— Не нужно быть столь категоричной. Они, безусловно, разные люди, но Кристин искренне любит своего сына. И как мать хочет, чтобы у ее мальчика была достойная подруга. Можно один личный вопрос?
— Мне? Можно.
— Вы прибегали к помощи пластической хирургии? Только не врите. И не дергайтесь.
— Это неприлично — задавать такие вопросы молодым женщинам, — томно улыбнулась Алиса.
— Да или нет?
— Да.
— Это еще один факт, который раздражает Кристин. В вашем возрасте не обязательно прибегать к подобным операциям. Она вам ничего не скажет, но подсознательно это ее раздражает.
— Я еще должна думать о том, какой размер бюста нравится Кристин? Мне так нравится.
— А ей нет. У каждого свое понимание красоты. Вот и Линдси имеет свои взгляды, отличные от взглядов Юхана. Спасибо, что вы пришли ко мне и рассказали о том, что видели Линдси на пляже.
— Только никому не говорите, — попросила она, — я сказала Юхану, что кто-то за нами наблюдает, но он только посмеялся. И не поверил мне. А я уверена, что видела именно Линдси.
— Никому не скажу, — пообещал Дронго, — идите спать. Вам нужно отдохнуть.
— Спасибо. — Она поднялась и подошла к дверям. Затем обернулась. — Я даже не знаю, что подумала Кристин, ведь мы были в таком виде… Может, она решила, что это мы…
Алиса открыла дверь, вышла в коридор и вдруг сдавленно крикнула. Дронго рванулся следом за ней. В коридоре стоял Линдси, который внимательно наблюдал за ними. Увидев, как Алиса выходит из комнаты эксперта, он неприятно усмехнулся.
— Поздравляю, — негромко сказал он, — кажется, наш мальчик-плейбой обзавелся ветвистыми рогами?
— Это совсем не то, что вы думаете, — возразил Дронго.
— А я ничего уже не думаю. Наша молодая особа готова лечь в постель с кем угодно, лишь бы прорваться в актрисы. Я повидал множество таких девочек. И если она выходит от вас в шестом часу утра, то это означает, что вы всего лишь разучивали очередную сценку из популярного кинофильма. Верно?
— Вы пошляк, — с отвращением сказал Дронго.
— А вы суровый моралист? — желчно осведомился Линдси. — Впрочем, делайте то, что считаете нужным. Меня это не касается.
Алиса побежала вниз по лестнице к себе. Дронго посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на Линдси.
— Вы подслушивали? — мрачно спросил он.
— Нет. Здесь толстые стены и хорошие дубовые двери. Ничего не слышно, — цинично заметил Линдси. — Она, видимо, рассказала вам, что видела меня на пляже в тот момент, когда увлеченно стонала под тяжестью тела своего партнера.
— И вы там были?
— Я вам уже говорил. Я всего лишь гулял вдоль океана.
— Но вы забыли сказать, что видели Юхана и Алису.
— Не считал нужным. Они были так увлечены своим делом, и я был уверен, что они меня не заметили. Хотя Алиса контролировала обстановку гораздо лучше Юхана. Мужчины вообще в такой момент теряют голову, превращаясь в похотливых самцов. А женщины все видят и замечают. Они никогда не теряют головы.
— Поэтому вы мне ничего не сказали?
— И поэтому тоже. Но я не подсматривал. Как и не подслушивал сейчас. Все получается спонтанно, случайно, если хотите.
— Через несколько минут после того, как вы от них отошли, они обнаружили убитого Моничелли, — сказал Дронго, — получается, что вы его не увидели. Или опять что-то забыли мне рассказать.
— Я никого больше не видел и ничего не забыл. И я не считаю нужным рассказывать всем о том, как на пляже молодые люди занимались сексом. Или вы полагаете, что я должен был привести туда Кристин, чтобы она отшлепала своего сына?
— Вы были у Кристин вчера вечером?
— Вы знаете, что был.
— Когда?
— Когда вернулся с пляжа. Зашел к ней и немного поправил волосы. Добавил макияжа. Ничего особенного. Работа на две-три минуты, чтобы она выглядела как обычно хорошо. Вы хотите снова меня допрашивать?
— Нет. Не хочу.
— Тогда — спокойной ночи. Или доброго утра, мистер эксперт.
Линдси усмехнулся и пошел к своей комнате. Войдя в нее, он громко хлопнул дверью, невольно выдав свое раздражение.
В это утро солнце, едва появившись над горизонтом, неожиданно скрылось за серыми облаками. Если учесть, что на Барбадосе триста пятьдесят дней в году бывает солнечная погода, то появление облаков воспринималось здесь как редчайшая аномалия.
Дронго не мог заснуть в это утро, прислушиваясь к звукам и шорохам в доме. У всех было мрачное настроение, многие беспокойно ходили в своих комнатах. Кухарка и горничная, так и не покинувшие дом в эту беспокойную ночь, провели все утро на кухне. Но к завтраку спустилось только четыре человека. Линдси, казалось, не знавший, что такое усталость. Доктор Моргунас, решивший, что нужно подкрепиться. И секретарь Барнард, который спустился вниз выбритым и в костюме, словно и не провел бессонную ночь. Последним появился Дронго. Он так и не сумел уснуть, решив, что можно спуститься к завтраку, а уже потом немного поспать. Увидев его, Линдси отвернулся. Моргунас коротко поздоровался, а Барнард вежливо кивнул.
Желать доброго утра в этот день Дронго не хотелось. Поэтому он молча кивнул всем троим и уселся за стол. Испуганная горничная подала кофе и чай.
— Сегодня вечером сотрудники полиции приедут еще раз, — сообщил Барнард, — они просили приехать кого-нибудь из нас на вскрытие тела мистера Моничелли. Я полагаю, что должны поехать наш врач и эксперт.
— Верно, — оживился Линдси, — они и должны присутствовать там. Вы правильно решили, Барнард.
— Нет, — сказал Дронго, — я не поеду. Не люблю присутствовать при вскрытии тела. До сих пор не люблю. И ничего нового я не узнаю. Лучше оставить подобное занятие профессионалам. Я не врач, мне каждый раз трудно бывает смотреть на вскрытие.
— Я поеду, — согласился Моргунас, — возможно, узнаем что-то новое. Хотя там все ясно. Сильный удар, разорвавший артерию. В общем, не было шансов.
— Когда вы должны будете уехать?
— Примерно в десять часов утра. Думаю, что вскрытие займет часа четыре или около того.
— Как себя чувствует Кристин?
— Плохо. Я дал ей снотворное, но она долго не могла заснуть. Я хотел сделать ей укол, но она не разрешила. Сейчас она спит.
— В таком состоянии она не сможет принять участие в съемках фильма, — резюмировал Линдси, — а группа прилетит сюда уже через два дня. Я даже не знаю, что она им будет говорить.