— Встаньте туда, чтобы не попасть под горячую руку, — показал он «пятерке». — Из виду не пропадать.
Ворвавшись в казино, омоновцы в камуфляже по привычке заорали во все горло хриплыми надрывными голосами. Слепого, как любителя оперного пения, всегда раздражали эти «вопли индейцев».
У него, как у сотрудника за штатом, удостоверения не было. Звонарев при встрече обещал выдать временно на другую фамилию, но курьера пока еще не прислал. Каланцов и Смольский выступили вперед, держа документы в раскрытом виде. В противном случае омоновцы могли с места в карьер начать работать прикладами.
Офицер омоновцев не порывался изъять удостоверения для проверки, но переписал себе в блокнот данные и велел обоим эфэсбэшникам оставаться на местах до окончательного подтверждения их принадлежности названному ведомству.
От Глеба он потребовал сдать оружие и проехать в наручниках в отделение. Настояния Смольского и Каланцова не помогали.
— Не вам за кого-то ручаться, — заявил омоновец. — В лучшем случае я вас отпущу на все четыре стороны. Дальше пусть начальство разбирается между собой. У нас людей не посылают решать вопросы без документов. Надо и вам приучаться к порядку.
— Я только позвоню, — предложил Сиверов.
— Заберем оружие, наденем браслеты. Из отделения звони куда угодно.
Омоновцев было человек восемь. Они окружили Глеба и его подопечных, отделили их от компании, которую приняли за обычных посетителей, примороженных страхом. Никто из «великолепной пятерки» не спешил рассеивать это заблуждение.
— Я не шучу, — не разжимая губ, произнес офицер-омоновец в камуфляже без знаков различий. — Нет разрешения на оружие, нет служебного удостоверения. Плюс вызов от лица потерпевших, плюс факт насилия. Плюс темные очки — терпеть не могу пижонов в темных очках. Я действую в рамках закона, и ты, дружок, это знаешь.
— Вообще оборзели, — попробовал заикнуться лысоватый «деятель» казино, все еще держась за низ живота.
— А ты заткнись, тебя пока, не спрашивают, — отрезал омоновец.
Едва уловимым движением головы Слепой напомнил подчиненным, что «великолепную пятерку» нельзя выпускать из виду. Лена Ричи уже вернулась к своим традиционным рыжим волосам, черная майка так обтягивает, что даже плоская грудь отчетливо выпирает. В брючном костюме, со скрещенными на груди руками — Вероника. Высокая, со стройными ножками — стерва Маша. Чуть пониже ее и ближе всех к лестнице — «виновник торжества». Стоит бочком, стараясь не попасть в фокус. И еще Денис — словно старинный портрет в полный рост.
— Уважаю тех, кто следует правилам, — признался омоновцу Глеб. — В Москве такие в дефиците. Давай так: забираешь оружие, надеваешь мне наручники. Но звоню я прямо сейчас, отсюда.
Командир в камуфляже, похоже, поверил в принадлежность клану ФСБ широкоплечего русоволосого человека с тонкими губами и серо-стальными глазами. Защелкивая наручники, он не стал заводить Слепому руки за спину, чтобы тому не составило проблем позвонить. Глеб набрал звонаревский номер, но не застал никого на месте — ни самого подполковника, ни сотрудников рангом ниже.
— Это шулер и вор, — лысоватый показал на Мирона ближайшему к себе рядовому омоновцу. — А они с ним в доле, они за него вступились.
— Молчи, урод, — огрызнулась на него Лена Ричи. — Чем ты занимаешься, когда не торгуешь краденым?
На всякий случай Слепой подождал четвертого гудка и дал отбой. ;
— Все, пошли, — командир в камуфляже легонько потянул за цепочку наручников.
— Сейчас. Еще один номер.
— Нет уж, извини. Разговор шел об одном звонке, на десять я не соглашался.
— Ты мне все до копейки выплатишь, — тем временем пообещал лысоватому Митрохин. — Не выплатишь — под суд пойдешь. Думаешь, я мало знаю про ваше заведение? Как вы тут наводки даете, едва только от вас выходит человек с выигрышем.
— Они трое в доле, на прикрытии, — лысоватый попытался внушить свою версию командиру в камуфляже. — А эти для скандала.
— Как ты мне надоел, — вздохнул омоновец. — Садись и молча пиши заявление.
Бросив удивленный взгляд на компанию молодежи, он поинтересовался:
— А вы чего здесь торчите? Здесь не цирк, по-моему. Идите, мне массовость не нужна. Если понадобится, вызовем как свидетелей.
Персонал казино не протестовал. Они смирились, надеясь получить моральное удовлетворение от неприятностей троицы во главе со Слепым.
Зато Каланцова перекосило:
— Потише, начальник. Этим ребятам пока нельзя без нас ходить.
Коротко стриженный, подтянутый командир ОМОНа взглянул на него скептически. Всклокоченные соломенные пряди до плеч лично для него никак не соответствовали облику представителя спецслужбы.
— Да ради бога, валяйте следом. Лично вас никто не держит.
— Вам это дорого обойдется, — Каланцов оскалил свои лошадиные зубы.
— Успокойся, — одернул его Глеб.
Он прекрасно знал, чем кончатся взаимные выяснения между ведомствами. МВД выразит сожаление с некоторыми оговорками, перекладывающими часть вины на сотрудников службы безопасности. Командир ОМОНа получит для вида «строгача», а устно его похвалят: «Молодчина, утер им нос. Так держать!»
Компания уже спустилась вниз в фойе, нисколько не озабоченная судьбой охраны. Вряд ли они попытаются надолго исчезнуть из виду, но сорваться на пару часов с поводка — за это проголосуют быстро и единогласно.
— Выполняйте свои обязанности, — приказал своим Слепой. — Я уж как-нибудь сам справлюсь.
Смольский молча поспешил вниз по витой лестнице, а Каланцов не смог промолчать.
— Сейчас дозвонимся, — пообещал он Глебу. — А вас, товарищ омоновец, мы отлично запомнили.
Мы не злопамятные, мы просто злые, и память у нас хорошая.
— Иди уже! — прикрикнул Слепой.
Вдруг снизу донесся сдавленный окрик Смольского. Потом выстрел, звон бьющегося стекла, короткий визг. Слепой рванулся в сторону окна, Каланцов за ним. Омоновцы разделились: большинство кинулось вниз по лестнице и только двое — к окну, откуда они, возможно, смогли бы быстрей вмешаться.
Слепого никто специально не держал. Сразу стало ясно, что весь прессинг был чистой игрой на нервах, попыткой унизить «дружественное» ведомство.
(Отдернув штору, Глеб слегка поморщился от ударившего в глаза потока солнечного света. Для его обожженной роговицы даже защитные стекла не смогли смягчить удар.
Вглядываться сверху не имело смысла — оружие Глеб отдал в надежде получить обратно через несколько минут. Он был уверен, что ОМОН не станет доставлять его в отделение. Вполне удовлетворятся, препроводив вниз в наручниках. Позволят позвонить из своей припаркованной машины столько раз, сколько потребуется. Вернут оружие и даже извинятся с довольной улыбкой.