Я смотрела, как двое мужчин обмениваются ненавидящими взглядами. Шалфей все так же был размером с куклу Барби, но гнев его больше не казался забавным. То, что он мог вызвать такое неприятие у моего улыбчивого Галена, слегка настораживало.
– О'кей, мальчики, кончаем драку и играем мирно. – Они оба дружно повернулись и вытаращились на меня. А я-то всего лишь хотела снять напряжение... – Ладно, как хотите. Но что ты имел в виду – что, если ты умрешь, лекарство умрет вместе с тобой?
Шалфей развернулся в воздухе, полускрестив руки на груди, как будто в полете он не мог скрестить их как положено.
– Я имел в виду, принцесса, что королева Нисевин вложила дар в мое тело. Излечение твоего воина заключено в эту маленькую упаковку. – При этих словах он широко простер крылья и почти сумел поклониться прямо в воздухе.
– Что это значит, Шалфей? – вмешался Дойл. – Что это точно значит, без уверток – только правда и вся правда?
Эльф снова развернулся в воздухе – на этот раз лицом к Дойлу. Он мог бы просто посмотреть через плечо, но думаю, он хотел, чтобы Дойл знал, что на него смотрят.
– Ты хочешь правду, Мрак, всю правду?
– Да, – подтвердил Дойл густым басом, чуть ниже прежнего тона – не злым, но таким, от которого бледнели многие сидхе.
Шалфей рассмеялся, и его радостный звенящий смех едва не вызвал у меня ответную улыбку. Он потрясающе владел гламором, лучше, чем я вообще ожидала от эльфа-крошки.
– Ох, ты разозлишься куда больше, когда услышишь, что сделала моя обожаемая королева.
– Так скажи нам об этом, Шалфей. Хватит играть у нас на нервах, – вмешалась я.
Он повернулся ко мне, подлетев так близко, что крылья едва не гладили мое лицо.
– Скажи "пожалуйста", – вызывающе заявил он.
Гален весь напрягся, и Рис положил руку на кобуру. Похоже, не только я не полагалась на выдержку Галена в присутствии эльфов-крошек.
– Пожалуйста, – попросила я. У меня много недостатков, но ложная гордость в их списке не значится. Мне ничего не стоило быть вежливой с этим человечком.
Он улыбнулся, явно довольный.
– Ну, если ты так мило просишь... – Он ухватил свое крошечное достоинство сквозь тончайшую ткань юбочки. – Лекарство находится здесь, куда его поместила королева Нисевин.
Я почувствовала, что мои глаза лезут на лоб.
– Каким образом Мередит сможет его получить? – спросил Дойл абсолютно лишенным эмоций голосом.
Шалфей улыбнулся... Даже на личике размером с мизинец я могу распознать злобную ухмылку, когда ее вижу.
– Таким же, каким мне его дала королева.
– Нисевин запрещено соитие с кем-либо, кроме ее мужа, – удивился Дойл.
– Ах, исключения бывают в каждом правиле. Ты это должен знать, Мрак, получше многих других.
Кажется, Дойл покраснел, хотя с его цветом кожи сказать что-то определенное трудно.
– Если королева Андаис узнает, что Нисевин нарушила брачные клятвы, это плохо обернется для твоей королевы.
– Феи-крошки никогда не подчинялись этим правилам, пока Андаис не позавидовала детям Нисевин. Трое детей у нее, трое чистокровных фей-крошек. Только одному из них Пол приходится отцом, но Андаис решила, что он станет постоянной парой моей королеве. Андаис завидует Нисевин из-за детей, и всем дворам это известно.
– Прежде чем говорить такое, я бы хорошо подумал, при ком говорю, – сказал Рис. В его голосе не было вызова, просто констатация.
Шалфей отмахнулся тонкой ручкой.
– Вам нужно лекарство для зеленого рыцаря. Единственное лекарство – здесь. Нисевин пришлось возлечь со мной, чтобы наложить чары. Андаис согласилась, что зеленый рыцарь должен быть исцелен любой ценой.
Я покачала головой.
– Нет-нет, никакого соития, только не с тобой.
Шалфей подлетел повыше.
– Значит, твой рыцарь останется евнухом.
Я снова покачала головой:
– Посмотрим. – Я чувствовала первые признаки гнева. Я не часто злюсь. При дворах злость – это роскошь, которую могут себе позволить только самые могущественные. Я таким могуществом прежде не обладала. Может, и сейчас не обладаю, но мы это проверим.
– Дойл, свяжись с королевой Нисевин. Нам нужно побеседовать. – Гнев испарился из моего голоса.
Шалфей подлетел так близко, что ветер от его крыльев овевал мое лицо.
– Иного способа нет, принцесса. Лекарство от этого проклятия было дано и не может быть дано дважды.
Я одарила его выразительным взглядом.
– Я не закуска для любого желающего, человечек. Я – Принцесса Плоти и наследница Неблагого трона. И не буду вести себя как шлюха по прихоти Нисевин.
– Только по прихоти Андаис, – съязвил Шалфей.
Я шагнула вперед, едва не решившись его шлепнуть, но я боялась не рассчитать удар, а ударить слишком сильно я не хотела. Не в сердцах, не случайно. Нет, если я прибью Шалфея – то только намеренно.
– Дойл, свяжись с Нисевин. Сейчас же.
Он не спорил, просто вышел в спальню. Я пошла за ним следом, а за мной потянулись остальные. Шалфей трещал без умолку.
– Что ты станешь делать, принцесса? Что вы можете сделать? Неужели единственная ночь со мной – такая уж высокая цена за возвращенное мужество твоего зеленого рыцаря?
Я не обращала внимания.
Когда я вошла в спальню, Нисевин уже показалась в зеркале. Сегодня она была в черном платье, совершенно прозрачном, так что ее бледное тело светилось сквозь темную ткань. Черные блестки там и тут мерцали на вороте и на рукавах. Белые волосы свободно спадали вниз. Они доходили едва ли не до щиколоток, но были такими тонкими и выглядели так странно, словно это были вовсе и не волосы. Единственное сравнение, пришедшее мне на ум, – паутинки, развевающиеся на ветру. Светлые крылья обрамляли ее белой декорацией. Три ее фрейлины стояли за троном, но одеты были все только в коротенькие шелковые халатики, словно их подняли с постелей. Халатики, как прежде платья, соответствовали цвету крыльев: розово-алый, нарциссово-желтый и ирисно-лиловый. Распущенные волосы выглядели спутанными после сна, как и должны выглядеть волосы в таком случае.
Белая мышь в драгоценном ошейнике снова сидела у ее ног. То, что Нисевин не надела ни короны, ни украшений, ясно говорило о том, как она торопилась ответить на наш вызов.
– Чем я заслужила столь неожиданную честь, принцесса Мередит? – несколько раздраженно поинтересовалась она. Похоже, мы подняли из постелей весь ее двор.
– Королева Нисевин, ты обещала мне лекарство для Га-лена, если я накормлю твоего слугу. Я выполнила свою часть сделки, но ты не выполнила свою.