— Я собирался звонить в полицию, затем сообщить о краже мистеру Давенпорту.
— Но как вор проник в галерею? — спросил Джо.
— Через застекленную крышу.
В том месте, где крыша соприкасалась со стеной, была вынута целая секция рам.
— У вора кто-то должен был стоять на стреме, — предположил Фрэнк.
Вскоре для осмотра галереи прибыли полицейские. Они обнаружили стеклянные рамы, но никаких отпечатков пальцев не было. В общем, ничего существенного они не нашли. Когда полицейские уехали, Джим и ребята направились в особняк.
Мистер Давенпорт никак не мог поверить, что двенадцать картин украдены. Он только покачивал головой словно в трансе.
— Что же нам делать? — причитал он. — Воры все еще на свободе и наглеют просто на глазах. Теперь у них все картины Джексона и, по всей вероятности, указание о местонахождении золотой цепи Шамбора.
Только теперь Давенпорт и Кеньон обратили внимание, какой растерзанный у ребят вид.
— Что с вами случилось? — спросил инструктор.
Волнение и беспокойство заставили их на какое-то время забыть о приключениях. Они торопливо рассказали о злополучной поездке. Мужчины слушали их с удивлением и участием.
— Бандиты! — возмутился мистер Давенпорт, выйдя из транса. — С вами же могло произойти что-то ужасное!
— Они действуют отчаянно, — сказал Фрэнк. — И это означает, что они могут скоро зарваться и таким образом себя выдать. Опасность заключается в том, — добавил он, — что кто-то здесь знает, по-видимому, каждый шаг, который мы делаем или собираемся делать.
Ты думаешь, — спросил дядя Джим, — что удары барабана и происшествие на дороге связаны с кражей картин? Да, — ответил Фрэнк. — Тот, кто за всем этим стоит, не хочет, чтобы мы попали в форт Сенандага и разыскивали золотую цепь.
— Мы все же туда пойдем и будем искать, — сказал Джо, стиснув зубы.
После волнений прошедшего дня на следующее утро ребята проснулись поздно. После завтрака Чет позвонил в полицию Сидартауна. Его развалюху вытащили, но на ее ремонт уйдет не меньше недели.
— Как «королева» без меня обойдется? — простонал Чет.
— Не унывай! — усмехнулся Джо. — Теперь ты сможешь посвятить себя целиком живописи. Мы возлагаем на тебя большие надежды!
— Правильно! — Чет хлопнул себя по лбу. — У меня осталось чуть больше двух дней! — он вытащил из кармана свой берет и напялил его на голову. — Это необходимо для только что родившегося гения!
— А пока, — серьезно сказал Джо, — без машины мы на мели.
— Не совсем, — ответил Фрэнк. — Мы будем пользоваться каноэ.
— Здорово! — воскликнул Джо. — Где первая остановка?
— Черепаший остров. — Фрэнк предложил отправиться к отшельнику-англичанину и посмотреть его картину форта.
Чету хотелось отправиться вместе с друзьями, но, в конце концов, он решил заняться своей картиной. Они уже были готовы разделиться, когда увидели Ронни Руша, который устанавливал мольберт возле главной дорожки.
Бейпортцы сразу же направились к нему.
— Ронни, у нас пропала фотокопия старой карты, — сказал Джо резко. — Тебе она не попадалась?
— Карта? — Ронни закусил губу. — Почему вы меня спрашиваете? Если бы и попалась, это мое личное дело.
— Получается, что это наше дело, — возразил Джо. — Ты умеешь здорово шпионить. Может, видел, кто огрел меня по голове, разрыл вещи и украл карту?
Ронни покраснел.
— Я… Я никого не видел. А что особенного в какой-то старой карте?
— Это карта форта Синандага.
Было заметно, как Ронни вздрогнул и тут же взял свою палитру и кисть.
— Хватит ко мне приставать. Мне надо кончать картину.
— Рассчитываешь на приз? — спросил Чет весело.
— Много ты понимаешь в искусстве, толстяк! — пробормотал Ронни.
Ребята отошли прочь.
— Я покажу ему, — поклялся Чет.
— Кисть сильнее меча! — засмеялся Джо.
— Во всяком случае, — заметил Фрэнк, — Ронни вышел из себя. Однако уверенности, что взял карту он, нет.
— Верно, — ответил Джо, — но наши вопросы точно ему не понравились.
От дяди Джима ребята узнали, как попасть на Черепаший остров. Попросив у него разрешения воспользоваться его каноэ, они быстро направились на пристань. Джо уселся на носу, Фрэнк на корме, и они начали грести.
Каноэ скользило по блестевшей на солнце воде. В южной части озера виднелись ослепительно белые паруса. То тут, то там проходила моторка. Фрэнк направил каноэ к группе маленьких островов, лежавших в миле от берега.
— Вот и Черепаший остров, — вскоре сказал Джо, заметив впереди лесистый холмик, где виднелось какое-то жилище, сложенное из камня и бревен.
Проплыв между двумя большими выступающими скалами, Фрэнк направил каноэ к песчаной полоске берега. Поблизости стояла потрепанная гребная шлюпка. Джо выскочил и подтянул каноэ к берегу. Вдруг раздался свирепый лай, затем треск кустов и появилась огромная немецкая овчарка.
— Берегись! — крикнул Фрэнк.
Собака угрожающе оскалилась. Она пригнулась, готовая к прыжку. Братья попятились к каноэ.
— Баскер! — раздался низкий голос. — Стоять, мальчик!
Собака сразу же успокоилась, когда из зарослей появился высокий загорелый человек в коричневом твидовом костюме. Фрэнк и Джо с облегчением вздохнули, когда он погладил тяжело дышавшую собаку. Он посмотрел из-под мохнатых бровей на ребят и поздоровался с ними. Говорил он с английским акцентом.
— Привет! — сказал он вежливо. — Извините Баскера — он немного отвык здесь от людей. — Он протянул руку. — Я — Ллойд Эверетт.
Ребята представились. Глядя на него, они подумали, что он слишком шикарно одет для отшельника. Они попросили разрешения посмотреть картину Пленного художника, и Эверетт повел их к своему жилищу.
— Вы, ребята, наверное, в курсе знаменитой легенды о Французской золотой цепи, — заметил он. — Я лично в это не верю — чистый вымысел, как и большинство последних французских притязаний на Форт-Ройал.
— Форт-Ройал? — переспросил Джо. Эверетт кивнул.
— Сенандага — так называли форт индейцы, а правильное его название Форт-Ройал, которое дал ему последний, кто удерживал форт во время войны англичан с французами, — великий лорд Крейг, мой предок.
Вспомнив рассказ скульптора француза, Фрэнк взглянул на Джо.
В просто обставленной, но уютной гостиной Эверетт снял со стены картину, висевшую над камином. Фрэнк, вынув лупу, внимательно ее рассматривал. Форт был изображен таким образом, как будто художник смотрел на него с берега озера Краун.