Еще один крик разорвал воздух. И следом – беспомощные рыдания.
– Уйдем отсюда, – предложил Дойл. – До того, как она насытится своей игрушкой и станет искать новую.
Мы все пошли за ним по коридору. Онилвин не поднялся с колен, и мы так и оставили его торчать у дверей. Я подумала, что сделает королева, если выглянет и обнаружит его в такой позе? Что-нибудь жуткое, без сомнения.
Он смотрел на меня отчаянными глазами. Будто в шкуру Онилвина затолкали кого-то другого.
– Идем, Онилвин, я не оставлю тебя у дверей, словно подарок от тайного друга.
Он робко улыбнулся и заторопился за нами. Мне не нравилась такая перемена в его мыслях. Слишком уж резкая. Но может, он просто был прихлебателем по призванию и, как все хорошие лизоблюды, умел распознать сильного. Если он поменял сторону, то только потому, что ожидал приобрести в результате больше веса при дворе. Именно этого добиваются прихлебатели. Сколько из них в ближайшие недели покинет Кела и прибьется ко мне? И сколько будут выжидать, не принимая ничью сторону, пока не поймут, кто же останется на ногах в конце дистанции?