Он раздраженно скривился, рассматривая лежащий перед глазами коротенький список. Впору было спрашивать не «что самое близкое?», а «есть ли тут хоть что-то, хотя бы отдаленно похожее?…»
«Оболочка?… — думал Дэвид. — Оболочка Жизни?… Нет, ерунда получается. Так я смогу воздействовать только на внешние слои гэемона, а не на саму чакру…, Стоп. А что, если обозначить чакру через одну из ее функций: скажем, как Источник Жизненной Оболочки?… Вполне соответствует, должно сработать…» — Он почувствовал себя строителем, составляющим из отдельных блоков замысловатое архитектурное сооружение. Недостающие детали можно заменить различными комбинациями тех, что имелись в его распоряжении. На созданную базовую конструкцию чуть позже он повесит, как на бельевую веревку, ещё с полдюжины (а может, и больше) вторичных заклятий, предназначенных для восстановления различных функций чакр. Этот процесс следовало расписать как можно подробнее, и он уже примерно представлял, какие комбинации составит из имеющихся «блоков». Соединение Оболочки, Жизни, Паутины и Источника позволит ему восстановить нарушенную структуру, «Огонь Жизни» вольет в умирающего новую эфирную кровь, «Око», усиленное несколькими подходящими Формами, позволит обнаружить и оценить те повреждения, которые внешне не видны… Но всем этим он займется чуть позже, сначала нужно решить ещё одну, немаловажную часть поставленной Дильбрегом задачи. Преподаватель использовал заклятье из семи Форм, скомбинировав их в виде двойной «подвески», прицепленной к «базе». «Когти Смерти» не просто что-то там разрушали, они содержали в себе «яд», которому как бы перепоручалась эта разрушающая функция. Вообще, это было достаточно простое заклятье, но ломать всегда легче, чем строить, и Дэвид, скрипя мозгами, не одну минуту промучился, пытаясь придумать что-нибудь этакое, чем бы этот энергетический яд можно было бы нейтрализовать. Простым исцеляюще-восстанавливающим заклинанием тут уже не обойтись: яд, оставшийся в гэемоне, продолжит свое действие, сведя на нет весь положительный эффект. Время между тем поджимало — свои работы уже сдали Вилья из Арто и Лейкарн кен Эрбрит. Орэлья, будто невзначай, сунула Скеггелю записку. Очевидно, там содержался дельный совет, потому что мрачная физиономия парня из Ада мигом просветлела.
Максимум, что сумел выжать из себя Дэвид к концу урока — использовать «Чашу». Чаша увязывалась с водой, вода — с очищением: цепочка в итоге получалась слишком длинной, конечное заклятье будет чрезвычайно ослаблено (если вообще удосужится сработать) но лучшей идеи у Дэвида не нашлось. Точнее, идей-то у него было полно, просто навалом. Не было Форм.
— Дамы и господа, время вышло, — объявил Дильбрег. — До конца, урока — десять минут. Те, кто ещё не сдал зачет, как раз успеют это сделать. Прошу.
Никакие свежие мысли за то время, пока монограмму рисовала Орэлья, голову Дэвида не посетили. Когда, девушка вернулась на свое место, он подумал: «Перед смертью не надышишься» и двинулся к столу, опередив Джейгали.
Дильбрег внимательно следил за его действиями. Внутренне Дэвид уже приготовился к провалу, но, как ни странно, заклятье удалось. Все элементы сложились так, как надо.
Дильбрег, однако, не был удовлетворен.
— Вы представляете, сколько времени вы будете вычищать «Яд» с помощью «Чаши»? — поинтересовался он.
— Представляю. Долго. Но вы ведь не говорили, что следует излечить его мгновенно.
— В реальной ситуации ваш пациент успеет умереть раз сто, прежде чем вы его «вылечите».
— В реальной ситуации «Когти Смерти» с двойной подвеской вообще его сразу убьют. Я даже обычное заклятье наложить не успею, не то что монограмму…
— Ну-ну-ну!.. — Дильбрег с ласковой укоризной посмотрел на нерадивого ученика. — Не надо все так драматизировать. У вас будет минуты три-четыре — а может, и все пять — прежде чем клиническая смерть перейдет в биологическую.
— Вы правы. — Дэвид помолчал. — Но в любом случае — никаких других Форм для вычищения Яда у меня просто нет.
— Неужели? — Дильбрег приподнял бровь. Он явно собирался добить спорщика. — А вот будьте так любезны, перечислите нам их.
— Око, Молния, Щит, Клинок, Паутина, Разрушение, Оболочка, Крылья… Источник, Чаша, Когти. — Дэвид запнулся, поскольку последние три приобрел совсем недавно.
— Очень хорошо. — Дильбрег кивнул. — Что вам мешало обозначить Яд как «Источник Разрушения Жизни»?
— Я думал об этом, — соврал Дэвид. — Но что потом?… Его ведь все равно невозможно будет удалить.
— Невозможно? — с наигранным удивлением переспросил Дильбрег. — Почему вы так думаете? Яд вы обозначили. Теперь вы можете его разрушить.
