– Почему бы вам самому прежде не ответить на несколько вопросов? Например, как вы здесь очутились?
Он пожал плечами: даже такое простое движение вышло у него элегантно. На нем был черный свитер и простые черные брюки. У меня возникло странное чувство, будто я вижу его не таким, каков он есть на самом деле: настоящий Кристиан должен быть одет в шелковую рубашку с жабо и кружевными рукавами. Я представила его в цветном жилете, какие носили двести лет назад, в обтягивающих бриджах и сапогах до колена. И непременно с хлыстом в руке – наверняка он умелый наездник.
– Хотел побеседовать с вами. Я не знал, что у вас уже есть посетитель. – Он оглянулся на кота, вылизывавшего брюхо. – Равно как и того, что вам будет неприятно мое присутствие. После небезызвестных вам грустных событий я понял, что многое между нами осталось невысказанным.
– Угу, – кивнула я. Нельзя сказать, чтобы он меня убедил. – К примеру, мы так и не выяснили, чем вы занимались прошлой ночью и как вам удалось так быстро скрыться? Подождите-ка, сперва ответьте на самый главный вопрос: вы – вампир?
Золотисто-карие глаза блеснули, одна бровь дрогнула. Больше Кристиан ничем не выдал своего волнения.
– Я принадлежу к Темному Моравскому братству. Нас еще называют Темными.
Можно подумать, мне это о чем-то говорит!
– Значит, вы вампир?
Вместо ответа он элегантно развел руками.
– Ладно, ставим вопрос ребром: вы пьете человеческую кровь, чтобы выжить?
Кристиан так и обмер.
– Да, – наконец признался он. Его бархатистый голос придал этому слову особую вескость.
– Вы бессмертный?
Он колебался.
– Меня можно убить.
– Как и все живое. Снова перефразирую вопрос: в каком году вы родились?
Он не сводил с меня взгляда.
– В сто двенадцатом году от Рождества Христова.
Я произвела в уме быстрый подсчет.
– Значит, вас смело можно назвать бессмертным. Любите загорать на солнышке?
На его губах заиграла легкая улыбка. Эх, ну почему я не эта улыбка!
– Загорать? Нет. Мне вреден солнечный свет.
– Прекрасно. Выходит, вы, – я принялась загибать пальцы, – пьете кровь для поддержания жизни, более-менее бессмертны и избегаете солнечных лучей. А говорите, не вампир!
– Темных часто причисляют к вампирам, – признал он.
– Вы хотите сказать, что есть одно «но»?
Кристиан улыбнулся еще шире, и я почувствовала, что мне стало слишком жарко в своих уютных трениках.
– Мифология вампиров напоминает историю Темных, но это далеко не равнозначные понятия.
– Ах, вот оно как… Стало быть, вы – добрый вампир? Квазивампир? Этакий вампир облегченного типа? Творите добрые дела? Или тот вампир, что носит на плече боевой топорик, сбивает людей с ног и режет себя на кусочки с целью позабавиться и заодно деньжат заработать?
У Кристиана хватило наглости принять страдальческий вид.
– Никогда не встречался с такой непочтительной женщиной!
– Вы уходите от темы.
– Именно. Откуда в вашем номере взялся призрак кота?
– А где мне его еще держать? – огрызнулась я и тут же пожалела о своих дерзких словах. – Ходят слухи, что в этой комнате обитают привидения. Я пыталась вызвать здешний дух, но вместо этого явился ее кот.
– Так, значит, вот чем вы занимались вчера ночью на постоялом дворе…
– Вы еще не на все мои вопросы ответили.
– Я всегда считал, что диалог строится на попеременном чередовании вопросов и ответов. Я дал несколько ответов, посему теперь имею право спрашивать.
Его высокомерный тон задел меня за живое. Я поднялась и уперла руки в бока.
– Да, вчера вечером я пыталась вызвать духов. Я медиум, и эта моя работа. Если вас интересуют мои успехи, то мне хронически не везет. Пока что мне удалось вызвать лишь этого кота, поэтому будьте с ним поласковее. Может, это не такое уж большое достижение, но больше похвастаться мне нечем. Я пробовала отправить его обратно, но освободительное заклинание почему-то не работает.
Он снова улыбнулся, заставив мое тело (которому Кристиан нравился) вступить в бой с рассудком (которому Кристиан был явно антипатичен).
– Значит, будь я действительно страждущим духом, вы не смогли бы меня освободить той ночью?
Я возвела руки к небу.
– Почем мне знать? Никогда не пробовала освобождать человеческий дух. Я ответила на вопрос, теперь ваша очередь. Чем занимались прошлой ночью вы?
Улыбка сползла с его лица. Он встал и подошел ко мне почти вплотную. Я чувствовала исходивший от его тела жар. Он снял с меня темные очки, долго рассматривал сперва один глаз, затем другой, после чего провел пальцем по моему подбородку. Я хотела отшатнуться, но он обладал какой-то необычайной привлекательностью. Меня словно парализовало. Теплые темные глаза смотрели на меня, палец застыл у меня на шее: казалось, будто от него исходят огненные искры и проникают в мое тело.
– Джой считает, что ты моя Возлюбленная, женщина, предназначенная мне судьбой.
– А-а-а… – выдохнула я.
Я хотела, чтобы он никогда не переставал ко мне прикасаться, но одновременно с этим боролась с собой: не попасть бы под власть его обаяния! Один раз я уже позволила мужчине взять полную власть над собой и больше не повторю этой ошибки. Я шагнула назад, для чего мне потребовалось приложить титаническое усилие. Он прикрыл глаза и уронил руку.
– По-моему, Джой ошибается.
Минуту Кристиан разглядывал меня с каким-то странным выражением, затем кивнул.
– Пожалуй, вы правы. Я бы сразу узнал мою Возлюбленную, так же как и она меня. К вам я ничего подобного не испытываю. Боюсь, придется разочаровать Джой.
– Я уверена, что она как-нибудь переживет, – сказала я слегка хрипловатым голосом. – Да и я тоже оправлюсь, хоть и не сразу.
На его губах снова заиграла полуулыбка. Я и ахнуть не успела, как я очутилась в его объятиях и почувствовала, как его твердые бедра прижимаются ко мне.
– Думаю, никому не станет хуже, если мы проверим, подходим ли мы друг другу, – прошептал он и припал к моим губам.
Одно могу сказать с полной уверенностью: девятьсот лет жизни не прошли для него впустую – целоваться он научился. Сначала его губы были твердыми и властными, потом обмякли. Язык же сперва действовал робко, а потом проник внутрь и начал вытворять такое, на что, по моему скромному опыту, язык просто не способен. Он целовал меня так с минуту, затем отстранился испросил:
– Ты безучастна.
– Верно подмечено. Возьми с полочки пирожок.