— Позволь помочь тебе зашнуровать платье.
— Отлично, а пока ты этим занимаешься, объясни мне, что произошло?
— Это не слишком приятная история, — сказал король.
Опытной рукой он принялся шнуровать платье Изабель.
— У всех найдется за душой несколько таких историй. Ну же, Артур, выкладывай, прошу тебя!
— Это случилось тогда, когда я был переполнен самохвальством. Наслаждался обретенной силой и славой. Я был еще мальчишкой, но мне отчаянно хотелось быть настоящим мужчиной.
— С этим все понятно. Но какое это имеет отношение к нам? — спросила Изабель, — Лучше расскажи всю правду по порядку.
Король Артур вздохнул.
— Да, ты заслуживаешь правды.
И еще хорошего оргазма. Но пока приходилось довольствоваться одной только правдой.
— Да, — кивнула она, отчаянно стараясь удержать слезы.
— Ты ее узнаешь, — сказал Артур.
— Так рассказывай!
— Вот только с чего начать…
— Начинай прямо с того, как ты вытащил Эскалибур.
— Да… Вскоре после этого я встретил юную леди по имени Элизабет. Она влюбилась в меня. Я чувствовал себя дерзким и могущественным, мне казалось, что весь мир — мой.
— В общем, так оно и было. Ты сделал нечто такое, чего никто прежде сделать не мог.
Король покончил наконец со шнуровкой, отошел от Изабель и сел на стул. Она села на второй.
— Продолжай, — попросила она.
— Эта нежная юная девушка позволила мне… заняться с ней любовью. Для нее это оказалось тяжко, болезненно, потому что я был неопытен в таких делах. Со мной впервые это случилось.
— Ты знал, как выхватывать меч, но не знал, как сто вонзать? — Увидев выражение лица Артура, Изабель хихикнула, — Извини. Это просто такая шутка, весьма дурного тона.
— К несчастью, она верно отражает суть событий. Я потом страшно мучился из-за того, что сделал. Потому что я без сожалений покинул эту девушку. В конце концов, у меня было множество куда более важных дел. Прошло несколько лет, но кошмар той ночи продолжал преследовать меня. Я попытался отыскать девицу, узнать, как она живет. Но мне сообщили, что она умерла во время родов.
— Срань господня! Ты о Мордреде!
— Я не сомневался, что это дитя — мое. Я мог поклясться в этом. Но сестра Элизабет взяла на себя заботу о Мордреде, и именно ее он считал своей настоящей матерью. Она ненавидела меня, хотя я и пытался примириться с ней. Но ничего не вышло. Я прекрасно знал, что ребенок должен быть моим. Но сестру не убеждали никакие подсчеты. Это было ужасное время для всех нас. Я пытался исправить причиненное зло, Изабель. Я искренне старался.
— Я верю тебе, Артур.
— И ты должна понять, как сильно я боюсь причинить женщине подобный вред. А уж тебе, Изабель, больше, чем другим.
— Но Гиневра ведь тоже наверняка была девственницей, когда ты на ней женился.
— Да. Но я, зная это, был очень осторожен. Я не хотел причинить ей боли и страданий.
— Тогда почему ты шарахнулся от меня?
— Шарахнулся?..
— Почему ты остановился?
— Разве ты не понимаешь? Я потерял власть над своим телом. Я хотел взять тебя. Я хотел тебя изнасиловать.
— Вот как? Да ведь я и хотела быть изнасилованной.
Артур уставился на нее во все глаза.
— Но я мог причинить тебе боль и горе. Я однажды сделал это с женщиной. Я не смогу с этим жить.
— Я выгляжу испуганной?
— Нет, Изабель, но это потому, что ты не знаешь, какую боль приходится вытерпеть женщине в первый раз.
Черта с два она не знала. Брайан Гордон был таким же неуклюжим и бестолковым, как Артур в первый раз. И — да, черт побери, это было больно. Но она это пережила. И довольно быстро, надо сказать.
— Можешь быть со мной таким же осторожным и мягким, как с Гиневрой.
— Не могу.
— Почему это?
— Потому что с Гиневрой я полностью владел собой. Я учел свой первый опыт с Элизабет. К тому же Гиневра была такой хрупкой… настоящее произведение искусства! С ней легко было стать осторожным.
— Я знаю, что не похожа на хрупкое произведение искусства, хотя не стоит сейчас рассуждать о том, насколько ты мог меня обидеть таким сравнением. Просто… объясни, в чем разница?
— Я уже сказал тебе, Изабель… с тобой я теряю голову. Ни одну женщину я не желал так, как тебя. Даже когда был юнцом, когда меня переполняла похоть, такого желания я не испытывал.
Изабель хотелось закричать во все горло. Артур был джентльменом и мягким человеком. Но ее пылающему телу было на это наплевать.
И в то же время ее по-настоящему обрадовало, что он так страстно ее желал. Почему же не сказать ему, что она давно не девственница? Что у нее было немало любовников за прошедшие годы? Боже праведный, да в ее возрасте странно было бы оставаться наивной и неопытной!
Однако подходящий момент ускользнул, колебания обошлись ей дорого. Замечательно. Если она теперь сболтнет, что весьма и весьма знакома с тем, что можно было бы назвать упражнениями в постели, это будет выглядеть как хитрость. А может, и разгневает короля, потому что она не сказала ему правды сразу, в нужный момент.
Изабель встала, чувствуя себя полностью разгромленной.
— Спасибо тебе за честность, Артур. Мне только хочется, чтобы я поступила так же, когда ты спрашивал.
Он тоже поднялся.
— Что ты имеешь в виду?
Она была не в силах посмотреть ему в глаза.
— Сейчас это не имеет значения.
Он протянул руку и взял ее за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть ему в лицо.
— Для меня это как раз имеет огромное значение. В конце концов, Изабель, правда — это все, что у нас есть.
Ох черт, можно ли чувствовать себя хуже? Вся ее жизнь в этом новом мире началась со лжи и будет ложью…
— Можем мы поговорить об этом в другой раз? Прямо сейчас я истощена, и, надо сказать, совсем не так, как надеялась. Но я должна многое сделать до ужина, нужно приниматься за дела.
Ей показалось, что король смотрел на нее целую вечность, потом коротко, резко кивнул.
— Хорошо, в другой раз. У меня тоже хватает обязанностей. Я сегодня не тренировался с мечом и луком, а я должен делать это обязательно, если не хочу стать толстым и ленивым. Возможно, сегодня вечером?
Изабель нервно хихикнула. Ей подумалось, что Артуру понадобилась бы целая вечность полной лени, чтобы набрать хотя бы фунт лишнего веса или утратить силу мышц. Его тело было потрясающе натренированным, от шеи до кончиков пальцев на ногах.