Кай облачался в свои доспехи.
Выругавшись, Оттар скакнул к окну, выходящему во внутренний двор трактира.
— Вроде никого нет, — сказал он.
— Отступать бессмысленно, — проговорил болотник. — Они все равно настигнут нас.
— Я и не думал бежать! — оскорбленно возопил северный рыцарь, хватая топор. — Я… просто оценил обстановку! Эти поганцы… Посланцы Константина, да?
— Несомненно, — ответил Кай.
— Будет работка моему топору! — свирепо оскалился Оттар. — Ты погляди, брат Кай, этот ублюдочный король совсем нас за слабаков держит. Послал каких-то два десятка гвардейцев и пару магов! Тьфу — две дюжины человек!
— Я не вижу здесь людей, — ответил Кай, поправляя на себе нагрудную пластину.
— Что?! Ты ослеп, что ли, брат Кай? — Оттар снова выглянул на площадь. Силуэт Твари в защитном круге обозначился четче — переход ее из одного мира в другой подходил к завершению. — Одна Тварь, да… И какая мерзкая!.. Но остальные-то — люди! С которыми ты не сражаешься, а потому, — он прикинул в руках топор, — ими займусь я.
— Наши враги — не люди, — договорил болотный рыцарь. — Ибо человек и Тварь не могут стоять рядом, не могут биться на одной стороне. Следовательно, те, кто призвал Тварь, те, кто видят в ней союзника, сами суть Твари.
Оттар непонимающе заморгал.
Дверь в комнату принцессы отворилась. Лития, не вполне еще проснувшаяся, но уже полностью одетая (видимо, спала в одежде), показалась на пороге.
— Что за шум?.. — начала она и, увидев, что болотник облачается в доспехи, осеклась. — Что?.. Что случилось? — выговорила Лития, побледнев.
— Константин, чтоб его… послал за нами еще одну стаю своих псов, ваше высочество, — объяснил Оттар.
— Сэр Кай, вы надеваете доспехи… Это значит?.. — Лития не договорила, испуганно прикрыв рот ладонью.
— А посмотрите в окно, ваше высочество, — посоветовал северянин. — И сами все поймете!
Выглянув в окно, Лития вскрикнула и поспешно отступила назад.
— Не бойтесь, ваше высочество! — отреагировал на это Оттар. — Я… Мы с братом Каем об этих упырях позаботимся!
— Вы последуете за мной, брат Оттар, и вы, ваше высочество, — сказал Кай. — Оставайтесь за моей спиной. Ваше высочество, возьмите вот это. — Он снял с запястья один из своих амулетов: диковинный костяной шарик, внутри которого мерцало что-то лиловое.
Принцесса приняла амулет — он оказался очень легким, почти совсем невесомым.
— Когда я скажу, раздавите его в руке, — сказал болотник. — Только когда я скажу! Не раньше и не позже.
— Опять магия! — прорычал Оттар. — Мне-то она ни к чему. Я буду драться! Наконец-то мне представилась эта возможность! И не при помощи магии, а честным клинком!
— Амулет Нерушимого Кокона даст защиту ее высочеству. Это мощная магия, но действие ее весьма ограничено по времени. Обещайте мне, ваше высочество, что сделаете так, как я сказал.
— Обещаю… — произнесла принцесса.
Она старалась справиться со своим страхом, но все же голос заметно подрагивал.
— Ты пойдешь со мной, брат Оттар, — продолжал Кай. — Ибо никто не может воспрепятствовать тому, чтобы ты с честью выполнял свой Долг. Но обещай мне слушаться во всем. И не отходить от ее высочества ни на шаг.
— Обещаю, — проворчал северянин. — Само собой — ни на шаг. Но обещаю также и то, что сегодня мой топор запоет песню смерти!
Кай кивнул, принимая оба обещания.
— Я… — глубоко дыша, проговорила Лития. — Я тоже… Я…
Рыцари посмотрели на нее.
