет? Вдруг он серьезно? Что бы тогда это могло означать, как по‑твоему?
— Вряд ли я ему понравилась. Просто ему скучно в чужом городе без друзей, без знакомых.
— То есть ты считаешь, что годишься только на то, чтобы развеять чью‑то скуку? А если ты ему действительно нравишься?