Когда Кай вернулся, Ранк уже закончил обрабатывать свою рану. Парень сидел, теребя пальцами лепешку — точно какая-то дума беспокоила его настолько, что отвлекала от голода.
— Ты хочешь что-то еще сказать мне, брат Ранк? — спросил Кай.
— Я рассказал тебе все, что важно, брат Кай, — ответил Ранк, но полной уверенности в его голосе Кай не услышал.
— Что ж, — проговорил он. — Болотнику не след попусту трепать языком. Возвращайся в Крепость, брат Ранк. Путь свободен от Тварей, но все равно — подай знак воинам на сторожевых башнях, как только у тебя будет такая возможность.
— Разве ты не пойдешь со мной? — удивился Ранк.
— Я пойду к Красным Столбам, — сказал Кай. И ему опять показалось, что Ранк хочет сообщить ему что-то еще.
Они попрощались — и сделали уже каждый по нескольку шагов в противоположных направлениях, когда Ранк вдруг обернулся. Услышав это, обернулся и Кай.
— Брат Кай… — позвал Ранк. — Я… Ты… наверное, ты должен знать и это. Во время того боя в Змеиных Порослях мне почудилось, что у кромки воды, на суше Красных Столбов… стоит человек. По крайней мере, — заторопился объяснить парень, — я видел фигуру, похожую на человеческую, в клубах тумана.
— Этого не может быть, — спокойно ответил Кай. — Возможно, в Большом Мире, но здесь…
Он замолчал, не закончив фразы. Последнее время столько уже раз то, чего не может быть, оказывалось самой что ни на есть реальностью.
— Магия Тварей мутит рассудок, — сказал Кай, — и мы начинаем видеть то, чего нет. Я думаю, брат Ранк, этот человек появился не в Красных Столбах, а в твоем сознании.
— Скорее всего, так оно и было, — с облегчением ответил Ранк.
Ее высочество принцесса Лития стояла спиной к озерному берегу. Это озеро, располагавшееся всего в получасе ходьбы от Укрывища, жители Туманных Болот называли Мертвой Водой. Кроме поганых сороконожек, не годящихся в пищу, да полосатых тритонов, никакой другой живности в озере не водилось. Не было здесь даже змей, чей яд можно использовать для варки целебных снадобий. Не так давно на месте озера стоял небольшой лесок, в котором охотники стреляли птицу, но поднявшаяся из-под земли вода затопила его. Что-то не так было с этой водой, маслянисто-тяжелой, воняющей тухлятиной, — и лесные деревья погибли необычно скоро. Не прошло и полугода, как они превратились в гнилые пни и черные коряги, воздевающие из покрытой зеленоватой дымкой воды кривые лапы-сучья. Мертвая тишина воцарилась над Мертвой Водой — мошкара, болотные комары и стрекозы отчего-то тоже невзлюбили это место. А поскольку исчезли насекомые, пропали и птицы. Редко кто из жителей Укрывища ходил на это озеро.
И сейчас Лития, стоя на берегу с черной повязкой на глазах, не видела и не слышала ничего. Только изредка позади нее с тихим всплеском всхлипывала донная грязь да доносился негромкий деревянный стук.
Кожаная одежда Литии, в которой еще несколько дней назад не стыдно было показаться на городских улицах, сейчас выглядела довольно плачевно. На локтях и коленях зияли большие дыры, требующие заплат; кроме того, на куртке и штанах виднелось множество прорех поменьше. Золотые волосы принцессы, скрученные сзади в пучок, уже давно нуждались в том, чтобы их хорошенько промыли от навязшей в прядях грязи. Ее высочество старалась стоять ровно, но ноги ее, нывшие из-за множества синяков и ссадин, подгибались сами собой; спина, точно налитая свинцом, кривилась от напряжения. В первые дни Мастер сказал ей, что очень скоро она получит ответ на свой вопрос. Воодушевленная этой похвалой, Лития спросила тогда у Куллы: а можно ли понять, что скрывает от тебя лгущий собеседник?.. «Если таково будет ваше желание, я научу вас», — ответил ей Мастер.
С тех пор тренировки стали разнообразнее — и стало их вдвое больше. Кроме Мастера Кулла принцессу взялись обучать еще двое Мастеров. Вчерашним утром Лития почувствовала, что силы ее иссякли и у нее не получится даже встать с лежанки и выбраться из хижины. Но силы каким-то чудом нашлись. Упав вечером того же дня на колючую солому лежанки, Лития бессильно заплакала — слезы потекли сами собой. Тело ее болело все, целиком. Казалось, мышцы, набрякшие кровью, слиплись между собой и обездвижились; кости гудели, точно дрожа в плену воспаленной плоти; болела даже кожа, а волосы, словно принявшись расти в обратном направлении, кололи череп. И принцесса поняла: больше она не выдержит. Но утром настал новый день — боль отступила, и Лития покинула свою хижину для новой порции мучений. Только вот былой уверенности в том, что эти мучения наполнены смыслом и необходимы для нее, уже не было.
Позади принцессы плеснуло громче. Мастер Кулла выбрался на берег. Обычная его груботканая рубаха и короткие портки сплошь были вымазаны черной густой грязью. Грязь покрывала и босые ноги, до самых колен — казалось, что Мастер обут в черные сапоги из мягкой лоснящейся кожи.
— Можно начинать, Мастер? — не оборачиваясь, спросила Лития. Ей очень хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
Кулла оглянулся назад и сощурился, придирчиво оглядывая творение рук своих.
От берега к большому трухлявому бревну, дохлым крокодилом выглядывающему из воды, тянулась зигзагообразная дорожка, означенная узкими жердями, положенными на пни. В нескольких местах дорожка зачем-то разветвлялась, приводя на пни, с которых не было иного хода, как только вернуться обратно или шагнуть в воду. В некоторых местах от пня к пню не было перекинуто жерди, и, чтобы перебраться, нужно было прыгать. Для умелого акробата пройти по такой дорожке не составило бы ни малейшего труда. Да и обычный человек, скорее всего, прошел бы десяток шагов до бревна по кратчайшему пути и столько же обратно, ни разу не оступившись и не соскользнув с жердей в молчавшую внизу темную воду.
Мастер улыбнулся сам себе и встал напротив принцессы.
— Да, ваше высочество, можно начинать, — сказал он. — Снимите повязку, но не оборачивайтесь.
— Я помню, — сказала Лития и, стянув повязку, несколько раз моргнула и протерла глаза.
— Слушайте меня, ваше высочество, — проговорил Кулла, — и не забывайте следить за движениями мышц моего лица.
— Я помню, — повторила Лития.
— Ваша задача — добраться до бревна и вернуться обратно, — медленно продолжал Мастер. — Для этого вам нужно пройти два пня, не меняя направления, затем свернуть направо. Затем прыгнуть на расстояние двух шагов и пройти еще два пня влево. Затем снова прыгнуть…
То, что говорил Кулла, странным образом не вязалось с действительностью. Если бы принцесса вздумала следовать данным ей указаниям, она бы точно оказалась в воде, не пройдя и половины пути. Договорив, Мастер Кулла спросил Литию:
— Вы все уяснили, ваше высочество? Или мне повторить?
— Не нужно повторять, — помолчав немного, точно для того, чтобы обдумать слова Мастера, сказала Лития. — Я все уяснила.
— Тогда наденьте повязку.
Принцесса вернула на лицо повязку, Кулла проверил, достаточно ли плотно она прилегает; потом взял золотоволосую за руку и помог ей спуститься с берега. Он поставил Литию прямо перед жердью, один конец которой утопал в иле, а другой опирался на ближайший пень.