Эрл встрепенулся.
— Я останусь здесь, Рубиновый Мечник, — поспешил ответить он. И положил руку на рукоять меча.
Неожиданно и страшно изменился облик эльфа в то же мгновение. Зеленые волосы вздыбились, а из-под маски плеснуло ядовитое шипение. Подчиняясь инстинкту, Эрл отшатнулся и выхватил из ножен меч. Тонкий клинок тотчас сверкнул в руке эльфа…
То, что произошло потом, как-то выскользнуло из памяти горного рыцаря. Вой и рычание идущих на приступ демонов ввалились в его уши, и только тогда Эрл сообразил, что до этого он не слышал ничего, кроме голоса эльфа.
Сам Аллиарий пропал. Исчезла и его горгулья. Граф Боргард, обалдело смаргивая, смотрел на здоровенный двуручный топор в своих руках.
Несколько ударов сердца Эрл не мог понять — говорил ли он с Призывающим Серебряных Волков или это только ему привиделось. А затем увидел вонзенный в камень меч с рубиновой рукоятью, меч, лезвие которого было тонким, точно волос из гривы единорога.
От сверкающего клинка побежали по серой земле серебряные блики. Блики запрыгали по камням, отдаляясь от клинка, но не угасая, а становясь все ярче и больше — наполняясь жизнью. Спустя мгновение они приняли вид очень крупных животных, словно вылитых из живого серебра. Сияние, которое испускали эти существа, слепило глаза.
Эрл сквозь зубы пробормотал ругательство. Лицо его пылало. Боргард попался ему на глаза.
— Как это?.. — проговорил граф, изумленно осматриваясь. — Откуда это?..
— Не время для разговоров! — крикнул ему Эрл. — Время для великой битвы!
Стая серебряных волков обрушилась вниз со скальных отрогов — прямо на орду воющих демонов.
Ох и натерпелся страху гончар из славного города Дарбиона в это утро! Сначала-то он чуть не заснул, лежа на липком от крови дощатом полу среди полуживых гвардейцев. Но не успел однорукий возница провезти телегу и половину дороги — земля задрожала так, что деревянные колеса запрыгали, словно телега понеслась вниз по щербатой лестнице. Осмелившись высунуть голову за борт, Равв едва не лишился чувств от ужаса — в мертвенном свете холодного утреннего солнца прямо на них катилась лавина чудовищ, спущенных со своих заговоренных цепей. Равв нырнул обратно на днище, закрыл голову руками и попытался молиться. Но слова молитвы путались и вязли в окостеневшем рту. Сколько продолжался весь этот кошмар, Равв точно сказать бы не смог — время для него остановилось. Он будто оказался в гулкой полости громадного барабана, по которому лупило не менее сотни палок — так сотрясала его тело дрожь ужаса. А когда вокруг стало потише, несчастный ополченец не сразу поверил в то, что и на этот раз остался в живых.
Не решаясь выглянуть и осмотреться, он почувствовал, что телега, кажется, не движется. А он сам, до того лежавший вроде бы на дне телеги между двумя стонущими ранеными, сейчас почему-то оказался прижатым к борту — и никто рядом с ним не стонал. И ветер, ранее не проникавший за тележные борта, теперь трепал его волосы и леденил конечности.
Потом наверху что-то захлопало и затрещало. Стрелы тонкого режущего свиста полетели с небес, и облака зашевелились булькающим клекотом. Равв все-таки поднял голову. И обнаружил, что лежит на обломках телеги, вокруг которых раскиданы мертвые тела. Ноги одного из мертвецов покоились на спине гончара. Поодаль валялась какая-то кровавая лепешка с уродливо вывернутыми конечностями, оканчивающимися копытами. Однорукого возницы нигде видно не было. Равв сообразил, что каким-то образом опять выжил, попавшись на пути орде демонов, но радости по этому поводу не испытал.
Потому что небеса все так же исходили свистом и клекотом.
Равв вспомнил, что уже слышал такое — в Агаре, в ту гиблую ночь, когда город подвергся налету… мятежных магов, вырядившихся как эльфы, — так объяснили после ополченцам гвардейские капитаны. Тогда Равв удачно спрятался в ворох соломы в углу сарая, который ему и еще полусотне таких же ополченцев определили в качестве казармы, — спрятался и заткнул уши, чтобы не помереть от испуга. Теперь прятаться было негде. Теперь нужно было бежать — подальше отсюда и как можно быстрее.
И Равв побежал.
По голой равнине — сколько хватало взгляда — метались громадные тени. Ополченцу почему-то казалось, что даже прикосновение тени способно оборвать тонкую нить его драгоценной жизни, поэтому на бегу он то и дело менял направление, как преследуемый охотничьими псами заяц. Постоянно что-то вспыхивало и трещало, озаряя равнину мгновенными всполохами. Лохмотья горелой плоти сыпались с неба. Фрагменты тел Смрадокрылов шлепались о землю и разлетались брызгами черной слизи. Стальные перья, напоминающие кривые клинки, вращаясь, глубоко вонзались в мерзлую твердь.
Страшный бой гремел в небесах.
Вверх Равв рискнул взглянуть один-единственный раз. А взглянув, ахнул:
— Эльфы! Сожри меня Харан — эльфы! — и припустил еще быстрее.
Бугры шатров королевского лагеря, приближаясь, раскачивались и подпрыгивали в глазах Равва. Этот лагерь был единственным ориентиром, которым располагал в бешеном своем бегстве ополченец. Единственным местом, где он мог бы найти спасение от бушевавшего вокруг сумасшествия… Хотя — судя по тому, как беспорядочно бегали люди между этими шатрами — и в лагере вряд ли было возможно спастись. Но больше бежать было некуда…
Когда наверху прекратился грохот, свист и клекот, когда перестали озарять равнину вспышки магического огня, — Равв не заметил. Просто в какой-то момент он обратил внимание на то, что среди шатров лагеря прекратилась паническая беготня. Капитаны выстраивали отряды гвардейцев, а маги в серых балахонах и остроконечных колпаках соединились в живые кольца, сцепившись друг с другом за руки. Тогда-то и понял Равв, что, кроме завывания ветра, не слышит ничего. И сразу же увидел сияющих в свете солнца горгулий — несколькими широкими клиньями они с воздуха атаковали лагерь. Зеленоволосые всадники восседали на горгульях.
«А Смрадокрылов-то, видать, больше нет в этом мире…» — догадался Равв.
И немедленно рухнул на землю, запнувшись о торчавшие из земли камни одного из множества гномьих колодцев, раскиданных по равнине. Боли в ушибленной ноге ополченец не почувствовал. Он сидел на земле, с раскрытым ртом уставясь в сторону лагеря.
Потому что из центра кругов, образованных взявшимися за руки Серыми, рванули к небу лохматые столбы небывалого остро-синего цвета. Более десятка таких столбов пронзили небо над лагерем.
Равнину окатило ослепительной голубой волной. А столбы, трепеща, загудели и стали разрастаться на вершинах гигантскими щупальцами. Щупальца зашарили в головокружительный выси, точно ища подходящую жертву, чтобы схватить ее и уничтожить.
Никогда ничего подобного Равв в своей жизни не видел.
Эльфы на своих горгульях бросились врассыпную, разбив стройные клинья.
И Равв услышал где-то рядом с собой оглушительный скрип. Так, наверное, должны скрипеть, открываясь, врата в царство демонов, где правит жуткий Темный Харан. Земля вдруг встала на дыбы и сбросила с себя Равва.