Прямо перед ним стоял, расставив костистые длинные лапы, чудовищный пес размером с хорошую лошадь. Был этот жуткий пес багрово-красным, точно с него живьем содрали кожу — обнаженные мышцы подрагивали в густом оплете синих вен, по которым заметными крупными толчками бежала тугая кровь. Но страшнее всего была башка твари. Собачьи и человеческие черты смешались в ней. Словно какой-то сумасшедший скульптор, лепя голову собаки, в середине процесса передумал, принялся перекраивать зверя в человека, да так и бросил. Громадные челюсти, усеянные множеством мелких треугольных зубов, соседствовали с совершенно человеческим носом, из вывороченных ноздрей которого поднимались тонкие нити черного дыма; крохотные глазки, мутно-белые, точно слепые, торчали прямо из глазниц, а белые хрящи ушей поднимались над ужасной башкой, словно рога.
Поодаль от демона стоял, лениво покачивая искрившуюся голубым заговоренную цепь, заклинатель в костяной броне. Ризика поразило то, что Серый маг улыбался.
Демон разинул пасть и протяжно завыл. А потом, мягко переступив лапами, двинулся к пареньку, и тот провалился в спасительную пропасть обморока.
Очнулся Ризик оттого, что его волокли за шиворот. Мало чего соображая, дернулся, но выяснилось, что тащил его не ратник, а какая-то баба с красным, будто обмороженным лицом.
— Ногами, ногами… — тонким голосом говорила баба, — давай, сынок, ступай. А падать нельзя… Ежели на земле окажешься, тут же тебе и конец… Нельзя падать…
Ризик споткнулся, но выровнялся. Его толкнули в спину, он оглянулся и увидел, что идет в длинной-длинной веренице людей, связанных друг с другом веревкой, петли которой охватывали их шеи. Тотчас Ризик ощутил, что его горло перетянуто такой же петлей. «Сколько же пряталось в этом лесу? — пронеслась в голове мысль. — Кажется, что половина города…»
Ратники с обнаженными мечами шли по бокам от вереницы. Красного демона нигде видно не было.
Их вели к храму Вассы, который окружали маги в серых балахонах. Серые стояли безмолвным кольцом, только место у широко распахнутых ворот было свободно. Серые не переговаривались между собой, их лица были сосредоточенны и серьезны, точно маги готовились к чему-то большому и важному.
Людей набили в храм так плотно, что если бы кто-то лишился чувств, то не нашлось бы ему места упасть. Ворота закрыли и, судя по звукам снаружи, подперли большими камнями. Детский плач и женские причитания гулко отдавались меж сужающихся кверху стен и высоким потолком. Мужчины растерянно и подавленно молчали. Желтый луч полуденного солнца золотил головы стоявших в центре. Шло время, но ничего не происходило. Ризик погрузился в какую-то странную оторопь. Ему словно стало безразлично, что сейчас произойдет — столько ужаса впитал его разум за последние сутки, что теперь у паренька осталось сил только бесчувственно фиксировать происходящее. Васса Повелительница Бурь взирала со стен на стиснутых людей равнодушно и пусто.
— Не начинают, — сказал кто-то рядом с Ризиком, явно имея в виду Серых, — потому как ждут, пока ратники в город вернутся…
Паренек с трудом повернул голову и увидел говорившего — незнакомого мужика с растрепанной бородой, такой черной, что на смертельно бледном лице она смотрелась неестественно — будто приклеенная. Со лба мужика катились крупные капли пота, выпученные глаза бегали из стороны в сторону.
— Все погибнем, — с трудом дыша, говорил словно с самим собой чернобородый, — все! Его величество прогневали — вот и погибнем…
— Заткнись! — со злобой крикнули ему. — Светоносный Вайар не допустит, чтобы этакую прорву народа ни за что ни про что уморили!
Бешеные глаза чернобородого вспыхнули смехом.
— А боги давным-давно про людей забыли! — задыхаясь, выговорил он. — Давным-давно взоры богов на землю не падали!
Мужик забормотал что-то совсем неразборчивое, и Ризик отвернулся.
А за стенами храма, расписанными изнутри изображениями хозяйки небесных стихий, раздалось неясное гудящее пение. Плач смолк — люди пытались услышать хоть что-то, что помогло бы им понять, какая участь их ожидает. Пение становилось громче, уже можно было разобрать отдельные слова, вроде бы знакомые, но перепутанные так, что никакого смысла в них не было… Или был — но недоступный человеческому разуму, предназначенный не для людей…
А потом стало слышно странное цоканье по стенам храма, поднимающееся вверх цоканье — точно кто-то взбирался на увенчанную копьями крышу храма, втыкая острые ножи в трещины плит.
И вот тут в храме натянулась абсолютная тишина. Слышно было только пение снаружи да голос бородача.
— Все погибнем! — хрипло выдыхал чернобородый. — Всем нам конец! Ибо прогневали его величество… Ибо следовало склониться перед его величеством… Давайте, братья и сестры, взмолимся о прощении! Быть может, его величество простит нас! Ваше величество!!! — завыл он, поднял голову к солнцу, заглянувшему в дыру на крыше.
«Сумасшедший, — вяло подумал Ризик о чернобородом. — Свихнулся от страха».
— Ваше величество! — выл мужик. — Ваше… величество!..
И вдруг в вое этом, полном отчаяния и мольбы, появилось что-то еще, какое-то удивление, заставившее многих задрать головы. Посмотрел вверх и Ризик.
Высоко над головами людей, под самой крышей, прямо в воздухе колыхалась, точно в воде, темная скрюченная фигура. Ризик разглядел кривой, похожий на клюв нос, раскинутые руки с длинными, еще более удлиненными за счет когтей пальцами.
Почти все закричали, и в этом шуме уже ничего нельзя было разобрать.
И тотчас на мгновение стало темно. Кто-то или что-то закрыло круглое отверстие в крыше храма Вассы. А когда снова полился в башню, будто в колодец, солнечный свет, люди увидели покрытое густой серой шерстью несуразное существо, напоминавшее медведя, но намного превосходившее его размерами. Очень крупная косматая голова была почти лишена лба, глаз из-за косм видно не было, а из полураскрытой пасти торчали вразнобой зубы, длинные и мелкие вперемешку. Конечности, чересчур долгие для туловища, оканчивались мощными крюкообразными когтями. Существо медленно ползло вниз по стене, по-паучьи перебирая лапами.
— Это Космач! — услышал Ризик чей-то голос. — Это Клыкастый Космач, демон королевского воинства!
Слуга из трактира «Брюхатая Кобыла» людской массой был притерт к той стене, по которой полз вниз демон. Пять или шесть тел отделяли его от стены.
«Я буду одним из первых», — безо всякого страха подумал Ризик, оглушенный пронзительными воплями.
Клыкастый Космач, спустившись почти к головам людей, глубоко и прочно вонзил когти трех лап в стену, а четвертую — нижнюю — запустил в толпу, как человек запускает руку в кадушку с огурцами. Ризик на лице почувствовал движение воздуха, ощутил едкую вонь — и закрыл глаза. А когда открыл их, увидел над собой дергающиеся ноги того самого чернобородого, нанизанного на когти-крюки демона. Космач медленно поднял еще живого человека к пасти и с хрустом выкусил у него грудную клетку. Кровь брызнула густым веером, но не окатила Ризика, как он ожидал. Тяжелые капли, вращаясь, поплыли вверх, словно пузыри воздуха со дна озера. Темная фигура там, наверху, впитала кровь.