Стюардесса почти не появлялась в небольшом салоне бизнес-класса. Дронго с нарастающим раздражением и страхом подумал, что больше никогда в жизни не согласится лететь в такую даль. Барбадос находился совсем недалеко от экватора, и чем дальше самолет продвигался на юг, тем сильнее становился встречный ветер. Через полтора часа после взлета самолет начало бросать так сильно, что казалось, он вот-вот развалится на куски. Даже пассажиры, привыкшие к подобным перелетам, начали проявлять беспокойство. Дронго с трудом поднялся, прошел к стюардессе и потребовал бутылку водки. Но у стюардессы были только джин, ром и виски. Он, разозлившись, взял бутылку джина. Затем забрал стакан, наполненный кусочками льда, и две банки тоника.
Самолет трясло так, что, вернувшись на место, он с трудом открыл бутылку и в результате выплеснул часть джина себе на брюки. Затем налил джин в стакан и, не думая, залпом выпил его. Самолет по-прежнему дико трясло. Он налил второй стакан, залил его тоником. Пожалел, что не успел взять лимон, но выпил и эту порцию. Через полчаса он с удивлением обнаружил, что джин закончился. При такой тряске он умудрился выпить поллитровую бутылку джина. Самолет по-прежнему страшно трясло. Он зло посмотрел на чернеющий внизу океан и закрыл глаза.
Его разбудили, когда самолет пошел на посадку. Табло «пристегните ремни» не гасло во все время полета. Стюардесса попросила его поправить кресло и не спать. Лайнер пошел на посадку. На часах было около одиннадцати. Когда он наконец получил свой багаж и вышел из здания аэропорта, было уже без пятнадцати двенадцать.
У выхода стоял темнокожий мулат лет сорока. С щегольскими усиками и в темных очках, он был в какой-то смешной соломенной шляпе и светлом костюме. В руках он держал табличку с надписью «Мистер Дронго». Дронго подошел к нему.
— Вы ждете меня? — недовольно спросил он, показывая на плакат.
— Если вы мистер Дронго, то вас, — сказал мулат на хорошем английском. Дронго кивнул, чувствуя, как его мутит. Голова гудела. Эти два перелета изрядно вымотали его. Мужчина с удивлением смотрел на эксперта. Кажется, этот гость успел основательно приложиться к бутылке, прежде чем сошел с самолета.
Мулат забросил чемодан на заднее сиденье джипа и показал Дронго на место рядом с собой. Дронго едва не упал, усаживаясь в машину. Дико болела голова. Он успел пристегнуться и оглянулся по сторонам. Аэропорт был небольшим, и прилетевший ночью самолет выполнил последний рейс в эти сутки на Барбадос.
Водитель, взглянув на гостя, едва заметно усмехнулся. Многие туристы из Европы, прибывали на остров в подобном нетрезвом состоянии, сказывалась отдаленность острова и эта тряска во время перелета. Но пьяный эксперт на остров еще не прилетал.
— Как вас зовут? — спросил Дронго, чувствуя изжогу. «Нужно было купить в аэропорту бутылку воды», — с сожалением подумал он.
— Рауль Моранте, — вежливо ответил мулат. Он уже собирался тронуться, когда Дронго остановил его.
— Купите, пожалуйста, бутылку воды, — попросил он, — кажется, мне совсем плохо. Я дам вам деньги.
— Не нужно, — усмехнулся Рауль, — на заднем сиденье есть несколько бутылок воды. Можете взять одну. Если сумеете перегнуться.
— Постараюсь, — Дронго повернулся и, протянув руку, сумел нашарить одну бутылку. Он пил жадно, разбрызгивая воду на себя.
Рауль снова усмехнулся. Гость явно злоупотребил алкоголем.
— У вас всегда так тепло? — спросил Дронго, когда Моранте включил кондиционер.
— Всегда, — ответил Рауль. — Тридцать градусов — нормальная температура для нашего острова. Но по вечерам бывает прохладнее.
— Тогда выключите кондиционер, и я открою окно. Для меня это нормальная погода.
Рауль несколько озадаченно взглянул на приехавшего. Для американцев и европейцев подобная погода, даже глубокой осенью, считалась очень душной. Но похоже, этот эксперт был с юга. Он выключил кондиционер и открыл окно.
— Когда приезжает вся группа? — уточнил Дронго.
— Завтра вечером, — сообщил Рауль, — у них будет свой зафрахтованный самолет. Вам нужно что-то привезти из Лос-Анджелеса? Вы оставили там свои вещи?
— Нет. Все нормально. Просто эти два долгих перелета меня вконец доконали. Они прилетят прямым рейсом из Лос-Анджелеса?
— Нет. Они сделают посадку на Ямайке, в Кингстоне. Слишком дальняя дорога. Самолет сразу не возьмет столько топлива.
— Вы разбираетесь в этих вопросах?
— Не очень, — усмехнулся Рауль, — но я знаю, как они обычно летят. У нас такое место, куда трудно добраться. И из Европы, и из Америки. Только Венесуэла рядом, но оттуда уже давно никто не летает. Там этот безумный Чавес, который хочет свести американцев с ума.
Дронго взглянул на бутылку. В ней почти не осталось воды. Каждый раз после приземления он испытывал легкое чувство досады оттого, что боялся, когда самолет трясло в зоне турбулентности. Побывавший в стольких переделках, не боявшийся драться с Миурой, не раз смотревший смерти в лицо, он по-прежнему испытывал подсознательный панический страх перед высотой и полетами. Возможно, потому, что в этом случае он никак не мог воздействовать на ситуацию и каким-то образом переломить ее в свою пользу.
Машина наконец поехала. Дронго, выпив еще немного воды, почувствовал, что засыпает, и закрыл глаза. Просыпаясь время от времени, он смотрел на мелькавшие вокруг окрестности. Ночью все казалось вымершим и почти бесцветным. Иногда мелькали какие-то редкие огни.
В один из моментов, когда машину сильно тряхнуло, он открыл глаза и огляделся. Они подъехали к бензоколонке. Дронго с отвращением почувствовал вкус железа во рту, сказывалось большое количество алкоголя. Он вылез из автомобиля и, стараясь не обращать внимания на ухмылку Рауля, прошел к туалету.
Еще несколько подобных перелетов, и я превращусь в законченного алкоголика, зло подумал он, умываясь перед зеркалом. Ну почему я согласился на этот безумный перелет и непонятную поездку? У известной актрисы появились какие-то непонятные подозрения. И у нее есть возможность выписать себе экзотического частного детектива из бывшего СССР, учитывая, что в ее окружении много людей из этой страны. Напрасно он согласился. Если она действительно больна, то это явные последствия болезни. Если нет, то после очередного нервного срыва миссис Линдегрен он вынужден будет улететь в Европу.
Хорошо еще, что он не согласился лететь на лайнере самой Кристин. Эти маленькие самолетики, наверное, трясет еще сильнее, чем такие махины, как «Боинги». Он вернулся к машине.
— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Рауль. — Если хотите, можете взять еще воды. Бутылки на заднем сиденье.
— Спасибо. Мне уже лучше. Вы работаете в охране виллы?