Полуботинки стояли на самом краю оврага, раскачиваясь с пятки на носок. Из-под них отвалился ком сухой глины и покатился вниз, но Самосвал не отошел. На склоне Маша заметила свежую осыпь — это Петька вылезал из оврага и съезжал. Обернулась — еще осыпь, широкая: это все трое катились из лаза. А здесь Петька прыгнул за куст, оставив четкие отпечатки сандалий историка.
Самосвалов сел, свесив ноги в серых форменных брюках с кантом. Ноги поерзали, стирая пыль с полуботинок о брючины, — дурная привычка.
— Чего он? — шепнул Петька.
— Того. А ты разве не видишь, сколько следов?! Петька подумал и ответил:
— А может, они вчерашние.
— Пойди, сам ему скажи... А ЭТО ЧТО? — ужаснулась Маша. На правом запястье у Петьки болтался металлоискатель, привязанный обрывком нитки мулине. Маша отлично помнила, что в этой же руке Петька держал компас.
— А что такого? — пожал плечами влюбленный. — Я привязал, чтоб не потерялся. Тебе кусочка нитки жалко, что ли?
— Балбес! Иван Сусанин! «Мат, угадай, где мы»! Хорошо еще, что на виноградники нас завел, а не в Турцию! — шипела Маша, косясь на ноги Самосвала.
Наморщив лоб, Петька потянулся в карман за компасом. Господи, ну какой же он тормоз! И ведь не дурак, а просто делает одно, а думает о другом.
Например, идет по компасу и мечтает найти металлоискателем кайло, как у Боинга.
Глядя на стрелку компаса, Петька включил и сразу же выключил металлоискатель. Пискнуло, стрелка дернулась, описав почти полный круг и вместо севера уставившись на юго-запад. Одна самосваловская нога приподнялась, как будто милиционер хотел встать, и опустилась — передумал.
— Чуть не выдал нас! — Маша толкнула Петьку локтем.
— Да нет, он подумал, что это какой-нибудь жучок пискнул, — рассеянно ответил влюбленный. Его мни пылали, как автомобильные стоп-сигналы.
— Дошло?
— Конечно, тут электромагнит, раз он металлы ищет, — пролепетал Петька, воровато поглядывая на лаз в катакомбы. — Маш, ты только Боингу...
Дальнейшее произошло в одну секунду. Из лаза вывалилась Петькина сумка и скатилась под ноги Маше. Самосвал залег с удивительной для такого большого человека поспешностью. Мало того, в руках у него был пистолет! Как будто из лаза выбросили не школьную сумку, а гранату. И это — Самосвал, который сроду не носил пистолета! В тихом Укрополе, куда жители больших городов приезжают лечить нервы!
Две другие сумки еще катились по склону, когда показался Боинг. Он щурился от яркого света и успел и высунуться из лаза по пояс, прежде чем заметил наведенный на него ствол. Грязная до неузнаваемости физиономия второгодника перекосилась.
— Замри! — скомандовал Самосвалов.
Боинг нелепо загреб руками в воздухе и обвис. Он торчал из норы на склоне оврага, как гвоздь в стене. Опереться было не на что, а пятиться назад без рук невозможно.
— Не стреляйте, дяденька, я нечаянно! Я просто заблудился и за вами пошел! — басом взревел Боинг. Со своего места он видел только руки с пистолетом и глаза над краем обрыва и принял Самосвала за незнакомца из катакомб. Конечно, испугался. Но даже под дулом пистолета отважный второгодник не выдавал своих и орал «я», а не «мы»!
Только Маша подумала, какой молодец Боинг, как вдруг он ляпнул:
— Дяденька, не знаю я, что вы подвзорвать хотите! Меня вообще здесь нет!
До этого момента еще можно было надеяться, что Самосвал прочитает нотацию и отпустит Боинга домой. Но «подвзорвать» — волшебное слово для любого милиционера. Скажи ему «подвзорвать» — и можешь не беспокоиться о том, как провести свободное время. Его займут допросы.
— Чего это Боинг несет? — удивился Петька. Он уже забыл, как сам назвал незнакомца международным террористом и хотел просить себе телохранителей.
— Это все ты! — Маша отпустила влюбленному затрещину и встала из-за куста. Было бы нечестно заставлять Боинга отдуваться за всех.
Ствол пистолета дернулся в ее сторону и опустился.
— МАША?!! — У Самосвалова округлились глаза. — Что же ты вытворяешь, девочка! Крикнула бы сначала, что ли. Я ведь мог в тебя пальнуть...
В кустах завозился Петька, и Самосвалов опять вскинул пистолет:
— Кто там еще?! Поднимайся медленно, руки над головой!
— Все нормально, дядь Вить, — успокоила милиционера Маша. — Никто меня не держит на мушке, кроме вас. Это Петька Соловьев, а вон Билоштан, — она показала на Боинга, который свисал из лаза, как вареная макаронина, не смея вылезти без разрешения.
Самосвалов поднялся и сунул пистолет в карман. А Петьку заклинило. Он еще выполнял приказ: поднимет руки и закатится под самый куст; отползет, опять поднимет и опять закатится. Попробуй, встань поднятыми руками, когда лежишь не на ровной земле, а на крутом склоне!
— Молодец, молодец, — Маша подала влюбленному руку и помогла встать.
К их ногам как тряпочный сполз утомленный Боинг. По другому склону оврага спустился Самосвалов. Брюки и форменная рубашка у него были грязнющие, как будто начальник Укропольской милиции весь день ползал на пузе. И чего-то не хватало... Фуражки, вот чего!
— Дядь Вить, что случилось? — спросила Маша. Фуражка или пилотка полагается к форме, как ручка к двери. Начальник милиции не мог оставить ее дома. Он мог только потерять фуражку. Гнался за кем-то?
— Сейчас некогда, — отрезал Самосвалов. — Отмечайте быстро: кто и что хотел взорвать и кого вы видели?
— Террориста, — вякнул Боинг.
Маша поняла, что надо говорить самой, а то мальчишки все запутают:
— Не слушайте его, дядь Вить! Мы заблудились в катакомбах. Увидели человека и тихонько пошли за ним.
Петька открыл рот, собираясь что-то добавить, но Самосвалов остановил его:
— По очереди! Говорит Маша. Почему вы его не окликнули, не подошли?
— Испугались... Человек вышел здесь, — Маша показала на прорытый Боингом лаз, — и завалил выход.
— От свидетелей избавлялся! — не утерпел Петька.
— Неизвестно, — возразила Маша. — Нас он, скорее всего, не видел. Но слышал, как МЫ споткнулись, — «мы» она подчеркнула голосом, презрительно глядя на Петьку, — и подобрал сандалию, вот эту, взрослую.
Самосвалов посмотрел на сандалию, удивился, но промолчал.
— Там на потолке стрелки, розовые. Можно пойти по ним и проверить, куда он ходил. Это все, а «террорист», «подвзорвать» — просто наши разговоры, — закончила Маша. — Да, и еще у него фонарик еле светил. Наверное, ходил долго, раз батарейка села.
Петька говорил втрое дольше, но ничего не добавил к Машиному рассказу. В основном он учил начальника милиции ловить преступников: