А спать не хотелось.
Маша надела спрятанный от миллионера сиреневый костюмчик, сунула ноги в стоптанные укропольские сандалии и вышла на балкон.
Москва сияла миллионами окон, вывесок и рекламных щитов. В черном небе, как воткнутая иголочка, торчала телебашня. Маша заглянула вниз, на игрушечные машинки и крошечных человечков, и отшатнулась от перил. Страшно. В Укрополе нет домов выше трех этажей, а она так вообще жила в одноэтажном.
Балкон оказался длинным. Справа чуть отблескивали в темноте окна спален. Свет нигде не горел — миллионер с женой и Вадик еще не вернулись, а Розка, наверное, заснула. Слева была бесильня, и там окно мигало то красным, то зеленым, то желтым. Забыли выключить цветомузыку. Она заглянула в окно. Розкины звери валялись у магнитофона в разных позах, как будто Маша застала их врасплох посреди танца, и теперь игрушечный народец притворялся неживым.
Странно: балкон вел куда-то дальше, хотя бесильня была последней в ряду комнат. Фонари внизу, на улице, только мешали глазам привыкнуть к темноте. Держась за стену, Маша прошла совсем немного и споткнулась о ступеньку лестницы. Вверху что-то щелкало и трещало, как будто ветер трепал белье на веревке. Лестница была широкая, перила гладкие и на ощупь чистые. Похоже, здесь часто ходили. Маша поднялась на крышу и охнула: садик! Настоящий, живой, даже маленькие желтые яблочки рябят в листве. Только деревья растут в кадках (наверное, их убирают на зиму в тепло).
В садике стояли пластмассовые кресла и столик, над ним трепетал и гнулся на ветру раскрытый зонт. Было светлее, чем на балконе, но лампочек Маша не заметила. Деревья отбрасывали такие длинные тени, что им не хватало места на крыше. Впереди светилась прозрачная пирамида величиной с дачный домик. Ага, это же стеклянный потолок над спортзалом Прибыткова. Маша подошла ближе. Внизу за пыльными стеклами смутно различались тренажеры.
Она вернулась к столику и села в кресло.
— Вот я и в Москве, — вслух сказала Маша и не почувствовала никакой радости. Еще неизвестно, что с Дедом. Хорошо бы темирхановские бизнесмены уже сегодня разыскали его в Курске… Зато про другого деда, Розкиного, Маша кое-что узнала, но радости от этого никакой. У них, у горцев, дело налажено: сперва проклянет, потом голову отрежет. Или подложит в кейс мину. Соображаете?
Темирханов уже купил жене и дочери билеты в Англию. Когда они улетят, ему придется отвечать перед Диким дедушкой. Ничего, свалит все на Маринпетровну — дедушка не достанет ее в Англии. Но пока Розка с Маринпетровной не скрылись, миллионер в опасности. Вдруг дедушкина шпионка Жаннат уже нашла билеты? Пускай она не знает других языков, кроме горского. Ей достаточно увидеть самолет, нарисованный на билетах, чтобы насторожиться и показать их Малику. А дальше…
Версия уже сложилась, но Маша, боясь спугнуть удачу, стала проверять себя с самого начала.
Она хорошо помнила, как тогда еще незнакомый Вадик появился на перроне. Здоровенный, голова горчит над толпой, сзади, как собачка на поводке, едет чемодан с колесиками.
Чемодан был темирхановский. Понятно, что Вадик успел где-то встретиться с боссом. Но Темирханов подошел только минут через десять, и в руке у него был кейс.
Где он пропадал эти десять минут? Куда, интересно, делись его свирепые охранники с «пушками», готовые из-за пустяка схватить даже офицера ФСБ? И почему верный Вадик оставил босса одного среди пестрой вокзальной публики?
По всему выходило, что Темирханов получил кейс на вокзале и что загадочный Икс, который подсунул ему мину, был для миллионера не чужим человеком.
Постороннему Темирханов не сказал бы, что срочно едет в Москву проверять свой магазин. А Икс узнал об этой поездке так давно, что успел подготовить мину.
У постороннего Темирханов не взял бы кейс.
С посторонним он бы не встретился без охраны.
Значит, искать Икса надо среди близких знакомых или даже родственников Темирханова. По-нашему, по-горски, в тухуме. А тухумом командует Розкин дедушка.
Все сходилось: Икс действовал по приказу Дикого дедушки! Общая картина преступления выглядела так.
Жаннат находит у Темирханова билеты и показывает их Малику.
Машк звонит дедушке (или передает через кого-то, если в горах нет телефона): «Предательство! Вы мне пообещала Розку, а отец отправляет ее в Англию».
Дедушка проклинает непослушного сына и велит с ним разобраться. По его приказу Икс готовит мину для миллионера.
Малик звонит Темирханову в Сочи и врет, что будто бы в магазине завышают цены.
Темирханов собирается в Москву.
Перед отъездом к нему подходит Икс и просит передать кому-то кейс с «образцами товаров». Мина должна взорваться в поезде. Киллер и его сообщник Малик будут далеко, и никто их не заподозрит.
Поначалу Темирханов не выпускает кейс из рук. Скорее всего, Икс ему сказал, что «образцы товаров» очень ценные. Он рассчитывав! на темирхановское любопытство и не прогадал: миллионер открывает кейс. Но мина почему-то не срабатывает. Она взорвется позже, в купе проводника.
После взрыва следователь Настенька рассказывает, что кейс был заминирован. Темирханов догадывается, кто приказал Иксу расправиться с ним. Он в панике. Выдать Икса? Но Дикий дедушка не успокоится и подошлет другого киллера. Выдать Дикого дедушку? Но ведь он Темирханову родной отец, а горские обычаи не позволяют сыну идти против отца. И Темирханов начинает врать. Для следователя он сочиняет нескладную версию о двух кейсах: мол, один украли, а взорвался другой. Маше говорит: «Не мина, а детская хлопушка». А сам надеется, что сумеет как-нибудь поладить с Диким дедушкой, пока тот не отреза ему
Не совсем понятна роль человека с маникюром, который подошел к Темирханову на вокзале в Москве: «Я от Сабитова. Вы должны передать для него посылку». Скорее всего, Икс подослал его для проверки, опасаясь, что самодельная мина не сработает. Кейс с неразорвавшейся миной был бы уликой против Икса, потому человек с маникюром хотел забрать его у Темирханова.
Младшему партнеру сыскного агентства «Алентьев и внучка» оставалось поздравить себя с ценной Персией. Только на душе стало еще горше. Розку жалко. Не отпустит ее Дикий дедушка…
Ветер гнул яблони в садике на крыше и трепал Машины волосы. Даже здесь, на высоте, он пах выхлопной трубой. Он прошел через миллионы моторов и человеческих легких, а ты дыши после всех. Нет, в Укрополе лучше!
Маша продрогла. Хотелось в тепло, на атласные простыни. Спать нельзя, нужно дождаться Вадика. Но поваляться-то можно. Поставить мультики, сделать звук погромче, чтобы не заснуть…
Она встала с кресла, и вдруг за стеклами пирамиды, у лифта, мелькнула фигура в черном. Вадик вернулся? Нет, он был в белой футболке. И Темирханов весь в белом. Пригнув мешавшую смотреть ветку, Маша разглядела черный плащ и широкополую шляпу. Сверху было не видно, в брюках человек или с голыми ногами, мужчина или женщина. Черный Плащ бродил среди тренажеров, как будто раздумывая, велосипед покрутить или покачать бицепсы. Оно, конечно, похвально. Только не ночью же и не в таком наряде!