Затея казалась пустой. Капусто будет сидеть у себя в «Контроле за периметром» и вряд ли посмотрит на далекий остров. У него есть телекамера на берегу, но она и контролирует берег и узкую прибрежную полосу воды. Надеяться можно только на случайность. Вдруг Капусто захочется подышать свежим воздухом, вдруг на какой-нибудь даче засидятся гости…
Кроме банкирской, на берегу еще всего четыре виллы – поселок рос вдаль от озера, так уж ему отмерили землю… Что за люди там живут? Какое им дело до мелькающего вдали огонька?! Разумеется, в поселке уже знают, что Блинков-младший исчез. Но кому в голову придет искать Блинкова на озере, если в противоположной стороне, на шоссе, нашли его искореженный велосипед?
Когда совсем стемнело, Блинков-младший подбросил в костер дровишек и начал поднимать и опускать свой щит. Три длинных, три коротких, три длинных, три коротких. Спасите мою душу!
На башенке особняка всю ночь горел дежурный прожектор. Под утро его скрыл туман.
Полуголый на необитаемом острове… Друзья думают, что тебя скорее всего нет в живых. А враги могут приплыть с утра пораньше. И еще неизвестно, так ли уж пусты были угрозы Маркиза. Камень на шею! Блинкова-младшего утешало только то, что на острове не было ни одного камня. Впрочем, будет нужно – привезут с собой.
К рассвету он решился. Никто тебя не спасет, если ты сам как следует не постараешься спастись. В конце концов, до берега не больше десяти километров, а в мире полно людей, которые переплывали Ла-Манш. Блинков-младший не помнил, какая ширина Ла-Манша, но точно знал, что больше.
Средняя скорость пешехода пять километров в час. Пловец движется раза в два медленнее. Значит, плыть ему часа четыре. Пускаться на такое дело без плавсредства и на голодный желудок – безумие.
Проблемы с желудком Блинков-младший надеялся уладить с помощью лягушек. Ему не было противно. В животе пели фанфары и время от времени тоненько вступал рожок. Такая музыка лишает человека привередливости в еде. Французы – тонкий народ, законодатели европейской моды, а за милую душу трескают и лягушек, и улиток. Чем он лучше француза?
Теперь надо решить, на чем поплывем.
Ответ лежал на поверхности, точнее, Блинков-младший на нем сидел. Он довольно легко подкатил бревно от костра к берегу. Оторвал от балагана подходящую доску, чтобы грести, столкнул бревно в воду, оседлал… и опрокинулся.
Потратив с полчаса, Блинков-младший понял, что бревно и байдарка – разные вещи. Он мог лежать, обхватив бревно руками и ногами и с трудом сохраняя равновесие. Но сидеть и грести не получалось.
Был еще один способ, в надежность которого Блинков-младший не очень-то верил. В войну солдаты форсировали даже крупные реки на плащ-палатках, набитых соломой, ветками и вообще чем придется. У него была пленка, которой обтянут балаган, и сухой камыш. Но пленка вся издырявлена гвоздями. Камыш в ней намокнет. Так что предстоит миленькое соревнование: что произойдет быстрее – он доплывет или поплавки с камышом утонут?
Ничего лучше Блинков-младший не придумал. Он уже собрался на лягушиную охоту, чтобы подкрепиться перед работой, но потом без особой надежды решил проверить удочку.
Леска пошла без сопротивления. Он тащил ее уже только потому, что леска могла пригодиться. И вдруг за сверкнувшей в воде блесной показалась длинная тень. Еще несколько секунд, и Блинков-младший вытащил на берег большого снулого налима!
Выковыривая тройник у него из пасти, Блинков-младший не мог себе представить, как налиму удалось попасться на удочку. Два из трех крючков тройника были сломаны. Причем обломки торчали так, что должны были уколоть налиму губы, прежде чем он втянет наживку. И он кололся, но жрал! Это был какой-то рыбий гурман. Ему так захотелось отведать жареной пиявочки, что он пожертвовал жизнью.
Блинков-младший без всякого сожаления отложил знакомство с французской кухней. Он разгреб угли костра, чуть разрыл прокаленную землю и закопал в нее налима, а костер восстановил на прежнем месте. Так пекут рыбу совсем дикие индейцы, которые не умеют даже лепить глиняную посуду.
Пока налим пекся, Блинков-младший снял пленку с балагана. У него оказалось два больших куска, но это, может быть, и к лучшему: получится не один поплавок, а как бы спасательный жилет.
С содроганием вспоминая о пиявках, Блинков-младший еще раз сходил к ним в гости и нарезал сухих камышей. Стебли у них были глянцевые, как лакированные. Пожалуй, зря он опасался – за четыре часа камыши не промокнут.
Лески еле-еле хватило, чтобы сделать из камышей две вязанки. Блинков-младший обернул их полиэтиленом и заварил края головней. Получились поплавки. Остатки полиэтилена ушли на то, чтобы устроить между ними что-то вроде широкого ремня. На ремень он ляжет животом, поплавки окажутся под мышками. Грести будет неудобно, но что поделаешь…
Тем временем налим испекся. От костра пошел такой умопомрачительно аппетитный пар, что фанфары в животе Блинкова-младшего заиграли «Гром победы, раздавайся».
Он умял налима вместе с кожей и минут десять лежал, чувствуя себя совершенно счастливым. Потом опробовал плавсредство. Грести было в самом деле трудно. Плавсредство оказалось великовато и неповоротливо. Руки, обнимающие поплавки, приходилось держать так, будто несешь под мышками по арбузу. До воды он доставал только кистями, и нормального взмаха не получалось.
Блинков-младший отломал от балагана еще две доски, привязал их поперек поплавков и уселся, как на скамеечку. Вот это было то, что надо! Получился самый настоящий катамаран, только такой маленький, что ноги оставались в воде. Третью доску Блинков-младший взял вместо весла и попробовал грести. Катамаран оказался коротковат и при каждом гребке крутился то вправо, то влево. Из-за этого он двигался вперед зигзагами.
Утро было еще серенькое, ненастоящее. Над водой висела кисея тумана. Небо только начинало розоветь. Вот-вот из-за берега, из-за особняка под медной крышей, должно было высунуться солнце. Но пока что ни особняка, ни берега не было видно в тумане. Плыть просто на розовую полоску на горизонте Блинков-младший побоялся. Грубой ошибки, конечно, не будет – берег на востоке. Но когда и остров за спиной потеряется в тумане, можно дать крюка в лишний километр, а то и в два. Блинков-младший решил подождать, пока особняк не покажется из тумана.
Убивая время, он минут двадцать потрудился над своим револьвером. Я пишу здесь не инструкцию «Как выбить глаз», поэтому не стану описывать все, что сделал Блинков-младший. Скажу только, что патронами без пуль вроде тех, которые были в его револьвере, заряжаются некоторые подводные ружья. Силы заряда хватает на то, чтобы вытолкнуть тяжелый гарпун и чтобы он пробил рыбу. Словом, теперь у Блинкова-младшего было в руках оружие, которым уже можно кого-нибудь искалечить. Но только однозарядное. У него оставалось еще пять патронов, но самодельные пули не влезли бы в барабан. Блинков-младший сделал одну и затолкал ее в ствол.