В давние времена, когда меня еще не было на свете.
Фенрис покинул Красную Гору и отправился почти той же самой дорогой, которой предстоит следовать нам. Разница лишь в том, что он стоял во главе огромного, непревзойденного по численности войска гномов…
Цимми снова замолчал и прикрыл глаза, словно наслаждаясь воспоминаниями о славных легендарных временах.
— Ну и что дальше? — несколько невежливо спросил Утер.
Цимми ошарашенно моргнул, словно только что проснулся.
— Что?.. Ах да, простите… Так вот, в этой саге го ворится о том, что сами холмы не принадлежат Черному Властелину. Там живут тролли — одно из племен Свободных народов.
— Тролли? — переспросил Утер. Он впервые слышал это название.
— Вы называете их ограми, — уточнил Цимми, и Утер кивнул с новой гримасой отвращения. — А знаешь, как они называют вас, людей?.. Окорока! Ха-ха! Потому что ваше мясо розовое и нежное, гораздо вкуснее, чем мясо гномов!
Фрейр захохотал, забыв о том, что и сам относится к «окорокам», которые для троллей — не больше чем еда. В конце концов его веселость передалась и Утеру.
— Мне совсем не хочется, чтобы меня сожрали тролли, — сказал он, улыбаясь.
— Будь уверен, никому не хочется! — отозвался Цимми. — Поэтому Черный Властелин и оставил им эту территорию. Они нападают на всех, кто окажется в их владениях. Думаю, там не уцелеет и огромная армия.
— И как же поступили Фенрис и гномы Унакха? — спросил рыцарь.
Цимми удовлетворенно улыбнулся — судя по всему, он ожидал этого вопроса.
— Они прошли под холмами. В саге говорится о том, что под холмами есть множество пещер, соединяющих свободный мир с владениями Черного Властелина Это туннели, которые пронизывают холмы насквозь…
— Никогда не видел тролля, — проворчал Фрейр. — Но говорят, что их охраняют стаи черных волков…
Варвар встряхнул головой и неохотно добавил:
— Это они разрушили Скалистый Порог…
Он вытянул руку, очевидно, указывая, где находилось его разрушенное владение, и остальные невольно взглянули туда же — но, разумеется, не увидели ничего, кроме темной стены деревьев и своих собственных теней, причудливо изгибающихся в слабом свете костра.
— Никто никогда не видел тролля, — уточнил Цимми. — Говорят, что один их вид заставляет окаменеть от ужаса любого, кто заблудится в их холмах, и что они пожирают неосторожных путешественников прямо живьем… Я предпочел бы не знать наверняка, правда ли это… Черные волки — настоящие чудовища, а некоторые так громадны, что могут нести на спине гоблина в полном вооружении, словно боевые кони… Но в конце концов это всего лишь обычные волки. Их можно убить.
Цимми невесело усмехнулся, и тут же эта усмешка сменилась гримасой боли. Раненая рука продолжала причинять ему страдания. Потом левой рукой он достал из кожаного мешочка обломок трубки и смесь сухих трав, смягчающую боль.
Утер подвинулся ближе к Ллиэн, которая сидела, опустив голову, и увидел, что она пытается скрыть слезы за густой завесой черных волос. При его приближении она едва слышно всхлипнула и провела ладонью по щекам, потом слабо улыбнулась.
— Что с тобой? — спросил он.
Ллиэн снова улыбнулась, уже более искренне, отчего в уголках ее губ появились очаровательные ямочки.
— Ничего страшного… Я думала о Ллэндоне, моем муже…
Утер прикусил губу. На голубоватой коже Ллиэн все еще поблескивали дорожки слез, глаза были затуманены, подбородок вздрагивал. Несмотря на улыбку, чувствовалось, что она готова вот-вот разразиться рыданиями. Это было так по-человечески…
— Ты его любишь? — спросил он.
Ллиэн кивнула, не глядя на него.
— Мне его не хватает. Я часто думаю о нем. Вижу перед собой его лицо, когда закрываю глаза. Мне хочется, чтобы он смотрел на меня, ласкал меня… Это и есть любовь?
Утер вздохнул.
— Конечно…
— Тогда я тебя тоже люблю,- произнесла Ллиэн и подняла на него ярко-зеленые глаза, в которых сверкали слезы и отблески пламени.
Она провела рукой по его заросшей щеке, и прикосновение холодных пальцев заставило Утера вздрогнуть.
— Я верю…
Всю ночь Амлин-менестрель играл на флейте, обходя улицы города — от крепостных стен до окружающих замок рвов, не пропуская ни одного самого маленького закоулка нижних кварталов. И с рассветом эльфы покинули город, ступая медленно и неслышно. Все эльфы: знатные господа и их слуги, жившие во дворце, уличные фокусники и попрошайки из нижних кварталов, эльфы из Гавани, насмешливые и слегка отстраненные, торговцы и путешественники, музыканты, танцоры и куртизанки. И наутро, когда горожане Лота пробудились, они сразу почувствовали, что им чего-то недостает.
Ненависть, вспыхнувшая в их сердцах, едва успел остыть пепел костра, сменилась стыдом, затем страхом: люди начали опасаться мести эльфов. Они шли по улицам с опущенными головами, избегая смотреть друг на друга, и низкое зимнее небо, затянутое тучами, нависало над ними, словно зловещее предзнаменование. У всех было ощущение свершившегося позора и бесчестия. Словно бы волшебство и красота навсегда исчезли из города. Люди уже не в первый раз чувствовали себя грубыми, неуклюжими и уродливыми (впрочем, знать, пытавшаяся подражать манерам эльфов, и без того всегда называла простолюдинов «рванью»), но сегодня это ощущение угнетало их особенно сильно. И к тому же они боялись кары, слепой мести, которая могла вычеркнуть Лот и его обитателей из мира живых. Вскоре по городу поползли ужасающие слухи. Те, кто стоял далеко от костра, на котором жгли серого эльфа, говорили, что король Ллэндон использовал смертельное заклинание, чтобы избавить его от мучений,- то ли они не видели серебряной стрелы Кевина, то ли не верили, что стрела может попасть в цель с такого расстояния. Те, кого вовсе не было на площади, уверяли, что Ллэндон наслал такое же заклинание на весь город, что скоро с неба посыплются тучи серебряных стрел и все погибнут. Затем они показывали на тяжелые черные облака, нависавшие над Лотом, дрожали от страха и осеняли себя крестным знамением.
Сенешаль Горлуа, узнав о случившемся, лично послал отряд стражи в квартал эльфов и велел обыскать каждый дом снизу доверху. Однако найти никого не удалось — эльфы действительно исчезли все до единого. Тогда Горлуа отправился к королю, и сам Пеллегун, услышав эту весть, содрогнулся.
Когда занялся день, четверо спутников вот уже несколько часов были в пути. Болотный туман сменился резким холодным воздухом, пробиравшим до костей, но зато был полностью прозрачным. Гряда холмов, по которым проходили Черные Границы, отчетливо виднелась вдалеке.
Фрейр шел первым, далеко впереди всех, указывая им путь по единственной дороге, ведущей через лес Иногда он останавливался, чтобы подождать остальных, и тогда они устраивали небольшой привал, чтобы пожевать маслянистые буковые орехи и тем самым хоть немного утолить голод. Через несколько часов пошел снег, еще нестойкий, который таял, едва коснувшись земли, и был больше похож на дождь. Цимми весь дрожал — похоже, у него началась лихорадка. Утер шел деревянной походкой, не чувствуя под собой ног. Даже Ллиэн страдала от холода, голода и усталости.