— «Разрушение Источника, Разрушающего Жизнь?» Тавтология.
Преподаватель усмехнулся:
— Разве вы участвуете в литературном конкурсе? Никого не волнует, сколько будет повторов в лексическом соответствии вашего заклятья. Важно, чтобы само заклятье работало. Вы не согласны со мной?
Дэвид опустил взгляд: крыть было нечем.
— И уж если вас так волнует эстетика творимой волшбы, — ехидно закончил кен Аунблан, — то не могу понять, что же вам мешало употребить вместо «Разрушения Источника», скажем, «Сжигание», — как производную Форму от Огня или использовать «Защиту» как производную от «Щита». «Защита от Источника, Разрушающего Жизнь» — как вы думаете сработало бы такое заклятье или нет?… Садитесь, господин Брендом. Признаться, сегодня вы меня разочаровали. От вас я ожидал большего.
Покраснев, Дэвид вернулся на свое место. Кто-то опять хихикнул — кажется, Орэлья. Дэвид не стал обращать внимание на эту дуру: ее чары были составлены не лучше, хотя Дильбрег и отнесся к ним с гораздо большей снисходительностью.
Некоторым утешением землянину послужил тот факт, что Скеггеля и Джейгали препод тоже завалил.
Когда, урок закончился, он хотел было задержаться в кабинете, чтобы спросить, что станется с человеком, который на сегодняшнем «практическом занятии» восемь раз умирал и восемь раз возвращался к жизни. Но подумав, он не стал задавать Дильбрегу этого вопроса.
Иногда лучше не знать.
Все равно он не сможет ничем ему помочь.
…День, начинавшийся вполне себе неплохо, был безнадежно испорчен.
Однако так вышло, что о дальнейшей участи человека, послужившего им на уроке в качестве «живого материала», землянин узнал все равно. Это произошло неделю спустя после достопамятной «практической работы» с монограммами. Брэйд рассказал, что привезли каких-то животных и поместили их на подземном этаже; спустившись туда на перемене, Дэвид без труда отыскал этих созданий. Одна, из комнат посредством заклинаний, раздвигающих пространство, была увеличена в несколько раз. Пол в центре комнаты понижался на несколько метров — вдобавок для надежности это место ещё и накрыли сверху силовым куполом. Вокруг толпились молодые люди и с интересом разглядывали то, что творилось внизу. Дэвид подошел ближе…
Дальмотов он узнал с полувзгляда — как раз вчера, собирая материал для реферата по демонологии, в очередной раз штудировал «Справочник экзобиолога». Дальмот представляет из себя большую ящерицу, покрытую, правда, не чешуей, а кожей наподобие лягушачьей. Размером с крупную собаку и, в отличие от варана, обладает ещё и завидной подвижностью. Наиболее интересно устроена его пасть: не тупая, не вытянутая вперед, а как бы неимоверно растянутая вширь, она делает голову дальмота похожей на молот. Пасть украшена впечатляющим набором острых кинжалообразных зубов. Дэвиду сложно было представить, как можно что-либо жевать столь необычно устроенными челюстями, но вот как отрывать ими здоровенные куски мяса от ещё сопротивляющейся добычи — сообразить было легче легкого. Собственно, дальмоты так и питались: не разжевывали пищу, а сразу заглатывали то, что довелось откусить. Этих существ привезли в Хеллаэн много веков назад из какого-то сателлитного мира; в Темных Землях, впрочем, дальмоты не прижились: живности крайне мало, а та живность, что все-таки есть, и дальмота, несмотря на его устрашающие челюсти, мимоходом сожрет — не подавится. В Нимриане, где ни в фауне, ни в флоре недостатка нет, дальмоты сумели кое-как выжить. В глубь материка они не заходили и к лесам старались не приближаться — духи, обитавшие в древесных чащобах, чужеземных тварей никогда не жаловали. Дальмотов приютила примыкающая к Пустошам полоса земли: энергетический фон там постепенно истощался, и оттого стихиальных духов в приграничной полосе почти не наблюдалось; зато отсюда можно было предпринимать рейды в Пустоши, чтобы полакомиться мясом кьюта или, объединившись, завалить гиора, либо устраивать набеги на ближайшие крестьянские хозяйства. Крестьяне, само собой, боролись с этой напастью как только могли. В результате их решительных действий дальмоты то и дело оказывались на грани полного исчезновения, но все-таки никогда полностью не вымирали, а спустя несколько десятилетий снова появлялись там, где, как думали, избавились от них навсегда. Некоторые колдуны, не желавшие (или не умеющие) ни вызывать, ни подчинять, ни создавать демонов, использовали дальмотов в качестве сторожевых псов. На этом поприще у дальмотов имелись свои преимущества: на них, созданий из плоти и крови, совершенно не действовали заклинания экзорцизма, изгнания и развоплощения. Разумеется, у этого преимущества имелась и обратная сторона: дальмоты были абсолютно бесполезны против нематериальных и призрачных существ; в отличие от демонов, они нуждались в воздухе, воде и пище…