– Ты следила за Гогой? – спросил Блинков-младший.
– Все точно, Митек. Присматривался он к Ларисикиной двери, и рожа у него была довольная-предовольная!
Бывают в жизни черные полосы, когда тебе не везет подряд и сплошь да рядом.
Вроде бы ты не стал хуже, чем неделю или месяц назад. Вроде бы не делаешь ничего, что не делал раньше. Но то самые близкие люди почему-то начинают злиться из-за твоих поступков, которые раньше только удивили бы их.
И тебя наказывают за то, за что раньше прощали. Тебя перестают понимать. Тебе не верят.
Мама не пожелала даже слушать про Гогу с его сорок первым размером, «Кэмелом» и подозрительным интересом к альбому.
Про пленку, которая не видит красного цвета, она, кажется, просто ничего не поняла.
А про поддельные картины сказала:
– Давно ли вы стали искусствоведами, господа восьмиклассники? Это блестящее открытие! Лариса Сергеевна, лучший специалист по Ремизову, считала, дурочка, что картины настоящие. А вы только на одну копию посмотрели у Лялькина и сразу сказали: «Все картины поддельные!»… Единственный сын, я огорчена. Ты фантазируешь на пустом месте, потому что тебе хочется считать, что Демидовы воры. Да еще и Иру сбиваешь с толку своими фантазиями. Вы лучше к школе готовьтесь. Тетрадки до сих пор не купили!
Блинков-младший с Иркой понимающе переглянулись. Даже самым лучшим из взрослых не все и не всегда можно объяснить.
Но мама была начеку. Ей эти переглядки совсем не понравились.
– Я не отпущу вас из дому. Митек, поставь чайник, Ира, помоги мне накрыть на стол!
И вместо того чтобы заниматься серьезным делом, Блинков-младший с Иркой уселись пить чай с конфетами.
– Я вам расскажу одну историю, – начала мама. (С самого начала было ясно, что чаепитие без нотаций не обойдется.) – Есть у нас в Москве такой Ян Яныч с говорящей фамилией Воор-Воорт. Он скупщик краденого, или, попросту говоря, барыга. Есть вор-рецидивист Ноздря, большой специалист по музеям и церквам. Так вот, представьте, на следующий день после ограбления музея поступает к нам сообщение, что Ян Яныч с Ноздрей сидят в дорогом ресторане «Космос». Причем Ноздря угощает и подзывает к столику еще пару своих дружков. А когда приходит пора платить, он достает из кармана толстенную пачку денег и хвастается дружкам, что обделал жутко выгодное дельце. При этом Ян Яныч загадочно улыбается… Шарапов, ваши действия?
Шарапова поблизости не наблюдалось, и за него ответила Ирка:
– Проверить их алиби.
– …И мы начинаем проверять их алиби, – подхватила мама. – Оказывается, что вечером накануне ограбления Ноздря сидел с приятелями в дешевой кафешке, не пил и ушел раньше обычного. А Ян Яныч позвонил женщине, которая ходит к нему убираться, и сказал, чтобы сегодня вечером она не приходила… И складывается такая ясная картина, что впору брать Яна Яныча с Ноздрей и делать у них обыск.
– Я все поняла, кроме уборщицы, – призналась Ирка.
– По нашей версии, Ян Яныч не велел ей приходить, потому что в тот вечер ждал к себе домой Ноздрю с ворованными картинами, – пояснила мама. – Василенко, сослуживец мой, хотел сразу их брать. Боялся, что Ян Яныч успеет сдать картины. А я говорю, нет, давай разберемся. Установили за ними наблюдение и увидели, что Ян Яныч переезжает на новую квартиру. Сразу стало ясно, почему он уборщицу не звал. А откуда квартира? Да Ноздря ему продал. Папа у него был дипломатом, а сыночек стал наркоманом, потом вором… Короче говоря, папа умер, не дожив до старости, Ноздре досталась его квартира, и он ее продал Ян Янычу. Только и всего, – заключила мама. – А казалось-то, что мы вот-вот схватим воров! Столько совпадений! Хотя на самом деле совпадение было одно и случайное: все это произошло в те же дни, что и кража из музея.
Блинков-младший понял, что мама сейчас выведет из своего рассказа мораль. Взрослые без этого не могут. И точно:
– Вы должны понять, ребята, что нельзя хвататься за первую попавшуюся версию. Наверное, Демидова неприятный человек. В этом я вам верю, хотя сама ее не видела. Но я не могу сажать в тюрьму всех людей, которые вам неприятны… Разве что вы очень попросите и пообещаете учиться на пятерки, – добавила мама и подмигнула Ирке.
Эта дуреха захихикала. Как мало нужно девчонкам! Дали ей конфетку, пошутили с ней, и она уже смеется. А то, что воры останутся безнаказанными, ей уже все равно!… Блинков-младший подумал и решил не спорить с мамой. Пусть говорит что хочет. Он знает, что делать!
– У каждого преступления должен быть мотив, – продолжала мама. – Состояние госпожи Демидовой оценивается в десять миллионов долларов. Если ее поймают на краже, то имущество конфискуют. Картины застрахованы на четыре миллиона. Допустим, она в сговоре с этим господином Шварцем. Что он может ей пообещать? Ну, никак не больше миллиона. По-вашему, Демидова станет рисковать десятью миллионами ради одного?! Нет, ребята, это не версия, а фантазия.
– Мы все поняли, Ольга Борисовна, – сказала Ирка таким кротким голосом, что мама умильно улыбнулась.
А Ирка, прикидываясь Красной Шапочкой, замямлила:
– Ольга Борисовночка, ну что мы будем дома в жару сидеть?! Можно мы хоть во дворе поиграем?
– Идите, – смягчилась мама. – Только в это дело больше не лезьте. Нам с Иваном Сергеевичем достаточно ваших подвигов на крыше.
Блинков-младший сообразил, что зря ругал про себя Ирку. Она осталась на его стороне.
Надеюсь, никто не думает, что проницательный и отважный восьмиклассник отступился?! Нет, нет и нет! Он был уверен в своей правоте. Теперь он точно знал, зачем преступникам альбом Ларисика.
Несколько лет назад Шварц или его подручные подделали «Козу» и другие картины, срисовав их с черно-белых фотографий. Искусствоведы признали, что это подлинные работы Ремизова. И тут какой-то немецкий «Илья Ильич», специалист по фотопленкам, сказал Шварцу, что на картинах перепутаны цвета.
Перерисовывать подделки заново было уже поздно. Их многие видели. Но можно было уничтожить альбомы с фотографиями подлинных картин Ремизова!
И преступники начали охоту за пятью альбомами.
За два года четыре альбома были уничтожены. Оставалось добраться до последнего, Ларисикино-го. (О том, что в архивах контрразведки сохранился шестой альбом, никто не знал.)
Господин Шварц подошел к финалу своей многолетней игры. Он любезно одолжил свои фалыпаки для выставки в музее Юрия Ремизова. О, это был тонкий план преступного гения! Профессор Мори-арти сдох бы от зависти к господину Шварцу!
Он застраховал поддельные картины на кругленькую сумму и сговорился с Демидовой, чтобы та организовала кражу. Фалыпаки украли и скорее всего уже уничтожили. Заодно должен был исчезнуть и Ларисикин альбом. Тогда ничто уже не мешало бы преступникам получить страховку.