Когда он взял на себя ответственность за нее.
Этот горький привкус на языке… Найл знал – это страх. И ничего не мог с этим поделать.
Воздух в приемной был густым и горячим. Из-за него. Гнев так и рвался на свободу.
Самоконтроль держался на волоске.
Нужно увидеть Холли. Коснуться ее.
– Найл, остынь.
Опять этот уродский человечишко-детектив. Найл крепче сжал кулаки. Черт, швырнуть его в окно… легче легкого. Скажет Каре, что это был несчастный случай. Всего-то делов.
– Рана поверхностная. Я видел ее своими глазами… ничего страшного.
Лучше б так и было.
Слишком часто. Слишком часто Холли чуть не становилась жертвой убийцы.
Какого хрена?
После нападения на клуб Найл думал, что охотник наметил его своей жертвой.
Но он ошибался, и расплачивается за эту ошибку Холли.
Нечистые умрут.
Послание было ясным и доходчивым, но на снимке он был не один. Там еще была Холли.
Ублюдок знал ее секрет – даже когда сама она не догадывалась – и занес ее в свой список.
Пришло время прикончить урода и испепелить его душу.
– Прошерстите улицы, – приказал Найл демонам. – Найдите его. – Они точно знали, о ком он ведет речь. – Мне плевать, кого надо подкупить или изувечить…
– Кхм, Найл, – глаза Брукса стали огромными от удивления.
– Найдите его.
Парочка кивнула.
Найл ткнул пальцем в Брукса. За спиной послышался перезвон стекла. Прощайте, окна. Ничего не поделаешь.
– Скажи своему напарнику, что сезон охоты снова открыт. И на сей раз я первым доберусь до добычи.
Оборотень сразу поймет, что он имеет в виду. В прошлый раз право убить подонка завоевал Гит. Но не сейчас.
Сейчас именно он отправит ублюдка в ад.
Никто не имеет права трогать Холли. Никто не имеет права пускать ей кровь.
Ни один гребаный урод.
– Найл, успокойся.
Он развернулся на звук знакомого голоса. Тихого и умиротворяющего.
Кара.
Демоница-суккуб стояла в дверях. Ее светлые волосы излучали сияние, казалось, над ее головой завис нимб. Абсолютный идеал. От макушки до кончиков алых ногтей на ногах. А его не волнует. Ни капельки.
Ни ее тело. Ни ее чары.
Потому что он уже давно не тот демон, что раньше.
– Он попытался ее убить.
Справа послышался приглушенный вскрик. Мать Холли. Приехала несколько минут назад. Руки начинают дрожать сильнее каждый раз, как она смотрит на двери отделения скорой помощи. Она не разговаривала с ним, да и сам Найл не совсем понимал, что мог бы ей сказать.
Да, наверное, не стоило произносить это перед ней, но…
Он был напуган.
Время утекало, Найл чувствовал это.
«Я ее не потеряю».
Кара шагнула вперед.
– Брукс не позволит этому случиться.
– Нет, это я не позволю, – отрезал Найл.
Уж кто-кто, а Кара должна бы понимать, она же в курсе, что он делал в прошлом. Он не из тех, кто стоит в стороне и ждет, пока кто-то другой…
– Найл, не стоит снова катиться по этой дорожке.
Она стояла прямо перед ним. Говорила тихо. Он знал, что Кара не хочет, чтобы их кто-то услышал.
А ему было плевать.
Но он все равно сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки.
– Позволь полиции заняться этим делом, – прошептала Кара, положив ладонь на его руку. – Я не хочу… Найл, ты должен вести себя осторожно.
Она знала, что он уже сделал, и хранила его секреты. Когда убили Нину, он отомстил убийце. Нельзя сказать, что смерть подонка была легкой.
Месть никогда не бывает чистой и опрятной.
– Каждый раз пересекая черту, ты теряешь частичку своей души. – Кара не спускала с него глаз. – Будешь продолжать в том же духе – ничего не останется.
Найл покачал головой.
– Он решил поднять на нее руку. – Выбора нет. Нельзя рисковать и ждать следующего нападения. Проклятие, сколько еще атак Холли сможет пережить? – Он убивает демонов в моем городе, делает такое… тебе лучше не знать, что именно. – Найл был уверен, что коп не вдавался дома в детали о том, что охотник вырезает у жертв органы. – Его надо остановить.
Но сначала его надо найти.
Еле уловимый аромат лаванды.
Найл резко обернулся. В дверях стояла Холли. Бледная, глаза огромные. Именно там секунду назад была Кара, но…
Все совсем по-другому.
Она не создана ходячим искушением, как суккуб. Волосы как яркое необузданное пламя. Губы сжаты, почти бесцветны. Одета в больничную одежду. Худые руки скрещены на груди.
Самое прекрасное создание из когда-либо им виденных.
Найл подошел к Холли. Крепко прижал к своему телу, почувствовав биение ее сердца. Хрупкость.
Как же он ее хочет. Поцеловать, взять… убедиться, что с ней все в порядке.
Ему просто хотелось… обнять ее. Чтобы каждую секунду чувствовать ее дыхание. Чтобы знать – все хорошо.
– Кончай так со мной поступать, – прохрипел Найл, запечатлев на ее макушке поцелуй.
– Я постараюсь, – ответила Холли тихо и спокойно, как… Холли. Как его Холли.
Его губы дернулись в улыбке.
Пропал. Полностью растворился в ней.
Он обхватил пальцами ее подбородок. Приподнял. И поцеловал Холли.
Это предполагалось как легкий и невинный поцелуй. Нежный. Сейчас такой был бы в самый раз.
Но Найл не был нежным мужчиной. И слишком нуждался в том, чтобы снова почувствовать ее вкус на языке.
Грубо и неистово – вот его стиль.
И ее. Потому что Холли ответила так же рьяно.
Воздух в комнате позади них сгустился еще больше. Тишина оглушала.
Он обнял хрупкое тело еще крепче, из горла Холли вырвался тихий стон. Вздох, стон, всхлип… и Найл захотел ее еще больше.
Подняв голову, он осознал, что потерял счет времени. Да и плевать. Лицо Холли снова порозовело, в глазах заискрилась жизнь.
Так-то лучше. Намного.
Сзади раздалось покашливание.
Найл повернулся, не выпуская Холли из рук.
– Детка, как ты? – спросила ее мать.
– Мам, я в порядке.
Улыбка Холли была не слишком убедительной.