Идемте в кабину пилотов. — Там двое бандитов. — Она опять встревожилась.
— Ничего. Вы войдите и позовите одного из них. Скажите, что требуется его помощь для переноски раненого, которому стало хуже. Вы меня поняли?
— Кажется, да.
— И когда будете выходить из кабины, возьмите резко влево. Только не перепутайте, резко влево. Вы меня поняли?
Женщина кивнула, и они прошли к кабине экипажа. Она несмело постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения.
— Что нужно? — спросил один из террористов, глядя на врача.
— Нужно помочь перенести раненого, — попросила она.
— Я пойду, — вызвался второй, — ты оставайся здесь.
Женщина вышла из кабины и резко взяла влево, несколько поторопившись.
Идущий следом террорист был лучше других подготовлен к такого рода неожиданностям. Именно поэтому удар Дронго рукояткой пистолета не имел успеха.
Террорист успел увернуться. Дверь в кабину захлопнулась. Обернувшийся террорист поднял пистолет, но Дронго навалился на него всем телом. Оба покатились на пол.
Пистолет самого Дронго отлетел в сторону. Дронго почувствовал, что имеет дело с очень опытным противником. В этот момент дверь открылась, и второй террорист с перекошенным лицом дал длинную автоматную очередь по салону. Одно из стекол от прямого попадания пули лопнуло, и в салон ворвался морозный воздух. Самолет чуть накренился, и Дронго ногой захлопнул дверь, ударив ею по покатившемуся в сторону второму террористу. Затем, вложив все силы, нанес ему несколько ударов.
Тот замер, тяжело дыша. И в этот момент дверь снова открылась, и в уже наступившем холоде второй террорист снова поднял свой автомат. Но неожиданно услышал выстрел. Он именно услышал его, потому что боли почти не почувствовал.
Только резкий толчок. Поднявшая пистолет женщина-врач выстрелила в него почти в упор.
Дронго еще раз сильно ударил обмякшего соперника и поднялся на ноги, тяжело дыша. Самолет резко шел вниз. Он схватился за дверцу, вваливаясь в кабину летчиков.
— Куда курс? — спросил по-английски.
— На Багдад, — крикнул пилот, — но у нас произошла разгерметизация.
Придется садиться здесь.
— Где мы летим сейчас?
— Над Ираном. Скоро будем над ирано-иракской границей.
— Садитесь, — показал Дронго вниз, — обязательно садитесь.
Уже когда не вернулся один из людей Матюхина, Груодис насторожился. Когда прошла минута, он поднялся и осторожно прошел к салону бизнес-класса.
Там на полу лежал посланный им человек. Тело Купчи он увидел на сиденье. И не увидел раненого. Понадобилось мгновение, чтобы все понять. Дронго перехитрил его в последний раз.
Груодис повернул обратно. Ворвался во второй салон, где сидела Инга и лежали парашюты.
— Быстрее! — закричал Груодис, показывая в сторону переднего салона. — Там Дронго.
В этот момент они почувствовали, как голодный ветер врывается в салон лайнера. Стюардессы в панике закричали.
— Уходим через багажное отделение, — крикнул Груодис. — Надевай парашют и бери деньги.
— А как остальные? Как Мирослав, Никита? — спросила Инга.
— Уходим, — разозлился Груодис, — там нет никакого Никиты. Это подставка, блеф, обман.
Он толкнул женщину назад, к парашютам, не забыв взять чемодан с деньгами.
Второй подняла Инга.
Дронго, с трудом держась на ногах, почти дополз до врача.
— Спасибо вам! — закричал он. — Надеюсь, мы еще с вами отметим нашу поездку.
Женщина закрыла глаза. Воспоминание об этом выстреле она теперь сохранит на всю жизнь.
Дронго пошел к другому салону. Осторожно выглянул. Там были только стюардессы и бортпроводник, лица у всех были белее полотна.
— Где они? — спросил Дронго. Одна из стюардесс показала рукой в конец самолета.
— Они надели парашюты и взяли деньги, — добавил бортпроводник.
— Передайте капитану, чтобы садился немедленно, — попросил Дронго, надевая один из парашютов.
Затем он ввалился через заднюю дверь в багажное отделение. Люк был раскрыт, и Груодис уже готовился прыгнуть. Увидев Дронго, он захрипел от ярости, поднял свой пистолет. Дронго спрятался за дверной выступ. Два выстрела ни к чему не привели. Груодис подождал, пока прыгнет Инга, и, сделав еще один выстрел в сторону назойливого преследователя, прыгнул следом. Дронго, не раздумывая, прыгнул вслед за ним.
— Господи, — прошептал Дронго, — как я не люблю самолеты и высоту.
Лайнер с ревом шел на снижение. Черными точками кружились Груодис и его спутница. Дронго закрыл глаза. Он прыгал с парашютом последний раз много лет назад. И помнил еще те достаточно неприятные ощущения.
Внизу раскрылся один из парашютов, и Дронго, выждав еще немного, чтобы гарантировать точность приземления, раскрыл свой. Груодис спускался совсем близко, можно было видеть выражение его лица. Он что-то кричал, потрясая рукой.
Стрелять он не мог, в правой руке был тяжелый чемодан.
Местность под ним была неровная, с высокими холмами, и он, приземлившись в лощине, потерял из вида два других парашюта. Отцепив свой парашют, он бросился в ту сторону, где вроде бы мелькнул белый купол. И почти сразу услышал выстрел в свою сторону. И уже в падении сам выстрелил несколько раз. А потом была долгая тишина.
Не понимая, что происходит, Дронго встал и осторожно пошел на звук.
Слышалось какое-то завывание. Сомнений не было, кто-то громко кричал. Он осторожно подошел ближе. Рядом со стоявшим на коленях Груодисом валялся пистолет. На камнях лежало тело молодой женщины. Той самой, которую Дронго видел в Бад-Хомбурге. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что именно произошло. Ее парашют зацепился за высокое дерево, и она, неудачно приземлившись, ударилась головой о камни. Очевидно, сказалась неловкая координация, неизбежная при таком тяжелом грузе, как чемодан с деньгами. От виска тянулась густая черная струйка крови. Женщина была мертва. Рядом выл от горя Груодис. Он даже не посмотрел в сторону Дронго. Он даже не стал поднимать оружия. Просто сидел и кричал от боли.
Было достаточно светло. Стояла полная луна и сияли звезды, кажется, высыпавшие сегодня, чтобы увидеть эту ужасную картину. Один из чемоданов тоже упал на камни, раскрылся от удара, и теперь легкий ветерок лениво перебирал пачки денег, словно решая, что с ними делать.