— Все надели свои угги? — спросил Бо, притопавший в новенькой серой паре. Несмотря на регулярное применение ботокса, на лице его читалась нескрываемая радость.
— Ребята, чего это вы такие счастливые? — поинтересовалась Кандис, а потом с треском оторвала очередную полоску, взвыла и стремительно принялась тереть красное пятно.
— Мы с энтузиазмом предвкушаем возможность провести время в кругу семьи. — Бо перегнулся через спинку дивана и потрепал белокурую макушку дочери. — Сегодня первый субботний вечер за много лет, когда у Канди не назначено свидание.
— Хм. Поправочка. — Кандис подпоясала кимоно потуже и встала. К ее намазанному воском колену приклеилась серебристая обертка от жвачки. — У меня было назначено свидание. Но его пришлось отменить из-за этого дурацкого комендантского часа. И в результате я застряла в доме с настольными играми, низкокалорийными пиццами и разноцветными угги.
Она отодрала обертку, скомкала ее в серебристый комок и швырнула в камин.
— Забудьте про отсутствующую Кандис. Отныне Кандис здесь. И можете мне поверить, предвкушать тут нечего.
— Ну извини, — надулась Глория, запихивая обувь в коробку. — Я и не знала, что наше с отцом общество — это ужас-ужас-ужас.
Кандис закатила глаза.
— Я вовсе ничего такого не имела в виду!
Звяк!
Мелоди взглянула на свой телефон, радуясь законному поводу отключиться от счастливой семейной разборки.
ДЖЕКСОН: Ты еще там? Что случилось? Надо придумать план. Время уходит.
Мелоди занесла палец над сенсорным экраном — и тут телефон ускользнул из ее руки.
— Ты что делаешь?! — завопила она на Кандис.
— Пытаюсь немного повеселиться в кругу семьи, — ехидно отозвалась сестра, помахивая телефоном. — Ты сегодня вечером свихнулась на смс-ках, и я желаю знать, что происходит.
— Мелоди! — строго произнес Бо. — Ты что, увлеклась виртом?
— Чего? — возмутилась Мелоди. — Вот еще!
При иных обстоятельствах она, наверное, рассмеялась бы при виде отца, пытающегося разговаривать как подросток, но сейчас отобранный телефон отбил у нее всякое желание веселиться.
— Кандис, отдай сейчас же!
— Не отдам, пока ты мне не расскажешь, что происходит! — уперлась Кандис, подняв телефон над головой. — С кем это ты болтаешь? С мистером Голливуд?
— С кем-кем? — Мелоди попыталась достать телефон в прыжке, но Кандис проворно отдернула его.
— С тем всем из себя загадочным парнем, который постоянно ходит в шляпе и солнечных очках. Разве не он пригласил тебя на танцы прошлым вечером?
— Ну, не совсем. Нам, можно сказать, пришлось пойти вместе из-за Бекки. Мы с ним даже не встречаемся… — Мелоди осеклась. — Чего я вообще тебе это рассказываю?
— Знаю! Знаю! Это Джексон!
— Канди! — Мелоди прыгнула снова. — Сейчас же отдай мой телефон! Папа, скажи ей!
Бо скривился.
— Ни за что. Разбирайтесь между собой сами.
Он развернулся и ушлепал в кухню, саркастически ворча что-то насчет радостей отцовства при дочерях-подростках.
— Кан-дис! — Мелоди швырнула в сестру подушкой, но Кандис отбила ее со сноровкой человека, привыкшего отражать иностранное вторжение.
— Отдай немедленно! — потребовала Мелоди и метнулась через диван, изготовившись вцепиться сестре в волосы. Но в тот самый момент, когда пальцы ее вот-вот должны были коснуться скальпа Кандис, обзор ей перекрыло облако белой пыли.
Мелоди тут же закашляла.
— Не подходи! — предупредила Кандис, занеся бутылочку с детской присыпкой, словно меч. — А то я добавлю!
— Астма! — выдавила из себя Мелоди, отмахиваясь от присыпочного тумана.
— Ой, блин, я и забыла, — произнесла Кандис, выронив свое оружие. — Эй, ты как там? Ингалятор нужен?
Мелоди схватилась за горло и кивнула. Но стоило Кандис отвернуться, как Мелоди ринулась и сорвала восковую полоску с внутренней стороны бедра Кандис.
— Вот тебе!
Кандис истошно взвыла. Она вскочила — к задней поверхности икры у нее прилипла мелкая монетка — и кинулась к раздвижным стеклянным дверям, выходящим во дворик.
— Все, капец телефону!
Мелоди сощурилась.
— Не смей!
Кандис отперла дверь и изобразила, будто вот прям щас отворит ее.
— А ну, рассказывай, что происходит, или твой телефон будет болтаться в каком-нибудь гнезде в роли плазменного телевизора!
Мелоди не рискнула проверять, блефует ли Кандис. В последний раз, когда она предприняла такую попытку, ее рюкзачок с Барби полетел в проезжающий мимо автомобиль с открытым верхом. Вместо этого она сдалась, как и обычно, и шепотом поведала Кандис все про Бекку, Бретта, Фрэнки, Джексона, ролик и тикающие часы.
— Bay! — сказала Кандис, когда Мелоди закончила свой рассказ. Она без дальнейших напоминаний отдала телефон, чуть склонила голову набок и уставилась на сестру. На лице ее отразилась смесь заинтересованности и озадаченности, как будто она изучала незнакомку, с которой явно где-то встречалась.
Мелоди прикусила ноготь большого пальца. Реакция сестры ее напугала. «Ну и что она теперь, посмеется над моим затруднительным положением? Обзовет меня лохушкой за то, что я не сдала Фрэнки? Скажет, что я сама виновата, что вообще подружилась с Беккой? Заставит Джексона уйти из моей жизни? Расскажет родителям, что заварушка насчет монстров — вовсе не часть сейлемской стратегии по увеличению продаж?»
Повисшую между ними тишину нарушил удар грома.
— Ну хватит пялиться на меня, — потребовала Мелоди. — Скажи чего-нибудь.
— Ты меня почти поймала, — ухмыльнувшись, отозвалась Кандис. — Но вся эта история насчет дочки Франкенштейна, скрывающейся в отцовской лаборатории! Ты серьезно?
И она, обойдя сестру, плюхнулась обратно на диван.
— Слушай, если ты не хочешь сознаваться, что у вас с Джексоном любовная переписка, — твое дело. Но могла бы придумать что-нибудь поизобретательнее. Вот ты-то уж последний человек, от которого я бы ожидала, что ты попытаешься въехать в модную тусовку на монстрах. Как-то это ниже твоего достоинства.
Мелоди чуть было не принялась оправдываться, но передумала. Почему бы не позволить Кандис думать, что печальная история Фрэнки выдумана? Так будет лучше для всех.
— Ты права. — Мелоди вздохнула и уселась за низенький столик с зеркалом. — Я соврала. Я слишком стесняюсь…
— Ага! — Кандис вскочила. — Так ты все-таки сказала правду!
— Что? Вовсе нет!
— Врешь! — Кандис пронзила душный воздух несокрушимым пальчиком. — Ты никогда не признаешь, что я права, когда я вправду права.