Мистер Ума погрозил ему кулаком и исчез за стеной. Было слышно, как он сзывал своих людей.

— Он хочет нас связать, — покорно сообщил Тала.

— Неужели он на это решится? — со страхом спросила Дина.

— От него всего можно ожидать, — сказал Джек. — Раз он собрался разграбить сокровищницу, то, конечно же, мы ему мешаем. Ну а потом, когда он прикарманит все самое красивое и ценное, он нас, по—видимому, отпустит. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

— Подлец! — вспыхнула Дина. — Наверное, он и Билла с мамой держит под замком.

Филипп кивнул.

— Скорее всего, они находятся в его доме в Чальдо. Что бы нам такое придумать? Не можем же мы драться с его головорезами.

— Давайте по—быстрому вернемся на лодку, — предложил Джек.

— Тогда Ума безнаказанно опустошит всю сокровищницу, — возразил Филипп. — Очень хотелось бы этого не допустить.

— Бежать поздно, — сказала Люси. — Они уже здесь.

И действительно, в проломе показалось несколько человек. Если бы ребята вздумали сбежать, те могли бы выследить их и обнаружить лодку. Поэтому все мужественно остались на своих местах. Кики, долго хранивший молчание, вдруг страшно возбудился и принялся громко орать.

Наконец в коридоре собрались шестеро бандитского вида типов и угрожающе направились к ребятам.

— Назад! — повелительно крикнул Филипп. — Если вы осмелитесь дотронуться до нас хотя бы пальцем, вам придется иметь дело с полицией.

— Полиция! — завопил Кики. — Полиция! Вызови полицию! — И оглушительно засвистел.

Бандиты в испуге остановились. Оглушительный свист Кики, многократно усиленный эхом, казалось, никогда не кончится. А когда Кики присовокупил к свисту еще и треск мотоцикла, в подземелье поднялся такой тарарам, что бандиты, от страха не чуя под собой ног, с дикой скоростью помчались обратно к стене. Их вопли, смешавшись с шумовыми эффектами Кики, отозвались таким чудовищным эхом, которое, казалось, грозило взорвать все подземелье. Ребята с облегчением наблюдали, как бандиты один за другим исчезали в проломе в стене.

Джек нежно погладил Кики.

— Спасибо, Кики! На этот раз я не скажу тебе «Закрой клюв!». На этот раз ты открыл его на удивление своевременно.

ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ

Тала радостно заржал. Оола исполнял какой—то фантастический танец, то и дело ликующе ударяя в ладоши. Похоже, обоим казалось, что теперь, когда бандиты позорно ретировались с «поля битвы», все беды окончились. Ребята не были в этом так уверены.

— Полезли на стену, Джек? — спросил Филипп.

— Черт его знает, — ответил тот нерешительно. — Здесь мы в относительной безопасности. Как ты думаешь, Тала, они вернутся?

— Не вернутся, — показав в улыбке белоснежные зубы, ответил Тала. — У них очень, очень большой страх. Мы теперь пойдем, да?

Филипп остановил его.

— Нет, подожди еще! Как бы нам не угодить из огня да в полымя. Эти бандюги наверняка отправились к Уме и доложили ему, что произошло. Теперь этот гад, конечно, сидит под стеной и поджидает нас.

— Правильно говоришь! Будем ждать. Ума — дрянной человек!

Они уселись на землю и принялись ждать. Наконец в проломе появился человек в длинном белом одеянии и с тюрбаном на голове.

— Я хотел говорить с вами, — произнес он на ломаном английском языке.

Филипп принял его за знатного аборигена и ждал, что он скажет.

— Хочу идти к вам, — сказал мужчина.

— Идите, — согласился Филипп.

Человек протиснулся сквозь отверстие в стене, подошел ближе и согнулся перед ребятами в вежливом поклоне.

— Можно садиться к вам? — тихо спросил он.

— Прошу вас, — ответил Филипп. — Чего вы от нас хотите?

— Я должен передать, что мой друг, господин Райя Ума, сожалеет о нанесенном вам оскорблении. Он был, как это правильно сказать, испуган увидеть вас здесь. Он сказал вещи, о которых сожалеет.

В ответ все промолчали. Джек и Филипп насторожились. Что теперь затеял этот мистер Ума?

— Работники господина Умы пришли к нему и сказали, что не хотят больше на него работать, — бархатным голосом продолжал незнакомец. — Они очень боятся. Это очень плохо для него, потому что у него есть обязательства перед другими людьми. Поэтому он послал меня сказать вам, что вы свободны идти куда захотите. Он прикажет отвести вас к дороге и даст машину, чтобы вы быстро ехать Чальдо.

— Почему именно в Чальдо? — спросил Филипп.

— Потому что там мистер Билл и госпожа. Вы найдете их там и сможете идти куда хотите. Вы согласны?

— Кто вы? — спросил Джек, не отвечая на вопрос.

— Я друг господина Умы, но не такой торопливый, как он. Я сказал ему, он не прав, что пугал вас, ведь вы еще дети. Он послушал меня. Вот так. Вы принимаете его предложение?

— Скажите ему, что мы подумаем, — ответил Джек. — Мы не доверяем вашему другу Уме.

— Это печально. — Незнакомец поднялся с земли. — Я иду ждать с той стороны стены, вы придете сказать мне, что вы решаете. Согласны?

Вдруг его взгляд упал на золотую чашу, стоявшую на земле возле Талы, и он пораженно замер.

— Откуда это у вас? Можно посмотреть?

Он наклонился, чтобы поднять чашу, но в этот момент Тала молниеносным, неуловимым движением рванул ее к себе, вскочил и поднял чашу над головой. Незнакомец потянулся к ней, широкий рукав его одеяния съехал к плечу, обнажив предплечье. Но Тала и не думал отступать. Он крикнул что—то народном языке, судя по всему, нечто весьма невежливое. В какой—то момент показалось, что незнакомец сейчас бросится на него. Однако он справился со своим бешенством, молча поклонился и направился к стене. Он пролез сквозь пробитое отверстие и, оказавшись по ту сто­рону стены, остановился.

— Ну что скажете? — Филипп посмотрел на дру­зей.

Джек энергично затряс головой.

— Нет, нет, нет! Ты ничего не заметил, когда он протянул руку к чаше? Он вовсе никакой не друг мис­тера Умы.

— Кто же он тогда? — недоуменно спросил Фи­липп.

— Мистер Ума собственной персоной! Когда у него рукав съехал к плечу, я заметил на предплечье харак­терный шрам в форме змеи.

На некоторое время присутствующие от изумления потеряли дар речи. Первым пришел в себя Филипп, который, присвистнув, сказал:

— Вот подлец! Какая наглость — вылезти к нам переодетым! Мне даже и в голову не пришло, что это может быть сам Ума. Он выглядел точь—в—точь как об­разованный местный житель и говорил по—английски с таким же характерным акцентом, с каким говорят аборигены. Ну хитрец! Ничего удивительного, что фотографии, которые мы видели, не имеют ничего об­щего друг с другом!