Кора заглушила мотор квадроцикла.

— Найлссс, Хэмфриии, Луксорррр, не бойтесь! Найлссс, Хэмфриии, Луксорррр, не бойтесь! Возвращайтесь!

Верблюды замедили бег. Они остановились, чихая, ворча и взбрыкивая.

— Найлссс, Хэмфриии, Луксорррр, возвращайтесь!

Верблюды развернулись, один за другим.

Кора ринулась вперед, поймала верблюдов за уздечки и повела обратно к трейлерам.

— Хватит с меня! — завопила Джейдра, пнув сумку с овсом. Она затопала прочь, всем своим видом выражая, что ни хрена она не будет смотреть эскизы Клео. Впрочем, Клео ее не винила. Съемки оказались сущей катастрофой. Но не разочарованием.

Мелоди спрыгнула с дюны и подбежала к ним; казалось, будто собственный потрясающий концерт ничуть ее не взволновал.

— Как ты это сделала? — благоговейно спросила Клео.

Члены съемочной группы заспешили к ним, желая поближе взглянуть на девушку с волшебным голосом. Но стоило кому-то приблизиться, как он начинал нервничать и вид у него делался неуверенным, словно он не знал, то ли благодарить Мелоди, то ли молиться ей. Потому большинство просто шли себе.

— Кажется, твой голос вернулся! — Кандис крепко обняла сестру. Когда они разомкнули объятия, их парики растрепались и съехали набок.

— С ума сойти, да? — Мелоди нахмурилась. — Я просто позвала верблюдов. Я понятия не имела, что из этого получится. А получилась музыка.

— Я должна позвонить маме с папой. Они офигеют, — сказала Кандис и заспешила к столу, увенчанному мощной фотокамерой.

— А зачем ты уходишь, чтобы позвонить им? — удивилась Мелоди.

— Потому что после звонка я хочу спросить у ван Вербентенгардена, не берется ли он за альбомы выпускников, — с виноватой ухмылкой призналась Кандис.

Мелоди хихикнула.

— Можно нам переодеться? У меня комплекс тревожности из-за расставания с моим худи.

Клео кивнула. После того, что она видела, она готова была выполнить любую просьбу Мелоди. Мелодявка оказалась типа как заклинательницей верблюдов! Клео дождаться не могла той минуты, когда она простит Девла и расскажет ему обо всем.

— Потрясающе, — сказал Ману, когда девушки вошли в шатер. Глаза его подернулись поволокой. — Это было потрясающе.

— Спасибо, — застенчиво отозвалась Мелоди.

— Твоя мать здесь? — поинтересовался Ману.

— Нет, я приехала с сестрой.

— Хорошо. — Ману вздохнул, как человек, которого посетило заветное воспоминание. — Скажи Марине, что Ману передает ей привет. Сколько воды утекло! — Ласковая улыбка на несколько мгновений задержалась на его губах. Затем он повернулся к Клео. — Я иду укладывать драгоценности. Буду ждать вас у машины.

— Кажется, вы меня с кем-то перепутали, — сказала Мелоди.

— О, нет! — Ману усмехнулся. — Этот голос ни с чем не возможно спутать. Как и твою мать. Марина могла сподвигнуть кого угодно абсолютно на что угодно, так это было упоительно.

— Извините, но мою маму зовут Глория. Глория Карвер. Из Калифорнии.

— Ты уверена?

— Ману, ну конечно, она уверена! — оборвала писца Клео. — Я думаю, она в курсе, кто ее мать.

Ману всматривался в лицо Мелоди с таким выражением, что Клео сделалось бы не по себе, не знай она его.

— Ману!

Писец покачал головой.

— Ты права. Я принял тебя за другую.

Мелоди прощающе улыбнулась.

— Я, помнится, слыхал, что у дочери Марины совершенно незабываемый нос. Почти как горб верблюда, — хохотнул Ману. — А у тебя — безукоризненный. Моя ошибка. Извини.

Он развернулся и ушел.

— Я тоже извиняюсь, — сказала Мелоди Клео. — Обычно он не такой жуткий.

Мелоди не сказала ни слова.

— Да, и еще я извиняюсь за то, что не доверяла тебе. — Клео хихикнула. — Ты меня простишь?

Мелоди незряче смотрела куда-то вдаль.

— Я перестану называть тебя Мелодявкой! — Клео шаловливо захлопала ресницами. — Эй! — возмутилась она. — Ты вообще слушаешь?

Но Мелоди не ответила. Она просто стояла, глядя на проходящих верблюдов и держась за нос.

Если бы Клео не спешила так помириться с друзьями и поскорее оставить это тяжкое испытание позади, она, возможно, спросила бы у своей новой призывницы, что стряслось. Вместо этого она прыгнула в лимузин и помчалась обратно в Сейлем. Клео отсутствовала всего несколько часов, но ей казалось, будто она не была дома целую вечность.

ГЛАВА 26 ВСЯ В МАМУ

— КРУТский долг исполнен!

Кандис, резко прибавив скорости, въехала на темную автостоянку и вскинула ладонь, ожидая триумфального хлопка сестры.

— За руль держись! — потребовала Мелоди.

Послышалось звяканье телефона.

Кому: МЕЛОДИ

14 октября, 20:19

МАМА: Кандис сказала, что к тебе вернулся голос!!! Жду не дождусь услышать сама. Целую!

Не ответив, Мелоди сунула телефон в карман худи.

— Кан! Как по-твоему, мой прежний нос можно было сравнить с верблюжьим горбом? — спросила она, уставившись на свое отражение в зеркальце заднего обзора.

— Ага, — хихикнув, отозвалась Кандис. — Где-то так. Слушай, а ты вообще знала, что верблюды могут так бегать? Я понятия не имела. А представляешь, если бы мы сидели на них? Чего-то мне сомнительно, чтобы эта погонщица нас спасла. Она так перетрусила, что я думала, что мочой пахнет от нее, а не от Хэмфри. Плохо только, что ван Вербентенгарден не щелкнул ни одного кадра. Он сказал, что не хочет набрать песка в объектив, — но я думаю, это и к лучшему, потому что он возьмется весной за мой выпускной альбом. Слу-ушай, может, сделать его официальным фотографом КРУТов? Он может ездить с нами на задания и фотографировать наши битвы. Плохо, что он не заснял, как ты выбивала правду из Клео. Мне вообще нравится эта девчонка, но что, она вправду хотела стереть тот фильм? Просто ради того, чтобы ее подруги пошли на эту съемку? Боже мой, такого даже я не стала бы делать! А этот Джоффри? Как ты думаешь, он вправду родился без фамилии? — Клео умолкла на одну наносекунду. — Плохо, что ван Вербертенгарден не…

Мелоди пыталась кивать в нужных местах. Пыталась соглашаться, когда Кандис высказывала мнение. Пыталась улыбаться в особо милых местах. Но результат получался один: слабое ворчание. Мелоди размышляла, не спросить ли Кандис — а не слыхала ли она о некой Марине, женщине с таким упоительным голосом, что она могла «сподвигнуть кого угодно на что угодно». Но может быть, Ману ошибся. Может, Марина — какая-нибудь их десятиюродная тетя или ее старая нянюшка, или мать какого-то другого ребенка с носом как верблюжий горб и волшебным голосом. Потому что ее мать — Глория Карвер, в этом Мелоди была уверена… до сегодняшнего дня.