Дэвид ещё раз огляделся.
— Пустынное какое-то место, — произнес он.
— Да, — кивнула графиня. — Здесь никто не живет. Только ангелы иногда залетают. Но редко.
— А ты-то откуда знаешь?
— А мне рассказывал… тот, кто меня сюда привел в первый раз.
— Брат?
— Нет, один знакомый альв.
— Альвы на лапках разносят заразу, альва увидел — убей его сразу… — Рассеянно пробормотал хеллаэнец. Этот стишок он услышал от Дэвида несколько дней тому назад… правда, Дэвид, также слегка подправив оригинал, высказал в нем свое «нежное» отношение не к альвам, а к хеллаэнским Лордам и их отмороженным детишкам.
Лайла насмешливо посмотрела на Брэйда: ясно же было, что в лицо живому альву он такого сказать никогда не посмеет.
В Академии альвы составляли небольшую, но сплоченную группировку. В чужие дела они не лезли, пренебрежительное отношение «золотой молодежи» к себе, как правило, игнорировали, однако за откровенное хамство убить могли легко, С альвами предпочитали не связываться, поскольку в определенном смысле они были даже ещё более отмороженными, чем сынки местных аристократов. У них были ярко выраженные, почти болезненные представления о чести. Нимриано-хеллаэнских порядков альвы не принимали и принимать не хотели, в результате чего нередко заканчивали свои дни в сырой земле — но приходившие следом за безвременно ушедшими не меняли своего поведения ни на йоту. Честь дороже, чем жизнь — этому правилу альвы следовали с упорством истинных камикадзе. С другой стороны, представления о чести у альвов были довольно своеобразными: например, эти представления ничуть не мешали им пройти мимо умирающего, которому они легко могли бы помочь — если только, конечно, умирающий не идентифицировался как «свой». Поскольку большинство учащихся в Академии однозначно воспринимались в качестве «чужаков», нетрудно догадаться, что на это самое большинство им было глубоко наплевать. Они ни к кому не напрашивались в друзья и в свой круг посторонних допускали крайне редко. Некоторых их высокомерная замкнутость раздражала, большинство же студентов со временем просто переставали обращать на них внимание, не навязывая своего общества и уже не пытаясь завязать каких-либо дружеских отношений. В Академии без труда можно было найти немало интересного и помимо общества этих длинноухих выскочек.
— Ну и? — спросил Брэйд. — Где всё?… Так и будем на этой скале стоять, красотами любоваться?
Лайла сняла свой маленький рюкзачок, расстегнула, затем расшнуровала боковые ремешки. Присев на корточки, положила распотрошенный рюкзачок на каменную площадку.
— Дэвид, ты не мог бы мне помочь?…
Когда землянин наклонился, чтобы выяснить, что от него требуется, пояснила:
— Сунь туда руки и тащи. Он тяжелый.
— Куда совать?…
— Вот сюда. — Она чуть приподняла верхнюю часть рюкзачка. Дэвид запустил туда руки. Лайла следила за тем, чтобы верхняя половинка обязательно оставалась поверх ладоней землянина, как будто могло произойти что-то ужасное, если бы они полностью разложили кусок кожи на камнях и Дэвиду не пришлось бы вслепую шариться внутри. Впрочем, возможно, в ее действиях и был резон, поскольку этот распотрошенный рюкзачок оказался довольно странной штукой: «внутри» никакой кожи Дэвид не нащупал, его руки неожиданно провалились в пустоту.
— Нашел? — заинтересованно спросила Лайла. — Нет? Надо глубже.
Дэвид опустил руки ещё глубже — так чтобы дубленая кожа покрывала его локти до середины. По идее, он уже должен был упереться в место сгиба. Но Дэвид его не чувствовал. Он вообще ничего не чувствовал — так, как будто бы вслепую шарился в здоровенной яме.
— Кстати, а что мы ищем?… — небрежно поинтересовался он.
— Холодильник.
Дэвид фыркнул и случайно едва не сбросил верхнюю половинку рюкзачка со своих рук.
— Осторожно! — шикнула Лайла, разглаживая дубленую кожу.
В этот момент он что-то нашел. Что-то увесистое, прохладное на ощупь. Правда, оно было значительно меньше холодильника — размером, максимум, с микроволновку.
— Какой он длины-ширины?…
Лайла показала. Размеры совпадали, и Дэвид потянул «холодильник» на себя. Тот выходил с некоторым усилием — казалось, помимо собственного веса, внутри его удерживает что-то ещё. Вытаскивая эту хрень наружу, Дэвид наконец понял, зачем Лайла распотрошила свой изящный рюкзачок — иначе «холодильник» просто бы не пролез. Тут поневоле пришлось расстелить рюкзачок полностью. Когда это было проделано, у Дэвида возникло впечатление, будто он вытягивает «холодильник» из огромного мешка, зарытого в землю. Внешне «холодильник» оказался белым металлическим ящиком без каких бы то ни было отличительных деталей, исключая широкую дверцу, закрытую на обычную задвижку. Как только Дэвид полностью вытянул этот странный предмет, Лайла немедленно сложила рюкзачок вдвое. Дэвид так и не успел рассмотреть, что же там внутри.
— Ого! — присвистнул Брэйд. — Рюкзак со встроенным подпространством! Бешеных бабок, наверное, стоит?…
— Не знаю, — недовольно ответила Лайла: меркантильный настрой Брэйда юную графиню откровенно раздражал — Мы его не покупали.
— А этот ящик… дай-ка угадаю… генератор жратвы?
— Да ты просто интеллектуал, я смотрю.
В течение нескольких следующих минут Лайла извлекла из рюкзачка четыре табуретки, скатерть и раскладной столик.
— Ты похожа на фокусника, — заметил Дэвид, принимая из ее рук тарелки и чашки. — Смотрите сюда, сейчас из шляпы появится кролик… Почему бы не расстелить рюкзак полностью?… Удобнее было б вытаскивать.
Лайла отрицательно покачала головой.
— Нельзя.
— Почему?
— А вам не объясняли ещё?…
— Что «не объясняли»?… И где?
— В Академии. Нам, например, на моделировании энергополей рассказывали, ещё в самом начале…
— Я этот предмет не изучаю.
— Значит, по теории должны были…
— Пропустили, выходит. Короче.
— Ну внимание — оно ведь не просто так… — Лайла передала землянину вилки и ножи. — Когда ты сосредоточен на чем-то, твой гэемон как бы «схватывает» это своими контурами. Вот поэтому на некоторые волшебные предметы смотреть нельзя.
Дэвид почувствовал себя дураком. Вообще-то он это уже знал — вроде бы ещё Лэйкил рассказывал. Это были самые азы волшебства, и в Академии если их и повторяли, то только мимоходом — предполагалось, что уж столь общеизвестные истины учащиеся должны знать.
В большинстве случаев влияние гэемона на наблюдаемый предмет не давало никаких особых эффектов, однако некоторые заклинания обладали повышенной чувствительностью к такого рода воздействиям. Они могли действовать в ответ — Лэйкил в свое время поведал ученику о заклятьях-ловушках, убивающих в момент обнаружения: как только человек замечает их (или предмет, к которым «прикреплены» эти заклятья), контур его гэемона и становится тем каналом, по которому посылается смертоносный импульс.