И вдруг Норт метнулся к отцу, но, не добежав до него несколько метров, остановился. Среди присутствующих началось легкое волнение: Василиса видела, как Елена крепко обхватила себя за плечи — наверное, сильно переживала за Норта или хотела сделать такой вид. «А может, просто замерзла», — с неприязнью подумала девочка. Старший Огнев встал и, несмотря на поднявшийся среди гостей ропот, подошел к сыну.
— Что ты прочитал, Норт? — сурово спросил он.
— Я проч… — У мальчишки снова перехватило дыхание. — Я прочитал, что хозяин Рубинового Ключа… мм… Чтобы Алый Цветок расцвел, я должен отдать земле немного своей крови, — жалобно закончил он.
Нортон-старший молча взял его за плечи и резко развернул лицом к Астрагору.
Дух Осталы давно ждал с развернутой картой. Норт приложил к ней Рубиновый Ключ — от него потекли ручейками в разные стороны тонкие алые нити-стрелки и переплелись с другими нитями.
— Остался один Ключ, — сухо произнес великий Астрагор.
Василиса легко вскочила на край бассейна. Как ни странно, вблизи Колодец не казался таким страшным; наоборот, его прозрачно-синяя глубина, кажущаяся бездонной, манила и завораживала, призывая поскорее начать путешествие.
— Василиса Огнева, яви нам Черный Ключ.
Она давно сжимала в левой руке Стальной Зубок. Девочка протянула его на раскрытой ладони по направлению к порталу, и тотчас камни на его лезвии вспыхнули белым ослепительным светом.
Прошло несколько секунд, но больше ничего не случилось. Воцарилось всеобщее гнетущее молчание, лишь сердце девочки гулко и беспорядочно отбивало ритм, как поломавшиеся, идущие невпопад часы.
— ЧерноКлюч ей не подчиняется! — пронзительно выкрикнула Елена.
Словно по сигналу, послышался громкий, язвительный смех Маришки, ему вторил тонкий писк Дейлы; среди взрослых начались тревожные перешептывания, ропот, изумленные возгласы. Лишь Черная Королева сохраняла полную невозмутимость, да Нортон-старший, продолжавший стоять, ничем не выказал своих чувств — просто наблюдал.
Василиса выхватила часовую стрелу и пустила спираль, вложив в виток всю силу. Желание — воля — действие: пусть эта путеводная нить появится! Спираль вылетела из стрелы, закрутилась мелкими тугими кольцами и пропала в синем серебре Колодца, но ЧерноКлюч никак не отреагировал.
Кажется, теперь засмеялся Марк, да и Норт, позабыв о своих недавних страхах, заржал во весь голос и выкрикнул что-то обидное. Елена вновь повторила фразу о неподчинении Ключа и что надо забрать у самозванки ценную вещь; некоторые гости вскочили на ноги, но Астрагор выжидал, и поэтому никто не осмеливался приблизиться.
Василиса молчала, ощущая, как нарастает в груди, заполняя все внутренности, гигантский ком отчаяния и страха. Казалось, каждая клеточка ее тела сейчас завопит от ужаса. Почему не появляется путеводная нить? Что она делает не так, как Норт? Не так, как все остальные?
Кровь ударила ей в голову, в висках сильно застучало, даже ноги подкосились от волнения: Василиса поняла, что сейчас произошло самое жуткое — ЧерноКлюч действительно не подчиняется ее воле. Сейчас его отберут… И что же в таком случае будет с ней самой?
Краем глаза она увидела, как Астрагор совершил едва уловимое движение, словно пытался что-то подсказать… Но вместо этого Дух Осталы протянул руку за Ключом.
Его узкая и щуплая, призрачно-белая, будто из мрамора ладонь по-настоящему испугала Василису. Если она хочет стать часовщицей, принадлежать этому странному часовому миру, ей надо что-то сделать именно сейчас, в эту самую минуту! Иначе отберут Ключ, стрелу, часолист… друзей, новые возможности, весь этот мир… и отберут навсегда. Неожиданно девочка вспомнила речь тренера, некогда сильно ее взволновавшую.