— Я совсем не боюсь, — сказала принцесса. — И я хотела бы драться. У меня есть меч!
— Ваши слова делают вам честь, ваше высочество, — проговорил Кай. — Но, судя по голосу, вы не достигли еще окончательной решимости. Вы и сами знаете, ваше высочество, что совсем не умеете владеть оружием. Вы не можете драться, это совершенно исключено.
Лития ничего не ответила и склонила голову. Что она могла ответить?
Болотник надел шлем и опустил забрало. Затем поднял свой меч с набалдашником на рукояти в виде головы виверны. Неправильной формы клинок меча тускло блеснул тяжелым багровым отсветом.
Шепчущая Крыса явилась в этот мир полная ненависти и жажды убийства — как и полагается демону. Но жажда должна была ограничиться смертью лишь одного человека — это являлось условием ее появления. Шепчущая Крыса и впрямь отдаленно напоминала крысу. Величиной она, правда, была с буйвола и имела вместо четырех конечностей восемь. Восемь мохнатых лап, удлиненных двумя дополнительными суставами, держали вытянутое тело, которое покрывала не шерсть, а длинные и зазубренные иглы. Раздвоенный хвост, загнутый к морде, покачивался над Тварью, будто жало скорпиона; меж игл на туловище твари сочилась черная слизь, тягучая и маслянистая, как смола. Капли этой слизи, падая на камни площади, тут же испарялись черными струйками дыма с отвратительным коротким шипением, будто камни испускали испуганный шепот… Длинная пасть Твари, вооруженная сотнями мельчайших и гибельно-острых зубов, исторгала странный звук, похожий на нескончаемое хриплое покашливание.
Ругер договорил последние слова заклинания и хлопнул в ладоши.
Крыса, испуская непрерывное лопочущее шипение, пошла вперед — к трактиру. Демон перебирал лапами неровно и спотыкливо, и тело его на ходу неравномерно раскачивалось и прогибалось до самой земли. Пластины, что покрывали брюхо Твари, скрежетали о камни. Когда до двери в трактир осталось около десяти человеческих шагов, Крыса присела на две пары задних лап и прыгнула.
Она проломила стену — деревянные обломки разлетелись далеко вокруг, и тем, кто был на Веселой площади в тот час, открылось внутреннее убранство трапезной. Крыса снова подалась назад, повернула ужасную морду в сторону ведущей на второй этаж лестницы и хрипло зашипела… Магам, практикующим жуткое искусство призвания демонов, было известно, что об иглы, заменяющие Шепчущей Крысе шерсть, ломается самый крепкий меч, а брюшные пластины Твари невозможно проломить никаким человеческим оружием, даже заговоренным. Осталось только считать удары сердца, за которые демон покончит со своим противником…
Ругер принял из рук Гарота кубок с вином и присел на скамью. Он старался держаться так, как и задумал: словно происходящее было всего лишь представлением, актеры которого могут повредить лишь друг другу, но не зрителям. Но и Ругеру стало очень не по себе, когда Шепчущая Крыса сделала первый прыжок. На самом деле он участвовал в призвании демона из Темного мира только однажды, и рядом с ним тогда находились маги, гораздо сильнее его самого. А сейчас, несмотря на ясно ощущаемую мощь в собственном теле, Ругер волновался. Кубок в его руках немного дрожал, когда маг сделал первый глоток.
Момента, когда перед Крысой появился закованный в черные латы рыцарь, он не заметил. Он услышал лишь, как яростно завизжал демон. Ругер почувствовал, как от нечеловеческого звука под ним мелко затряслась скамья. Рыцарь взмахнул мечом навстречу оскаленной пасти, раздалось оглушительное лязганье, и в одну из устоявших стен полетели веером сразу несколько десятков выбитых зубов Твари. Зубы эти, вонзившись, мгновенно истаяли, оставив после себя в дереве множество черных отверстий, а Тварь, не переставая визжать, попятилась.