В пятницу вечером Спенсер лежала на кровати с балдахином в середине совершенно новой преобразованной спальни в сарайчике с гелем для снятия боли, намазывая его на поясницу, и уставившись на великолепный потолок. Никогда не догадаешься, что в этом сарайчике лет 50 назад спали коровы. Комната была огромная с четырьмя гигантскими окнами и небольшим внутренним двориком. После вчерашнего ужина она переехала сюда со своими коробками и мебелью. Она расставила все свои книги и диски по автору и исполнителю, выставила колонки в комнате и даже настроила кабельное по предпочтениям, включая новые программы по BBC Америка. Это было идеально.
За исключением, конечно, ее ноющей спины. Её тело болело так, будто она прыгала с моста без страховочного троса. Иен заставил их пробежать 3 мили, а потом была еще силовая тренировка. Все девушки говорили о том, что они наденут на вечеринку Ноэля сегодня вечером, но после адской тренировки, Спенсер была бы счастлива остаться дома с какой-нибудь домашней работой. Тем более что дом был теперь ее собственным маленьким утопическим сарайчиком.
Спенсер потянулась к гелю для снятия боли и поняла, что он пуст. Она медленно приподнялась, и положила руку на спину, как старуха. Ей надо было принести немного геля из главного дома. Спенсер нравилось, что она может называть его главным домом. Ей казалось, что она уже взрослая.
Как только она прошла длинную холмистую лужайку, ее мысли вновь вернулись к одной из ее дежурных тем - Эндрю Кэмпбелл. Да, было бы легче, если Э - это Эндрю, а не Эли, и да, она почувствовала бы себя в миллиард раз лучше, и миллион раз стало бы меньше паранойи со вчерашнего дня, но все же - как ужасно, надоедливый шпион! Как он смеет спрашивать такие назойливые, пустые вопросы в читальном зале и писать ей жуткие сообщения по электронной почте! И все думали, что он такой милый и невинный, с прекрасно завязанным галстуком и блестящей кожей - он, вероятно, тип, который принес цитафил (линия косметики для кожи) в школу, и мылся этим после урока физкультуры. Чудак.
Закрыв на втором этаже дверь ванной комнаты, она нашла банку с гелем для снятия боли в шкафу, сняла свои штаны от Puma, обернулась, чтобы увидеть себя в зеркале, и начала втирать гель на спину и бедра. Вонючий ментоловый запах геля мгновенно окутал всю комнату, и она закрыла глаза.
Дверь распахнулась. Спенсер попыталась натянуть штаны на себя как можно быстрее.
- Боже, - сказал Рен, широко открыв глаза. - Я... вот дерьмо. Прости.
- Все в порядке, - сказала Спенсер, с трудом пытаясь завязать пояс. - Я до сих пор теряюсь в этом доме...
Рен был одет в синею врачебную одежду, которая состояла из верхней части с V-образным вырезом и широких штанов. Он, казалось, был готов ко сну.
- Я думал, это наша спальня.
- Со всеми бывает, - сказала Спенсер, хотя очевидно, что не с ней.
Рен остановился в дверях. Спенсер чувствовала на себе его взгляд и быстро посмотрела вниз, чтобы убедиться, что ее грудь не висит, и что на шее нет капель геля.
- Итак, э-э-э, как в сарайчике? - спросил Рен.
Спенсер улыбнулась, потом смущенно прикрыла рот. В прошлом году ей пришлось побелить зубы у дантиста, и они выглядели после этого слишком белыми. Ей пришлось специально затемнить их с помощью тонны кофе.
- Прекрасно. А как там старая спальня моей сестры?
Рен усмехнулся.
- Э-э-э. Слишком... розовая.
- Да. И все эти шторы с оборками, - добавила Спенсер.
- Так же я нашел странный CD-диск.
- Да? Что?
- Призрак оперы. - Он поморщился.
- Но ты же играешь в пьесах, - выпалила Спенсер. - Ну, Шекспир и прочее.
Рен поднял бровь.
- Откуда ты об этом знаешь?
Спенсер побледнела. Это было бы странно, если бы Спенсер рассказала, что прогуглила его. Она пожала плечами и откинулась на стойку. Стреляющая боль атаковала нижнюю часть спины, и она вздрогнула.
Рен замешкался.
- Что с тобой?
- Хм, знаешь, - Спенсер прислонилась к раковине. - Снова из-за хоккея на траве.
- И что на этот раз случилось?
- Потянула что-то. Видишь Айси Хот? - держа полотенце в одной руке, она потянулась к банке, зачерпнула немного мази ладонью и засунула руку в штаны, чтобы втереть ее в подколенное сухожилие. Она немного стонала, и надеялась, что эти стоны звучали сексуально. Ну и ладно, осудите ее за подростковый драматизм.
- Тебе нужна помощь?
Спенсер колебалась. Но Рен выглядел таким заботливым. И было так мучительно - ну, больно, в любом случае - выкручивать так спину, даже если она делала это специально.
- Если ты не возражаешь, - сказала она мягко. - Спасибо.
Спенсер немного прикрыла дверь ногой. Она вытряхнула остатки Айси Хот ему на ладонь. Его большие руки, покрытые мазью, были сексуальными на ощупь. Она увидела их отражение в зеркале и вздрогнула. Они выглядели потрясающее вместе.
- Ну, так где болит? - спросил Рен.
Спенсер показала. Мышца была прямо под ее задом.
- Подожди, - прошептала она. Она схватила полотенце с вешалки, обернула его вокруг себя, а потом сняла шорты под полотенцем. Она указала, где болит, сказала, что Рен должен спуститься ниже полотенца. - Но, э, постарайся не слишком много на полотенце, - сказала она. - Я умоляла маму заказать такие из Франции пару лет назад, а Айси Хот их портит. Невозможно избавиться от запаха при стирке.
Она услышала, как Рен сдерживает смех, и застыла. Неужели это вышло слишком обеспокоенно и в стиле Мелиссы?
Рен пригладил свои свободно висящие волосы чистой рукой и встал на колени, размазывая Айси Хот по ее коже. Он просунул руку под ее полотенце и начал медленно втирать мазь, нежно водя рукой кругами по ее мышцам. Спенсер расслабилась и немного прижалась к нему. Он стоял, но не отступать от нее. Она чувствовала его дыхание около плеча, а затем около уха. Ее кожа пылала.
- Так лучше? - прошептал Рен.
- Просто потрясающе. - Она могла бы сказать то, о чем думала, но она не была уверена.
"Я должна это сделать, - подумала Спенсер. - Я должна поцеловать его." Он надавил сильнее на ее спину, слегка впиваясь ногтями в кожу. Ее грудь трепетала.
В гостиной раздался телефонный звонок.
- Рен, милый? - мать Спенсер позвала его снизу. - Ты наверху? Мелисса тебе звонит.
Он бросился назад. Спенсер дернулась вперед и обернула полотенце вокруг себя. Он быстро стер гель с рук другим полотенцем. Спенсер была слишком в панике, чтобы сказать ему, что делать.