Естественно, любой Паучник имеет право отказаться от преследования. В этом случае он также переходит в конец очереди.
Нужно заметить, что далеко не все «преступники», информация о которых попадает в руки Гильдии, караются. Большая часть Лордов в «списки смертников» занесена давным-давно, однако чувствует себя по-прежнему превосходно, ибо самоубийцу-Паучника, желающего затеять охоту на Лорда, найти не так-то легко. К слову сказать, часть Паучников и сама прочно занесена в список тех, на кого охота разрешена «официально». Перспектива рано или поздно оказаться жертвой Гильдии членству в ней отнюдь не препятствует.
Обо всех этих странных, злобных и извращенных (с точки зрения землянина) обычаях и размышлял Дэвид Брендом в то время, пока они шагали в сторону бара. О том же думала и Идэль — во всяком случае, недоверчиво-раздраженное выражение не сходило с ее лица большую часть пути.
За пару кварталов от точки назначения им пришлось задержаться — заметив на другой стороне улицы очередную смазливую девицу, Брэйд тотчас побежал знакомиться с ней. Дэвид и Идэль замедлили шаг, а затем и остановились, ожидая его возвращения.
— Тебе это тоже не понравилось, — полуутвердительно-полувопросительно произнес Дэвид. — Не потому, что они из твоего мира… Просто… сам факт?…
Идэль кивнула.
— Это хорошо. — Дэвид улыбнулся. — Здесь не так много нормальных людей.
— Убивать ни за что — бесчестно. И мерзко.
— Да. Только вот странно… Ты ведь из сателлитного мира. А он, по идее, должен быть похож на оригинал.
— Кильбрен — сателлит Нимриана, — помедлив, ответила Идэль. — Там нет Темной Стороны. У нас полно своих мерзостей… но такого… такого нет.
— А на что похож твой мир? — Дэвид решил сменить тему.
После долгого молчания Идэль вдруг рассмеялась.
— Не знаю… ну как рассказать?… Просто мир… Моя родная страна называется Айтэль… Ее границы почти совпадают с границами мира… не считая мелких варварских княжеств на периферии и пустошей, где живут гоблины и огры…
— Айтэль? В Нимриане когда-то было такое королевство. Нo оно развалилось много веков тому назад.
— А в нашей версии осталось. Пережило немало революций, переворотов, реформ… Айтэль давно уже не королевство.
— А что?
— Олигархия.
Дэвид хмыкнул, но, заметив удивление на лице Идэль, понял, что она не шутит.
— Что смешного?… — спросила Идэль.
— Извини… В моем родном мире это слово носит отрицательный оттенок.
— Да? А какая у вас форма правления?
Дэвид пожал плечами.
— Большинство думает, что демократия.
— А на самом деле?
— СМИ-кратия.
— А что это такое?
— У кого в руках средства массовой информации, тот и король. Впрочем, не знаю, что там сейчас. Давно не видел родину. Недавно был махровый тоталитаризм, но этот период, кажется, закончился.
— А, понятно. А у нас раньше был феодализм и войны бесконечные.
— Понятное дело.
— Дворян и сейчас немало, — продолжала Идэль. — Только у них влияния меньше, и у многих родов земель нет. Но с плебеями они, конечно, не равняются. Идут на службу, военную в основном. Почти все офицеры — дворяне.
— Ты тоже из благородной семьи?
— Конечно, — кивнула Идэль. — Но я ещё и высокорожденная. Обычной дворянской семье было б не по карману оплатить мое обучение в метрополии.
— Что значит «высокорожденная»?
— Это значит, что во мне есть королевская кровь.
— Эээ… ничего, что я на «ты»?
— Да брось ты, Дэвид… — Идэль рассмеялась. — У нас перед высокорожденными коленки не гнут, а здесь мое происхождение и вовсе никакого значения не имеет. Может, ты сам принц иноземный, а?
— Нет, не принц.
— Неужели смерд? — Идэль насмешливо прищурилась.
— И не смерд. Я свободный человек.
— Ого!.. В Нимриане так себя либо самоубийца называть станет, либо тот, кто и впрямь этого достоин. Основатель нашего рода тоже из свободных нимрианцев был. — Девушка хитро улыбнулась. — Так что, получается, мы с тобой равны по статусу.
— Хмм… И как звали этого Лорда?
— Какого?
— Ну основателя вашего рода.
— Гельмор кен Саутит.
— А почему его потомки не сохранили власть? Олигархи вас сместили?
— Нет. Мы и есть олигархи.
— Не понял, — честно признался Дэвид.
— Ну… как бы тебе объяснить… Короля давно нет, но страной правят благородные семьи, в которых ещё сохранилась королевская кровь. Семей всего четыре, и в них полторы сотни человек. Правят, конечно, не все, некоторые посвящают себя искусствам или развлечениям… Женщины обычно от управления государством самоустраняются… хотя и не все… некоторые префектами становятся или даже приорами…
— А кто реально правит? Или вы все решения принимаете сообща?
— Решения принимает приор. Он избирается пожизненно, но переизбирается каждые семь лет.
— Это как это? — не понял Дэвид.
— Каждые семь лет проводится голосование, и если больше половины высокорожденных против нынешнего приора, он отстраняется от должности. Случается это, конечно, редко, но иногда бывает — если уж приор совсем непригоден. Но власть у приора не абсолютная, вместе с ним правит секонд. Секонд — высший судья в государстве. Также он выбирает министров и разрабатывает законы.
— М-да, широкое поле деятельности… Получается, по-настоящему правит секонд?
— Нет, правят оба. Секонд нужен для того, чтобы сдержать приора, если тот забудет про закон, возжелав абсолютной власти.
— Чем же занимается приор?
— Назначает главнокомандующего и префектов. Следит за исполнением законов. Ещё он…
Идэль не договорила — вернулся Брэйд. На этот раз ему повезло — следом тащилась подцепленная девица.
— Так, знакомьтесь. Это…
* * *
…Имя девушки в памяти Дэвида не задержалось — что неудивительно, ибо уже через несколько дней Брэйд сменил эту девицу на другую, посимпатичнее. Ещё через пару недель Дэвид даже перестал пытаться запоминать брэйдовских девиц, ибо ни одна из них надолго в обществе хеллаэнца не задерживалась.
Изо дня в день наблюдая бесконечную карусель смазливых мордашек, Дэвид не смог удержаться и как-то на досуге отвлеченно-нейтральным тоном проинформировал приятеля о том, что люди, постоянно меняющие партнеров, на самом деле страдают комплексом неполноценности и, чтобы скомпенсировать внутреннюю неуверенность, вынуждены ежедневно доказывать себе и окружающим, какие они искусные любовники. Брэйд ответил нецензурной бранью, на что Дэвид удовлетворенно улыбнулся: ему таки удалось достать самоуверенного, самовлюбленного хеллаэнца. Сообразив, что этот раунд проигран, Брэйд перестал ругаться и пошел в контратаку.