«Зато аукцион имеет обязательства перед продавцом», — подумал я. Но сейчас было не время спорить.
— Ну и вот, мы раскрутили эту штуку, и дела с каждым днем шли все лучше и лучше, а потом однажды... по-моему, это было как раз перед первым аукционом годовиков в Ньюмаркете... — Он умолк, припоминая.
— Так что же произошло? — спросил я.
— Вик был какой-то... я не знаю... взбудораженный и напуганный одновременно.
— Вик — напуганный? — недоверчиво переспросил я.
— Ага. Вроде как напуганный. И при этом возбужденный. Словно кто-то предложил ему сделать что-то, что он и сам хотел сделать, но знал, что это нельзя.
— Как забраться в чужой сад за яблоками? Файндейл отмахнулся от этого детского сравнения.
— Это тебе не яблоки. Вик сказал, мы заработаем такую кучу денег, что все, что мы получали до того, покажется семечками. Он сказал, что можно заключить сделку с заводчиком, у которого есть жеребенок от Транспортера — настоящая конфетка!
— Это была идея самого Вика? — спросил я.
— Я думал, что да... я не знаю... Во всяком случае, все вышло как по маслу. Вик дал мне пять тысяч только за то, что я участвовал в торге, а сам положил себе в карман штук двадцать...
— А по-моему, тридцать...
— Да нет... — Файндейл удивленно остановился, потом продолжал, уже медленнее:
— Нет... Я помню, как он говорил... десять тысяч пошло тому парню, который составил соглашение между Виком и владельцем жеребенка. Я сказал, что это слишком дорого, а Вик ответил, что совет опытного человека стоит денег.
— И часто он платит за советы? Файндейл кивнул:
— Постоянно.
— И охотно?
— Чего? Да, конечно.
— А его не шантажируют? Файндейл брезгливо поморщился.
— Я бы сказал, что нет. Чтобы какой-то мелкий шантажист сел на шею Вику?!
— Нет... но похоже на то, что Вик получает огромные взятки от заводчиков и прочих продавцов и сам платит взятки кому-то другому «за советы».
Файндейл нахмурился.
— Да, пожалуй, можно сказать и так...
— А кому — ты не знаешь?
— Не знаю.
— И давно ли он получает эти советы?
— А мне-то откуда знать? Уже год, наверно. А может, и два.
— Так что переменилось полтора месяца назад?
— Вся эта история с тобой. Вик вдруг сказал, что пришло время от тебя избавиться. Либо избавиться раз и навсегда, либо заставить тебя присоединиться к нам и получать свой кусок от общего пирога. Мы все думали, что, если чуть-чуть на тебя нажать, ты присоединишься к нам. Понимаешь, тебе ведь не было смысла упрямиться. Тебе же хуже. Джимини Белл теперь кричит, будто с самого начала утверждал, что ты никогда не согласишься, но это все брехня. Этот мелкий ублюдок на самом деле тогда говорил, что ты человек довольно уступчивый. Настоящая тряпка, говорил он. Всегда готов расчувствоваться. А теперь говорит, будто предупреждал, что ты крепкий орешек! Тварь брехливая.
— А Вик с этим своим знакомым каждый день встречался?
— Не могу сказать.
— А ты подумай. Он подумал.
— Я бы сказал, что он почти каждый день либо встречается с ним, либо говорит по телефону. Видишь ли, Вик всегда устраивает дела быстро, вот как тогда с той лошадью, которую ты купил в Аскоте...
— А как он это устроил?
Файндейл поморщился. Заерзал на стуле. Я подвинул к нему сигареты и постарался сделать вид, что этот вопрос меня лично совершенно не касается.
— Ну... Вик сказал, что ты покупаешь лошадь для миссис Сэндерс и он этого терпеть не намерен, потому что она выходит замуж за Константина Бреветта, а это его территория.
— Когда он это сказал?
— На аукционе в тот день, когда ты купил Катафалка.
— Он уже тогда нанял Фреда Смита? Файндейл поколебался.
— Он знал, что Фред Смит отберет любую лошадь, которую ты купишь. Да.
— Вик нанял Фреда Смита сам?
— Понимаешь, я правда не знаю. Вик говорил, что это не он, но я не знаю: он скажет, что его бабушка была готтентотка, если ему понадобится.
— Ронни Норт, — медленно произнес я. — Он знал Фреда Смита?
Файндейл ехидно ухмыльнулся.
— О, они старые приятели!
— В самом деле?
— Ну... Ронни Норт — он ведь родом из Степни, так же, как и Фред Смит. Ронни торговал лошадьми еще в те времена, когда лошадей продавали на ярмарках во всех крупных городах. Он начал еще мальчишкой, отцу помогал. Этот Ронни хуже любого цыгана, я тебе скажу.
Все штучки знает досконально. Но ушлый, понимаешь? Голова у него есть, у Ронни то есть.
— Ронни продал мне другую лошадь, которую я купил для Керри Сэндерс.
— Ага. Они с Виком ржали до упаду. А потом Ронни говорил, что надо тебя проучить за то, что ты сломал руку Фреду Смиту.
— А ты сам с этим Фредом Смитом когда-нибудь встречался?
— Я его видел. В Аскоте видел, вместе с Ронни. Ронни показывал ему тебя. Мы все там были, понимаешь?
— Понимаю.
— Ну а с Речным Богом вообще все было проще простого. Ронни разузнал, в какую транспортную фирму ты обратился, вызнал у них, какие инструкции ты им дал, и просто послал Фреда Смита тебя перехватить.
— Ронни послал?
— Ронни... или Вик. — Файндейл пожал плечами. — Один из них.
— А не тот неизвестный приятель Вика?
— А может, и он. — Файндейлу, похоже, было все равно. — Речного Бога мы воровать не собирались, понимаешь? У Фреда Смита были деньги. Он собирался заставить тебя взять их, как тогда, в Аскоте.
— А Речной Бог должен был вернуться к Ронни Норту?
— Ага.
— Тогда почему он вообще согласился мне его продать?
Файндейл объяснил — терпеливо, словно бестолковому ребенку:
— Понимаешь, сперва Ронни вообще не собирался тебе его продавать. Потом он позвонил Вику и сказал, что ты ищешь другую лошадь взамен Катафалка. Потом Вик перезвонил и говорит продай ему Лошадь, будет еще один удобный повод его вздуть — тебя то есть.
— Ты сам слышал, как они разговаривали?
— Чего? — Файндейл покачал головой:
— Ты что думаешь, я у Вика в кармане живу? Он мне сам рассказывал.
Я немного поразмыслил.
— Ладно, — сказал Я, — а кому из вас пришла в голову идея поджечь мою конюшню?
Файндейл резко развернул стул так, что смотрел уже не на меня, а в стену.
— Понимаешь... Вик сказал... стоит как следует поднажать, и ты развалишься... Понимаешь... он видел, как ты говорил с владельцем жеребенка от Транспортера и с тем тренером, у которого он переманил владельца... в баре, помнишь?