В противоположном углу Рэм заметил торгового агента, с разинутым ртом глядящего на Ланнца. Яннул перехватил его взгляд и поднялся со скамьи. Поднялся и юноша. Он больше не протестовал, но казался чересчур спокойным.
— Если вдруг переменишь свое мнение — здешний хозяин знает мою усадьбу и дорогу к ней. Всего четыре мили от Амланна, и виноград у нас замечательный. Подумай об этом еще раз.
Волки на склоне скользили по льду, выхватывая друг у друга какие-то клочья. Рэм знал, что это такое. Ребенок.
Рядом с ним стоял Кесар и смотрел на волков. «Это ничего не значит для меня», — сказал он.
Волки лежали, завывая. Кровь проточила во льду дымящиеся канавки. Кесар исчез. На его месте теперь стоял сын Яннула и мягко говорил:
— Ничего страшного. Это просто сон.
Рэм проснулся весь в соленом поту, словно выплыл из ланнского океана. Его знобило, хотя ночь была жаркой.
Уже несколько лет ему ничего не снилось, хотя поначалу сновидения стали для него кошмаром. С того самого первого утра в Ланне он стал просыпаться от того, что видел во сне, как исчезли девушка и ребенок. В то утро, не найдя их, Рэм прошел по холмам и встретил людей из маленькой деревушки, которые возвращались с охоты на волков. Они взяли его с собой и позаботились о нем. Однако им не встречались ни женщина, ни младенец. Скорее всего, во время снегопада на них напали волки. Воображение быстро дорисовало картину, и больше он никого не расспрашивал.
Съедена заживо — это хрупкое, совершенно беспомощное создание...
Рэм встал с постели, подошел к окну и взглянул на Амланн, на его поздние огни, на пять башен дворца.
Сын Яннула, возникший в его сновидении — вот что было необычно.
Сын Яннула... В возрасте этого мальчишки Рэм сворачивал шеи для того, чтобы воровать кошельки. Лар-Ральднор хотел научиться сворачивать шеи для того, чтобы спасти мир.
Вернувшееся этой ночью безумие с видениями потрясло Рэма. Он думал, что уже навсегда освободился от него. Странным было то, что в этот раз у видения имелся какой-то смысл. Кем он был в тот момент на бурлящей площади, краем глаза видя за спиной черные джунгли, каким человеком, который служил с Яннулом? И где? Ответ был очевиден и уже в силу этого невозможен: он был Ральднором, сыном Редона и Ашне’е, Ральднором эм Анакир, мессией Равнин.
Дни шли за днями, а работы все не было. Никто не отправлял товары в порт Амланна. Отдельные караваны уходили на юг, но у них имелась своя постоянная охрана. Пятеро из людей Рэма попросили отставки и ушли в том же направлении — в Ланнелире их ждали семьи. Что до другого дела — неустанных безрезультатных поисков, — то сейчас во дворе таверны напротив Рэма стоял человек.
— Я слышал, что вы ищете следы женщины и ребенка, господин.
— Да, это так.
— Я свернул со своего пути, чтобы зайти сюда.
— Не сомневаюсь.
Наступило продолжительное молчание, после которого обескураженный человек произнес:
— Далеко на севере живет кармианская женщина.
— Да?
— У нее есть ребенок около семи лет, смешанной крови и очень хорошенький.
Рэм не пошевелился. Ему и прежде рассказывали подобные истории, часто попросту лгали. Иногда это заставляло его сдвинуться с места, однако он никогда не находил того, что искал.
— И этот ребенок — мальчик, — сказал он.
— Нет, девочка.
— Вы разговаривали с этой женщиной?
— Да. Но я не сказал ей, что вы ее разыскиваете.
— Как она вам показалась?
— Немного глуповата, — отозвался человек. — Медлительная. Но, в общем, добрая. А ребенок просто сияет.
Рэм почувствовал, как напряглись его мышцы.
— И вдобавок прихрамывает, — сказал он.
— Ребенок? — нахмурился человек.
— Или женщина, — невозмутимо добавил Рэм.
Человек облизал губы и решился:
— Да, господин.
Рэм рассмеялся. Так было лучше, чем напускать на лицо мрачно-отсутствующее выражение, перенятое от Кесара. Человек, который немного знал о том, что разыскивает Рэм, но не был в курсе подробностей, еще побормотал что-то, нахмурясь, но вскоре поспешил исчезнуть.
Рэм прогулялся по улицам, по рынку, отстраненно взглянул на дворец. Когда-то Яннул, капитан Ральднора, проскакал всю дорогу по глубокому снегу, чтобы уговорить своих короля и королеву, бывших тогда еще детьми, заключить союз Ланна с Равнинами.
Говорили, что Яннул женился на женщине Равнин. А теперь у них вырос славный сын, который хочет отправиться в Дорфар.
Дорфар. Земля дракона. Теперь земля богини.
Улицу перешел молодой человек, на миг показавшийся Рэму похожим на сына Яннула. В последнее время Лар-Ральднор занимал слишком много места в сознании Рэма. Даже ночью оно не отвлекалось ни на какие другие образы. Рэм был осторожен. Юноша находился в том возрасте, в котором появляется чувственность, порой подавляемая, а порой подпорченная. А Рэм за всю свою жизнь (за исключением нескольких подвернувшихся случаев) не делил компании ни с кем, кроме тех, кто делал это за плату...
Однако прошли еще ночь и еще день, прежде чем он узнал дорогу и выехал из Амланна, направляясь к усадьбе Яннула.
Этот дом ничуть не походил на простую деревенскую ферму, скорее его можно было назвать виллой, выстроенной, как решил Рэм, на дорфарианский лад. Его окружали голубоватые холмы, так же, как окружали они все в Ланне, а вдали за домом в лучах восходящего солнца мерцали горные вершины. Возле дома раскинулись плодовые сады и виноградники. В долине, по которой бежал ручей, паслось стадо оринксов, многие из которых плескались в воде. Из небольшого загона выглядывали зеебы, а по внутреннему двору с пронзительными криками бегали серые бисы, хлопая крыльями и вытягивая длинные шеи.
— Великолепно, — произнес Яннул, встретив Рэма в прохладе дома. — Мы здесь рано завтракаем. Ты успел как раз вовремя.
Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и сели за обеденный стол. Равнинная жена Яннула, в платье под цвет своих волос, говорила тихо, но так и сияла. Она помогла двум служанкам накрыть на стол, а потом села за него вместе с семьей. Лар-Ральднора не было — он ушел на охоту за диким котом, который уже несколько раз нападал на стада оринксов. Второй сын Яннула был намного моложе и удался в мать — весь золотистый, лишь глаза черные. Он внимательно прислушивался к разговору и без всякого смущения участвовал в нем. Судя по всему, он очень тянулся к старшему брату.
Яннул и Рэм закончили этот день, сидя на террасе и играя в ланнскую настольную игру. Когда почти совсем стемнело, Яннул помог слугам зажечь светильники. Высоко в небе уже горела Алая Звезда.
— У меня создалось впечатление, что мать часто била тебя, — заметил Яннул после того, как Рэм выиграл первую партию.