— Похвальное качество, — пробормотал Дронго. — Вы давно работаете с ней?
— Почти двадцать лет, — гордо ответил Барнард. — Мы начинали вместе еще в восемьдесят шестом.
— Солидный срок, — кивнул Дронго. — Очевидно, вы знаете все слабые и сильные стороны миссис Линдегрен.
— Я не думаю, что она позволяет посторонним видеть ее слабые стороны, — строго заметил Барнард. — Что касается наших отношений, то они строятся на абсолютном доверии и уважении друг к другу.
— Не сомневаюсь, — снова кивнул Дронго. — Но все же для чего меня пригласили?
— Об этом вам сообщит сама миссис Линдегрен.
— Как мне ее называть? В мире кино ее знают как миссис Линдегрен, но фамилия ее мужа — синьор Моничелли, если я не ошибаюсь?
— Она не меняла свою фамилию, — сказал, чуть повысив голос, Барнард. Не сильно. Только на полтона. Но для такого выдержанного человека это равнялось почти крику.
— В таком случае…
— Просто Кристин. По возрасту вы почти ровестники. Ведь вы родились в апреле пятьдесят девятого?
— У вас верная информация. Не удивлюсь, если вы сообщите мне, какими болезнями я переболел в детстве.
Барнард улыбнулся. Реплика гостя ему понравилась.
— Возраст актрисы обычно скрывают, — сообщил он, — и никогда не говорят о нем, но Кристин ничего не скрывает. Она выглядит гораздо моложе своего возраста. Она родилась в ноябре пятьдесят восьмого. Это информация есть и на ее сайтах.
— Я ознакомился с ее биографией, — сообщил Дронго, — там указано, что она знает шесть языков. Английский и шведский — понятно. А какие еще?
— Французский, немецкий, голландский, итальянский. Она очень способная женщина. Во французском фильме она говорила по-французски. А немцы считают, что она говорит на их языке практически безупречно.
Очевидно, секретарю нравилось говорить о своей хозяйке в таком восторженном тоне. Послышались быстрые шаги. Мужчины встали. В холл вошла Кристин Линдегрен. В жизни она оказалась немного старше, чем на своих тонированных фотографиях. Более резкие черты лица, более внимательные глаза. Подвижная, энергичная, живая, элегантная женщина в светло-розовом брючном костюме. Дронго сразу определил по цвету и покрою, что это костюм от Шанель. Ее волосы были красиво уложены. Подойдя к гостю, она энергично пожала ему руку. Почувствовала аромат его парфюма, мгновенно оценила безупречный покрой костюма, подобранный в тон галстук, даже вычищенную обувь. Села на диван, приглашая садиться мужчин. И сделала отрицательный жест рукой появившейся горничной, давая понять, что ничего не хочет пить.
— Мистер Дронго прилетел в Лос-Анджелес по нашему приглашению, — официальным тоном провозгласил Барнард.
— Очень приятно.
«У нее действительно красивые глаза, — подумал Дронго. — Наверно, в молодости были вообще ярко-синими. Почему в молодости? Ей только сорок восемь. Какая глупость так думать о людях в этом возрасте».
— Извините, что позвала вас сюда столь необычным способом, — сразу начала Кристин Линдегрен, — я не всегда доверяю телефонам или Интернету. Очень трудно определить, кто именно перед вами. Нужно видеть человека и лично с ним разговаривать, чтобы составить о нем верное представление. Разве вам не сказали, что я готова оплатить номер в любом отеле города? Почему вы выбрали именно «Кал Мар»?
— Мне так удобно, — ответил Дронго, — это близко к побережью. И я однажды там жил.
— Если вам нравится, то это ваш выбор, — согласно кивнула она. — Спасибо, что вы прилетели. Не скрою, что я пыталась найти лучшего эксперта в этой области. Мне сообщили, что в мире осталось только несколько человек, равных вашему таланту. Но американец Николас Вольф, которого я хотела пригласить, не любит выходить из дома, и тем более куда-либо отправляться. Оставались четверо, которые живут в Европе. Мистер Доул мне отказал, к тому же я узнала, что он в довольно преклонном возрасте. Вы самый молодой из этой четверки. И говорят, что самый перспективный. Кроме того, у меня есть особые причины вызвать специалиста из бывшего Советского Союза. Если все будет нормально, я потом объясню вам причины своего решения. Поэтому я позвонила нашему хорошему другу режиссеру Никите Симакову и попросила его о помощи. Чтобы не утруждать вас ненужными расходами, я отправила чек.
— Я так и подумал, — кивнул Дронго, — и понял, что вы решили выбрать себе нужного эксперта только после личного собеседования. Очевидно, таким образом вы определяете профессиональную пригодность вызванного вами специалиста.
Барнард заерзал в своем кресле. Ему не очень понравилась подобная наглость гостя.
— Да, — согласилась она, — именно так. Я должна принять решение только после того, как лично переговорю с вами.
Она взглянула на своего секретаря. Тот понял ее взгляд и медленно поднялся.
— Я буду ждать вас наверху, в кабинете, — сообщил он. — До свидания, мистер Дронго.
Барнард быстро вышел. Она проводила его долгим взглядом. Затем взглянула на Дронго.
— Мне сообщили, что вы уже много лет работаете частным экспертом, — сказала Кристин. — У вас было много неудач? Или они исключены в вашей деятельности?
— Не исключены. Неудачи случались, — честно признался Дронго, — но я каждый раз анализировал причины, приведшие к ним, чтобы понять, почему и каким образом произошел досадный сбой. У меня есть недостатки, и я не лишен некоторых комплексов, возможно, поэтому и случались неудачи. Но их было неизмеримо меньше, чем удач.
— Об этом я слышала. Мистер Дронго, я хочу предложить вам необычную работу. Надеюсь, господин Симаков рассказал вам, что в качестве гонорара я готова заплатить двести тысяч долларов.
— Это не очень хорошая американская черта — начинать все с денег, — пробормотал Дронго.
— У нас так принято, — возразила она.
— И тем не менее вы пока не сообщили, зачем вы меня пригласили.
— Я думала, что вы догадаетесь. Именно в качестве профессионального эксперта. Дело в том, что в последнее время мне начали угрожать. Я получила два письма с угрозами в свой адрес. Согласитесь, что это неприятно.
— Вы обращались в полицию?
— Нет. Конечно, нет. Я не могу делать из своей личной жизни такое эксцентричное шоу. Папарацци и так дежурят вокруг моей виллы и днем и ночью.
— Письма у вас сохранились?
— Нет. Я их уничтожила. Но угрозы были вполне конкретными.
— И вы хотите пригласить меня в качестве вашего личного телохранителя? Боюсь, что для подобной роли я не подойду. Хотя с удовольствием бы охранял такое красивое тело, как ваше.