«В спорте надо всегда быть начеку, — говорила Ольга Михайловна. — Если будешь идти только вперед, не испугаешься трудностей — станешь чемпионом! Но можно сделать всего лишь маленькую ошибку — оступиться, сорваться, выронить палочку с лентой, упустить мяч — и все, не видать тебе медали… Бывают такие неудачи, что ломают навсегда… Вот почему в жизни есть шансы, которые случаются один-единственный раз, и такие моменты всегда, всегда чувствуешь!»
«Василек», — прошептала про себя Василиса.
За ее спиной взметнулись два легких, струящихся, как шелк, ало-черных крыла.
— Что ты делаешь?!
Она так и не поняла, кому принадлежал этот пронзительный крик, да и не особо интересовалась: выставив Стальной Зубок острием вперед, Василиса прыгнула в самую синь Колодца.
…Мимо проносились крупные звезды — яркие, разноцветные, вспыхивающие тревожными огнями. Они то увеличивались в размерах, превращаясь в огромные пятна, похожие на размытый молочный кисель, то вновь сужались в едва мерцающие вдалеке точки. В этом странном и нереальном космическом пространстве дышалось легко и свободно, словно Василиса летела над морем и слабый утренний бриз дул ей в лицо. Она не выбирала направление, всецело доверившись ЧерноКлючу: рукоятка часового кинжала сильно нагрелась в ее ладонях и слегка вибрировала, поворачивая то вправо, то влево, — лезвие само находило правильный путь.
Неожиданно Стальной Зубок круто вильнул вправо, и Василиса увидела большой чугунный утюг, мчащийся навстречу, — большой, старый и ржавый, с рельефной зубчатой крышкой-ручкой. Девочка вскрикнула и метнулась в сторону, чтобы обогнуть препятствие, но снова чуть не столкнулась с портретом мрачного лысого старика в старой позолоченной раме. Вещи стали появляться все чаще и чаще, и были они самого разного толка. В основном попадались знакомые предметы, принадлежащие к разным эпохам: пустая стеклянная бутылка, деревянное колесо, сундук с раскрытым нутром, швейная машинка, мобильный телефон без задней крышки, раскрытый неработающий ноутбук, ржавый рыцарский меч, витой охотничий рог, отделанный серебром… Шкатулки и зеркала в овальных рамах, разорванный веер, старый кассетный магнитофон, ковер в восточных узорах, едва не накрывший Василису с головой, кресло на гнутых ножках, софа, дубовый стол, пустая птичья клетка… Но чаще всего Василиса видела часы самой разной формы и размеров — настенные, с маятником и домиком для кукушки, круглые карманные на цепочке, прямоугольные электронные или песочные, в прозрачных корпусах…
Все вещи Василиса видела очень отчетливо: и простую пластмассовую расческу с поломанными зубьями, и даже пульт от телевизора! Она попыталась дотянуться до пульта, но в этот же момент ЧерноКлюч сделал новый крутой поворот, так резко изменив направление, что Василиса чуть не выпустила кинжал из рук.
Впереди ждало еще большее препятствие: прямо на нее мчалась оконная рама — деревянная, с выцветшей белой краской и настоящей форточкой. Василиса попыталась избежать столкновения, но ЧерноКлюч явно этого не желал — необычное окно неумолимо приближалось. Тогда она изо всех толкнула створки, пулей пролетела сквозь проем и провалилась во что-то густое, шелестящее, пахнущее прелой землей и хвоей.
Вскочив, Василиса поняла, что очутилась в густых, но самых обыкновенных папоротниковых зарослях. Повернув голову вправо, она чуть не вскрикнула: в нескольких десятках метров от нее стоял человек в широком плаще и накидке, по виду — не старый еще мужчина, лет пятидесяти. В руках он держал большие песочные часы — внутри изогнутой стеклянной емкости текла тонкая струйка желтовато-серого песка. Вокруг мужчины стояло двенадцать юношей в одинаковых серых балахонах, подпоясанных простыми веревками, — похожую одежду Василиса видела у монахов в книжках.