Черники хотел поискать.

Нет здесь черники. Дуй к своей шмаре, мо­лодой трелевщик, — отрезал уголовник.

Времени у Митьки оставалось в обрез. Надо бы­ло перехватить плот до того, как он выплывет к просеке, а то ведь Лина сразу закричит: «Папа!» Но молодой трелевщик не мог торопиться, это вы­глядело бы подозрительно. Самолеты не каждый день совершают вынужденную посадку в окрестностях его несуществующей Сосновки. Он должен все узнать, обо всем расспросить, чтобы потом до старости рассказывать знакомым.

А что у вас сломалось? — поинтересовался Митька.

Трамблер.

Починили?

— Ну.

А когда полетите?

Тебя не спросим, — огрызнулся уголовник, оглядываясь на сарай. Ясно: боится за брошенный в траве автомат, за своего дружка, оставленного с карабином против четверых пленников.

Я поглядеть хотел, — простодушно сказал Митька.

Нечего тут глядеть! — рявкнул уголовник. — У тебя что, других дел нет?

Не-а, — помотал головой сыщик. — Мы, мо­жет, здесь причалим, будем своих дожидаться.

Уголовник онемел от такой наглости. Наверня­ка он уже представил, как один за другим приста­ют к берегу плоты и двадцать восемь молодых тре­левщиков толпой прут смотреть на самолет.

Сгинь! — сквозь зубы выдавил он. — У нас особый груз, секретный. Посторонним нельзя под­ходить на километр!

Так бы сразу и сказали. Разве я не пони­маю! — оскорбленным тоном ответил Митька и, совсем обнаглев, попросил: — У вас лишних спи­чек не найдется?

Уголовник бросил ему коробок:

На.

Спасибо. — Довольный, что потрепал нервы противнику и обзавелся спичками, сыщик повер­нулся... И вдруг услышал:

Стой! ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТОТ ТОПОР?!

Глава XXXI. КОЕ-ЧТО НОВЕНЬКОЕ О СТАРШЕМ БЛИНКОВЕ

Тут я и побежал. Нервы сдали, — при­знался Блинков-младший. Пашка с пониманием кивнул:

— Бывает. Я сам эти два дня... Ладно, замнем.

Они сидели в сарае, символически запертом на

подпиравшее дверь полено. Как сказал Пашка, уголовники сразу всем объяснили, что им нужен один пилот, а остальных можно и шлепнуть, если дадут повод. Автомат убитого охранника под­тверждал, что угроза не пустая. Поэтому пленники •договорились не бежать поодиночке.

В сарае было душно. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи с танцующими в них пылинками. Ржавела огромная машина с зубасты­ми пилами. Блинков-младший решил, что это пи­лорама, но не был уверен, потому что раньше не видел пилорам, а просто знал это слово. На земля­ном полу прели горы старых опилок. Сидеть на них было тепло и мягко. Митька устроился в углу и сразу начал клевать носом. А Пашка часто вска­кивал и возбужденно расхаживал от стены к стене.

А чего ты из-за топора испугался? — спро­сил Пашка. — Он какой-нибудь особенный?

В том-то дело. Вообще обычный топор, носточен сильно. А этот, с автоматом...

Его Артуром зовут, — подсказал Пашка.

Кличка?

— Наверное. А второй — Жора Диплодок.

Митька усмехнулся:

— Какой он Диплодок? Хилый, спина горбом. — Зато тупой, как древний ящер... Ты про то­пор не договорил, — напомнил Пашка.

— Понимаешь, я сказал, что мы плывем на плотах из какой-то Сосновки. Артур поверил. И вдруг видит, у меня под ремнем сточенный то­пор. Он сам таким же или даже этим топориком лес валил. Ну и спросил, откуда он у меня. Мне бы сказать «это не мой» или «ребята где-то нашли». А я понял, что вранье мое накрылось, и побежал. Топор-то из барака, в котором вы ночевали... — вздохнул Блинков-младший.

А ты откуда знаешь?

Догадался по кое-каким следам. Я там гиль­зу нашел. — Митька достал из кармана гильзу и подбросил на ладони. — Сначала думал, автомат­ная, а потом решил, что от вашего карабина.

Автоматная. Мы выстрелить не успели. Ар­тур пришел, говорит: «Я здесь живу, сторожу зи­мовье. Пшена вам принес». Мы и расслабились. А он — хвать карабин. А Диплодок врывается с автоматом — бабах в потолок!.. Эх, ты, сыщик, гильзу не мог узнать! — упрекнул Блинкова-младшего Пашка. — Она же калибра пять сорок пять, а карабин — семь шестьдесят две.

Митька развел руками:

— Ну, виноват. Но я и без гильзы почти обо всем догадался.

За стеной сарая взревел мотор. Пашка успел по секрету шепнуть сыщику, что его давно наладили и теперь, обманывая уголовников, впустую жгут бензин. Сейчас этим благородным надувательст­вом занимался Самвел Самвелыч. Отца Лины и Пашки увел на берег Артур, чтобы выставить его как приманку и перехватить плот с Линой. В щели сарая был виден сидящий на солнышке Жора Дип­лодок. Он присматривал за Самвел Самвелычем и за Митькиным папой, который готовил обед на ко­стре.

— Тушенка, — тревожно дергая носом, сказал

Пашка. — А нам объедки дают, гады. Твой отец заваривает какие-то травы, держимся пока. Митька думал о другом:

Надо мне было не слушать Лину и причали­вать к берегу. Связал бы ее, в конце концов!

Что, до этого дошло? — сочувственно поин­тересовался Пашка. — Сильно вы собачились?

Да нет. Не больше, чем с другими. Знаешь, сколько раз я слышал: «Это все твои выдумки, ты заигрался в сыщика» ? Обычные люди считают, что преступники всегда ходят по другой улице.

Пашка усмехнулся:

А ты необычный?

У меня мама контрразведчица. Я всю жизнь знал, что она утром позавтракает, пойдет на работу и будет ловить преступников. — Блинков-младший хотел добавить, что сам их поймал десятка два. Но сейчас это прозвучало бы как жалкое хвас­товство неудачника, и он только вздохнул: — Кру­гом я облажался!

Нас было трое с оружием, и то мы облажа­лись, — утешил его Пашка. — Не мучайся, ты все правильно делал. А что мою сестрицу фиг переспо­ришь, в этом ты не виноват.

Если бы я был не виноват, — сказал Мить­ка, — то сейчас наш плот стоял бы у берега, а я си­дел бы в кустах и думал, как вам помочь.

И что бы ты надумал? Лезть с топориком на два ствола?

Зачем? Дождался бы ночи...

До ночи мы, наверное, улетим. Отец с Самвелом третий час им пудрят мозги. Артур сечет в мо­торах, может догадаться.

С реки послышался выстрел. Пашка подскочил к щели в стене и восторженно крикнул:

— А плотик ваш — тю-тю! Уплывает! Васьки не видно, наверное, в воде спряталась.

Блинков-младший нашел себе дырку от выби­того сучка и тоже посмотрел на реку. По берегу, размахивая автоматом, скакал разъяренный Артур. Сергея Ивановича он предусмотрительно держал от себя шагах в десяти. Митька заметил, что лет­чик, глядя на плот, как бы невзначай сделал шаг к Артуру.